Невозможная музыка
Шрифт:
– Не может ведь быть, что на такой большой город всего один орган!
– И тот появился лет семь тому назад, – голос у Иоланты Сигизмундовны был низкий.
Лилька решила, что только такой и может быть у настоящей дамы.
– А раньше? Других не было? – нетерпеливо расспрашивал Саша.
Она издала вздох изнеможения:
– Это же Сибирь, мои милые! Здесь совершенно иная музыкальная культура, чем, скажем,
Наспех улыбнувшись, Лилька отметила: «А ведь не назвала тот, в филармонии, единственным… Почему мне кажется, она всё-таки что-то знает?»
Покосившись на Сашку, который, вроде, ни о чём больше не собирался спрашивать, девочка решилась:
– Должен быть ещё один орган. Я знаю, что он есть. Только вот где – не знаю.
Теперь уже Иоланта Сигизмундовна смотрела на неё, не скрываясь. И Лильке увиделось в её взгляде одобрение, хотя ничего хорошего она пока не сделала. Только слопала половину пирога с черникой. Наверное, теперь у неё все зубы чёрные. Лилька никогда раньше не пробовала эту ягоду и не знала: красится ли она так же, как черёмуха, которой объедалась каждое лето?
«Надо будет напроситься в Сашин сад, – решила она. – Без спросу к ним теперь не полезешь… Конечно, после того, как мы найдем дедушку».
– Ты говоришь так, будто действительно знаешь… – заметила учительница.
Стараясь не разжимать губы, чтобы никто не заметил черноту на зубах, Лилька выдавила:
– Знаю.
– Но я ничего об этом не слышала.
Наклонившись к чашке, Лилька набрала побольше воздуха. Чтобы слёзы не просочились наружу, им надо чем-то перекрыть путь.
– Кроме легенды, – неохотно продолжила Иоланта Сигизмундовна.
Шумно выдохнув, Лилька с надеждой уставилась на неё, мгновенно забыв о следах ягоды:
– А какая легенда?
– Расскажите, пожалуйста! – подхватил Саша.
«С ней он такой вежливый!» – наспех усмехнулась Лилька. Учительница неспешно повела плечами, и девочка постаралась запомнить это движение, чтобы повторить при случае.
– Не ручаюсь за точность… Я слышала её уже много лет назад. Якобы существует орган, обладающий особой чудодейственной силой.
– Волшебный! – шепнула Лилька.
– Рассказывали, будто его звуки образуют некое поле, оказываясь внутри которого человек начинает видеть свою жизнь такой, о какой он мечтал. Но этого не может быть, вы же понимаете.
Саша упрямо возразил:
– А как же путешествия тонких тел? Я читал о таком. Может, этот орган образует какую-то звуковую волну, и они переносятся на ней? Ну, или как-нибудь ещё…
Протяжно вздохнув, Иоланта Сигизмундовна пожаловалась Лильке:
– Он такой умный мальчик! Такой начитанный… То и дело загоняет меня в тупик.
Сразу смутившись, Сашка пробормотал:
– Ничего я вас не загоняю.
– Да-да, это Гайдна ты загоняешь, я забыла.
– Мой дедушка тоже доказывал, что это только легенда, – голос у Лильки прозвучал жалобно, хотя она вовсе не собиралась плакаться. – А ему не поверили. Вот я и подумала: а вдруг это правда? Только о ней говорить нельзя…
Округлые брови учительницы напряжённо изогнулись, переломившись почти у самой переносицы:
– Дедушка? А кто твой дедушка?
– А может, вы его знаете? – вскинулась Лилька. – Ой, ну конечно, знаете! Он же настройщик. Его зовут Ярослав Бражек. А отчество он никогда не называет. У чехов не принято.
Иоланта Сигизмундовна повторила с отсутствующим видом:
– Ярослав Бражек.
И вдруг прижала ко лбу два вытянутых пальца, словно молилась:
– Бог ты мой… Ярослав Бражек! Что ты говоришь? Если б ты сказала, что ты – внучка Юрия Гагарина, я удивилась бы куда меньше!
– Вы его знаете, – заворожённо разглядывая учительницу, проговорил Саша.
Она не отвечала, и ребята тоже замолчали, испуганно переглядываясь. Лилька никак не могла решить: хорошо или плохо то, что эта женщина знает её дедушку. Может быть, много лет знает… А вдруг даже с тех самых пор, когда Иоланта была красавицей? Лилька ещё раз быстро оглядела комнату: фотографий нигде не было.
– Кто расспрашивал об органе? – она отняла от лица руку и посмотрела на Лильку тем же внимательным взглядом.
– Я не знаю. Я их даже не видела! Какие-то мужчины… Они угрожали дедушке, и я… я сбежала… А потом дедушка пропал.
– Сколько ему сейчас? – тёмный взгляд опять стал отсутствующим.
Конец ознакомительного фрагмента.