New-Пигмалионъ
Шрифт:
– Хорошо, дяденька, а кто этот человек и что за уроки?
– Тебе надо научиться элементам сценического мастерства, – сказал Дюрыгин, – ты должна научиться ходить перед публикой не со скованными зажатыми плечами, а свободно, расслабленно и раскрывшись, кроме того, ты должна научиться отчетливо и громко говорить. Пусть с провинциальным акцентом, но не шепелявить, не картавить, не заглатывать окончаний и суффиксов, говорить так, чтобы тебя понимали.
– А разве я говорю так, что меня не понимают? – удивилась Агаша – Это тебе только кажется, что ты умеешь говорить и ходить, а выпусти тебя на сцену или в студию перед камерами и мы тут же жидко опозоримся детской неожиданностью, как после огурцов с молоком.
Агаша хмыкнула.
– Ну уж и так!
– А я на телевидении и пробовать не стану, лучше сразу взять несколько практических уроков и сразу работать на успех.
– А кто уроки будет давать и где? – поинтересовалась Агаша.
– Уроки будет давать великий человек, Абрам Моисеевич Гурвицкий, доцент института культуры по кафедре сценического мастерства.
– Я буду учиться в институте культуры? – удивилась Агаша.
– Ничего подобного, – покачал головой Дюрыгин, – ты будешь работать с Абрамом Моисеевичем на свадьбах.
– Как работать? Кем?
– Тамадой, а вернее – помощницей тамады.
Дюрыгин сделал многозначительную паузу.
– Дело в том, что Абрам Моисеевич уже не молод и доцентом на кафедре уже давно не работает. У него теперь свой скромный бизнес, что-то вроде кооператива или маленького "о-о-о" или "че-пэ" под названием "Ваш праздник". Абрам Моисеевич организует свадебные торжества, сам работая тамадой, а два его сына – Лева и Юра работают там же свадебными фотографом и диск-жокеем, полный комплект.
– А я? – спросила Агаша.
– А ты десять свадеб будешь работать с Абрамом Моисеевичем, я уже договорился с ним и даже заплатил ему…
– Заплатили? – удивилась Агаша, – а я думала, что если я буду работать, то мне заплатят – Ты будешь учиться, ты будешь брать уроки, как говорить в микрофон, как держаться перед публикой, как расслабить плечи и не ходить аршин проглотивши или наоборот, сгорбившись, как старушка, научишься разминать губы, язык и гортань…
– А это зачем еще? – настороженно удивилась Агаша.
– Глупая, ты думаешь, что ты можешь отчетливо и красиво говорить, как говорят артисты? Ты ошибаешься. Это достигается только путем упражнений, которые тебе и покажет Абрам Моисеевич.
– Как скажете, дяденька, все сделаю.
– Вот и ладушки…
Первая свадьба была в кафе-стекляшке на улице Водянова.
По убогости заведения Агаша и без разъяснений поняла, что жениться здесь будут не дети банкиров и не дети депутатов Государственной Думы.
– Мы работаем для простых москвичей, деточка, – говорил Абрам Моисеевич, напутствуя Агашу, – мы и денег меньше берем за работу, чем скажем Трахтенбергер или Хазанович, но зато и хамства встречаем меньше.
– А эти тоже тамадами на свадьбах работают?
– А как же, деточка, еще как работают, только там ставки в сто раз выше чем у нас, – отвечал Абрам Моисеевич, – популярный ведущий вроде Пертосьяна за три часа работы тамадой где-нибудь в ресторане Прага на Арбате возьмет пять тысяч долларов в конверте – отдай и не греши.
– Кто же такие деньги платит? – удивилась Агаша.
– Конечно же не наши клиенты, не рабочие и не крестьяне, но ведь и у министров и у крупных банкиров тоже детки имеются, и для них ведь тоже свадьбы надо играть, правда ведь?
Абрам Моисеевич сперва Агаше не понравился.
Старый уже и совсем седой.
И какой-то при этом даже не то что старый, а старомодный, такой, каких теперь нет нигде.
– Вы, деточка, смотрите как я буду разминать губы и готовить рот к правильной артикуляции, глядите и запоминайте…
И Абрам Моисеевич так смешно вдруг запел на все лады. А потом принялся говорить обычные скороговорки, которые называл не скороговорками, а чистоговорками.
"Карл у Клары украл кораллы" или
"На дворе трава, а на траве дрова"
Смешной!
Но Абрам Моисеевич относился к этим упражнениям безо всяких насмешек.
– Нука, деточка, быстро давай, говори, – "корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали" Помучил немного Агашу, заставив ее похихикать, что она, маленькая что ли?
Но тут гости приехали, и Абрам Моисеевич начал работу.
Агаша только дивилась ловкости и бодрости этого немолодого уже человека.
Он подчинил своей воле более полусотни разношерстных и уже нетрезвых гостей и родственников, образовал из них коридор, выдал всем по горсти припасенной им мелочи и рисовых зерен, в конце коридора поставил родителей жениха и невесты, сунув им в руки поднос с хлебом и солонкой…
Спектакль, называемый свадьбой – начинался, и Абрам Моисеевич был в нем и главным режиссером-постановщиком и главным актером, игравшим заглавную роль.
Агаше только оставалось стоять сбоку, рядом с аппаратурой диск-жокея, и наблюдать.
Вот приехали жених с невестой, вот вошли, и Абрам Моисеевич принялся рассказывать молодым о старых московских обычаях величания.
Жениха в черном костюме, в котором разве что только в гроб, и невесту в длинном до полу криналине – протащили сквозь строй, обсыпав их мелочью и рисом. Потом под руководством того же Абрама Моисеевича родители принялись напутствовать молодых и подсовывать, подпихивать им черствый круглый каравай с солью, дабы они кусали от него и солили друг-дружке…