Невозможная музыка
Шрифт:
Не заметив её замешательства, Сашка весело посоветовал:
– Ты пока заучи её имя, а то спутаешь. Ты такого наверняка не слышала! Её зовут Иоланта Сигизмундовна. Классно, да?
– Ого! – вырвалось у Лильки.
В этот момент она перепрыгнула через пыльное металлическое ограждение возле шоссе, и «го» вышло сдавленным, как будто девочка подавилась им.
Сашка рассмеялся:
– Я тоже в первый раз подумал: «Ого! В жизни не запомню». Ничего, привык. Она знаешь… такая светская дама. Маме кажется, что в молодости Иоланта была
– По глазам, – вспомнила Лилька. – Дедушка говорил, что у красавиц и в старости взгляд совсем не такой, как у всех.
И сама же усомнилась:
– Правда, у меня дедушка тоже фантазер.
– Меня к Иоланте дядя Валдис отправил, – сказал Саша. – У них тоже какая-то старая история. Он говорил, что сто лет её знает, но просил не называть при ней его имени. Я так думаю, он хотел на ней жениться… Давным-давно, конечно. А она не захотела. И он ведь так и не женился, представляешь?
– Я тоже никогда не женюсь, – гордо сообщила Лилька, покосившись на него.
Сашка же, не скрываясь, бросил на неё внимательный взгляд:
– А я вот женюсь. Мама говорит, что если у человека нет детей, значит, жизнь его не имеет смысла. Я так не хочу.
«Какой он!» – подумала Лилька с удивлением. Правда, так и не смогла решить – какой. Но ей и без этой ясности было радостно, что она встретила такого мальчишку именно сегодня.
Лильке даже захотелось подпрыгнуть и выкрикнуть что-нибудь, как она делала, если её переполняло ликование. Но при Сашке это казалось невозможным. Может, потому что он был пианистом… Или потому, что родился в Латвии, которая была для Лильки настоящим заморским царством… Или это его отец, игравший на больших органах немного смущал её… Она ограничилась тем, что улыбнулась Сашке во весь рот и пошла быстрее.
С другой стороны от шоссе за тополями дома тоже были двухэтажные, но кирпичные, белые. Дедушка называл их «сталинскими». Но Лилька не любила, когда он так говорил: в этом слове было что-то жуткое, а сами дома ей нравились.
Перед подъездами здесь были сделаны полуарки с одной колонной-кубом, верх которой оборачивался балконом второго этажа. А высокие узкие окна обрамляли завитушки, казавшиеся Лильке очень симпатичными. Она нисколько не удивилась, что женщина с таким чудным именем, как Иоланта Сигизмундовна, живёт именно здесь. Наверное, она тоже такая же – немного старомодная и потому особенно приятная.
– Шикарные домики, – она внимательно оглядела окна, слегка обидевшись на то, что Сашка насмешливо фыркнул. – Которые её?
Он взмахнул рукой, показав на балкон слева, а Лильке вдруг почудилось, да так ясно, точно она заглянула в щёлку между годами, – Саша подал знак огромному оркестру: «Начали! Все за мной!»
– Ты будешь дирижёром!
Слова уже вырвались, и Лилька не успела их поймать. Хотя произносить это вслух было совсем ни к чему: мало ли что кому мерещится, другим-то зачем голову морочить?
Остановившись, Саша посмотрел на неё без улыбки. Когда у него были такие глаза, Лильке начинало казаться, что на самом деле он очень даже взрослый, только прячется в мальчишеском теле. Осталось ощущение, что он смотрел так целую вечность, и под этим испытующим взглядом ей было совсем неуютно. Наверное, он пытался понять: то ли она так издевается над ним, то ли…
– Иоланта тоже хочет, чтобы я стал дирижёром, – наконец, сказал Саша.
А затем добавил то, от чего у Лильки в груди заволновалась радость. Она была лёгкая-лёгкая, как пух тополя.
– Не объясняй, почему ты так сказала.
Уже позднее Лильке пришло в голову: может, он просто испугался, что сейчас она отречётся от своих слов, посмеётся над ними, и всё, совсем всё испортит! Ведь Сашке, похоже, и впрямь хотелось стать дирижером. Раз он так сразу поверил…
– Нам придётся рассказать ей об органе? – торопливо спросила Лилька о другом.
– Сначала просто спросим, – решил Саша.
Он пропустил её в подъезд, придержав дверь, и это вышло у него так естественно, что Лильке сразу вспомнилось: «Дедушка говорил, будто рыцарями рождаются… Он обещал, что я встречу своего рыцаря, когда вырасту. А если я ещё не успела вырасти, а уже встретила? Интересно, рыцари играли на фортепиано? Или как там это тогда называлось?»
– Вот её квартира, четвёртая…
Голос у него стих до шёпота, и Лилька с недоумением взглянула на него через плечо: «Боится её? А вдруг она его лупит? Имя у неё такое… старорежимное…»
– Она злая? – запоздало поинтересовалась девочка, остановившись.
До верхней площадки оставалось каких-то две ступеньки, но всё равно ещё вполне можно было убежать.
– Иоланта Сигизмундовна? – произнёс он теперь уже полностью. – Нет, не злая, что ты! Но она… очень требовательная.
«Это разве не то же самое?» – Лилька продолжила допытываться:
– Она кричит на тебя?
Его взгляд сразу ускользнул, и она догадалась, что Сашке неприятно рассказывать:
– Бывает. Зато мы результаты выдаём.
– Это что значит?
– На школьном конкурсе я уже второй год первое место занимаю, – он сделал движение бровями, которое должно было означать «знай наших».
Лилька с уважением протянула:
– Молодец! Не зря же я сразу поняла, что ты классно играешь.
– Я знаю, – ответил Саша, как и в первый раз, чем сейчас уже насмешил.
– А ты вообще не особенно скромный, да?
– Нет, – спокойно согласился он. – Не особенно.
Она почувствовала, что может признаться:
– Да я тоже. Знаешь, как я на лыжах бегаю? У меня уже второй взрослый разряд!
– Ну? Здорово.
У Лильки разочарованно дрогнул рот: Сашку её успехи не поразили.
«Он просто не соображает в этом, – сердито подумала она и, наконец, поднялась на площадку. – Музыкант! Что он знает о спорте?»
Но Сашка вдруг сказал ей в спину: