Невозможная музыка
Шрифт:
Лильку его слова жутко обижали. Она предпочла бы обойтись вообще безо всякого мышления, только чтобы во всём походить на дедушку Ярослава.
«Сколько у них деревьев, – отвлекшись от мыслей о нём, она с удивлением огляделась. – Это уже не огород, а прямо сад какой-то! В мае, наверное, красотища такая! Ранетка вон… И на черёмуху надо будет слазить. Не сейчас, конечно!»
– Я только на минутку зайду. Просто отдам майку и, как бы между делом, спрошу про орган, – шёпотом объяснила Лилька себе, не потрудившись уточнить, – между каким это делом?
Продышавшись, как перед стартом, Лилька тихонько открыла дверь в дом – не отвлекать же стуком! И попала на небольшую веранду, всю кружевную и полную воздуха. Кружева были и деревянными, и нитяными, Лильке это ужасно понравилось, тем более что снаружи дом выглядел мрачноватым.
Но ещё больше понравились плетёные из бежевых нитей маленькие черепашки, стайкой сидевшие на узком белом подоконнике. Лилька взяла одну и пальцем погладила бугристый панцирь.
«Если я хорошенько попрошу, может, она мне подарит?» – Лилька посадила черепашку на место и также без стука приоткрыла дверь в комнату.
Сидевший за пианино мальчик стремительно повернулся на своём вращающемся стульчике. Лилька едва не вскрикнула от неожиданности и уставилась на него, не зная, что и сказать.
Он прищурился:
– Откуда у тебя эта майка? Здесь таких ни у кого больше нет.
– Это твоя, – сразу призналась она и наспех соврала: – Я как раз и зашла её отдать.
– Снимай. Это, между прочим, моя любимая. Твоя вон там, – он указал на соседнюю комнату. – Ищи в общей куче. Я всё снял и никак понять не мог: чья это майка? Для мамы маловата. Теперь ясно.
Осторожно продвигаясь к другой комнате, Лилька заискивающе улыбнулась:
– Ты не злишься? Я же её возвращаю. Я и не думала воровать!
– Да ладно, – он немного помолчал. – Только маме опять стирать придётся.
Лилька обиделась:
– Можно подумать, я такая грязная!
– Ну, всё равно… Ты ж мне не сестра.
– А у тебя и сестра есть? – это её обрадовало бы.
Если у мальчишки имеется сестра, он уже научен общаться с девчонками. С такими легче иметь дело.
Но он сказал:
– Нет. И брата тоже нет. Я один.
«С чего это вдруг мне стало его жалко?» – удивилась Лилька, но уже произнесла:
– Я тоже одна. То есть с дедушкой…
– Ого! – его тёмные глаза сразу как-то потеплели. – С одним только дедушкой?
– Ну да. Это ничего, спрашивай! Мои родители так давно погибли, что я их даже не помню. Мне кажется, я всегда с дедушкой жила…
И вдруг её с такой силой обдало жаром, даже слёзы выступили: «Как же я совсем не вспоминаю про дедушку?! Что я за дура такая! Про какую-то идиотскую майку думаю, про черемуху, про Баха… А вдруг они уже убили его? Ясно же, что бандиты…»
– Ты что? – мальчик начал сползать со своего стульчика, внимательно всматриваясь в её лицо.
Лилька умоляюще улыбнулась:
– Ты… Слушай, тебя как зовут?
– Саша…
– А я – Лилька. Саш, а ты не мог бы…
«А чего – не мог бы? Я же ещё не придумала?»
– …помочь мне.
– А что надо сделать? – он всё ещё смотрел на неё недоверчиво. А кто сразу поверил бы девчонке, стянувшей среди ночи любимую майку?
В свою очередь Лилька спросила с подозрением:
– А ты не болтун?
– А я из тебя секреты и не вытягиваю! – лицо у Сашки сразу сделалось надменным, как у какого-нибудь принца из фильма-сказки.
Он снова уселся на свой стульчик, выпрямив спину и слегка задрав подбородок.
«Наверное, точно так сидят на троне», – подумалось Лильке. Она поспешила загладить вину:
– Знаешь, а ты здорово играл!
– Знаю, – ответил он с тем же выражением.
– Это Бах, да?
Большие Сашкины глаза ещё выросли:
– А ты откуда знаешь?
Лилька небрежно бросила:
– Слышала… В жизни бы не подумала, что ты – пианист!
– Ну, я ещё не настоящий пианист… А почему это ты не подумала бы?
– Да ты бритый такой, здоровый, – она фыркнула. – Ты больше на спортсмена похож. На хоккеиста какого-нибудь.
Сашку так и перекосило от досады:
– Как же… Я даже на коньках не умею кататься. Мама всё боится, что я головой о лёд шарахнусь. Кинга начиталась…
– «Мёртвую зону»? – догадалась Лилька. – А я тоже читала!
– Ты? Читала?
«Вот за это уже и вмазать можно!» Она сердито спросила:
– А я что – похожа на малограмотную?
– Да нет…
У него оказалась такая улыбка, что Лилька сразу всё ему простила.
– Нет, – повторил Саша. – Я, наверное, как-то привык уже, что у нас в классе никто ничего не читает, только телевизор смотрят. Но мама говорит, что всегда так было, а в газетах врали про самую читающую страну. Когда она сама в школе училась, тоже человека три из класса любили читать, а остальные – нет.
– Это она вязала тех черепашек на веранде? Такие хорошенькие!
Сашка вдруг заметно покраснел и произнёс сердито:
– Это не мама. Это я делал. У нас в начале года трудовика в гимназии не было, и нас вместе с девчонками технике макраме учили.
– А нас не учили, – сказала Лилька с сожалением. – Может, покажешь потом? Мне бы тоже такую черепашку хотелось…
– Я тебе подарю.
– Правда?! Ой, я и не ожидала!
Про себя она, как раз на это и рассчитывала, заведя разговор, и ей стало приятно оттого, что Сашка оказался таким, как ей хотелось. По крайней мере, в этом…