Нежные розы пера
Шрифт:
Спасительное решение принесли дуры-девчонки, вернувшиеся из магазина за углом. Решение было в обувной коробке, обёрнутой в ткань, оно скулило и покусывало поглаживающие его пальцы. Как только я выбежал во двор, то тут же подошёл к собравшийся возле девочек куче дворовой малышни. Тут и там, облупившиеся со всех сторон, наши головы смотрели вниз, на землю, где сидели в картонной коробке прижатые друг к другу, испуганные от голода и холода необычайной раскраски остроносые бродячие щенки. Забавные и неуклюжие, до удивления милые твари прятали вислоухие мордашки в тельцах своих братьев и сестёр, но, не в силу побороть животное любопытство, высовывали носики, чтобы посмотреть на большеголовых великанов,
В это же самое время ПодайПатрон стоял на бензоколонке возле областной трассы, пытаясь спорить с заправщиком о подорожании цены на «восьмидесятый». Через шесть минут тридцать семь секунд, крестясь и матерясь, он тронулся в сторону поворотного кольца на город. Впереди него образовалась небольшая пробка из-за аварии белой Нивы и Мерседеса, на объезд которой потребовалось тринадцать минут и шесть секунд.
Тем временем во дворе же какой-то идиот притащил копчёную колбасу и молоко, посчитав, будто бы маленькие пёсьи клычки способны освежевать мясные жилы. Редко случалось, чтобы девчонки и ребята собирались в один племенной круг, но в этой ситуации мы стояли всем племенем и думали, куда можно пристроить щенят. Все, у кого были домики в деревне или дачи, стали перечислять варианты, по которым им ни в коем случае не следует брать собак. Остановились на том, что каждый из нас побежит к своим телефонам, чтобы стереть свои пальцы об вертушку, пытаясь обзвонить всех своих школьных приятелей. У меня же телефона не было, как не было и приятелей, которым я хотел бы позвонить, поэтому я остался возле коробки с щенками. Тем временем ПодайПатрон заехал в киоск за сигаретами, потратив на это дело одну минуту двадцать четыре секунды.
В ту секунду самый любопытный и наглый обитатель коробки давно свесил свои передние лапы и теперь бил виляющим хвостиком по мордам своих более комфорных братьев и сестёр. Я взял его на руки, чтобы осмотреть его сверху донизу; щенок же, почувствовав тепло моих ладоней, перестал вовсе бояться и теперь принюхивался к моему запаху, почуяв свои уверенные шансы стать домашним питомцем. «И вправду, – подумал я. – Посмотри на него, нахала. Какой он смешной и умный. А глаза… Хочешь стать моим другом? Но я же не выносил тебе из дома колбасы, не поил молоком и не гладил по шёрстке, так почему? Откуда ты такой вислоухий? Неужели, ты охотничий пёс? Представляешь, куплю тебе поводок с шипами, но без намордника, ты же не будешь лаять ни на кого, верно? Я буду гулять с тобой, ты и я, мы пойдём в лес, я буду искать белок в лесу, а ты будешь за ними гоняться. Сделаем маме шубу из белок, поэтому придётся уйти в лес на целую неделю. А ещё ты будешь спать у меня на кровати и лизать мне лицо по утрам, чтобы я проснулся и не пропустил школу. А когда мы будем проходить мимо старушек на лавочке, они скажут, мол, вон Дима пошёл с… А как тебя назвать?.. Хм… Дружок, Бруно, Цезарь, Купер, Чезар, Арахис, Билли, Бобби, Барон, Бантик… Да чёрт знает что такое, ерунда одна, а не клички! Ты же не пудель какой-нибудь с завитушками, ты охотничий пёс, гордая собака, не чета ряженым пекинесам! Ну-ка, гавкни, спаниель – это звучит гордо!
Только вот как показать тебя родителям? Мама – ладно, я знаю, она добрая и любит животных, я видел, как она кошку гладила. А бабушка… Тут, конечно, придётся повоевать. Она терпеть не любит грязи, а ты вон какой, весь в пыли и листьях… Придумал! Я забегу в ванную, помою тебя и покажу им! Откажусь от подарка на день рождения, от Нового года, скажу, что ты научишь меня ответственности, чтобы я за тобой следил, и тогда они наверняка тебя оставят. В дом!»
Один, два, три, четыре, пять, десять! Пролёт! Раз, два, три, четыре! В то время как я поднимался по лестнице, неловко переминаясь с ноги на ногу возле входной двери и не решаясь зайти в квартиру,
***
– Тина, у нас опять прорвало, а мы даже воды не набрали! Да отвлекись ты от своего телевизора, понюхай, какой-то тухлятиной несёт… А это что такое, а?!
Я стоял на коленях посреди ванной, втирая мамин шампунь в шерсть своего щенка, и глядел на застывшую в костяке двери грозно смотрящую на меня бабушку. Пёсик, совершенно не понимая, какая буря грозит обрушиться на него и меня, как назло, энергично отряхнулся, отчего вся ванная, от кафеля до потолка заляпалась грязными стекающими вниз бульонными каплями. И грянул гром.
– Ты что, идиёт?! – бабушка обрушила на меня всю свою ярость. – Ты что удумал, скотобаза?! Мать! Ма-а-ть! Иди сюда, посмотри, что твоё чадо наделало!
Мама шаркающей походкой подошла к бабушке, и, спрятавшись за её спиной, сложила руки на грудь:
– Господи! Дима! Это кто?
– Это… – пытаясь сообразить на ходу убедительную историю, я ответил. – Это Харон, мой щенок. И… я помыл его, чтобы он был чистым.
– Ну уж нет, Димочка! – язва в голосе бабушки приобретала гротескный характер. – Ты сейчас же унесёшь его на улицу, где взял. А иначе, я тебя вместе с ним удавлю, эгоист!
– Но ба! У нас же была кошка, ты же сама рассказывала! И ничего, и собака может быть!
– Собака? В квартире? Через мой труп! – бабушка глядела через плечо в сторону мамы, и видно было, что у той в жизни был не первый такой разговор. – Вот умру – хоть крокодила заводите! А кот ваш весь диван и все обои подрал, да ещё в тапки нассал! Вспомни, Тин! Я его выкинула к едрени матери, так что щенка здесь – не будет, ясно?! С ним забот не оберёшься, гулять с ним надо, а ты, свинья неблагодарная, спишь допоздна! Я с ним гулять не буду!
– Я буду, – мама решила принять мою сторону. – Посмотри на него, какой он милый. Как его?..
– Харон, – поддакивал я, вновь обретя призрачную надежду.
– Харон, – подмигнула мама. – Звучит же! Смотри какой он милый, мам, ну правда!
– Я всё сказала, – отрезала бабушка. – Ты знаешь, сколько ест собака? Откуда у тебя, училки несчастной такие деньги, скажи? Моя пенсия на коммуналку и лекарства, да твои копейки на три рта. Но, в принципе, хотите оставить – оставляйте. Всё равно ему жить недолго, издохнет через неделю. Ты глянь на его живот.
И вправду, у Харона при его хлипком тельце было непомерное вздутое пузо, и невозможно было понять, отчего оно такое.
– Глисты, – констатировала бабушка. – Или бешенство, не иначе. Меня когда в деревне покусали, я сорок уколов в живот колола. Больных уколов, да-да. Но вы давайте, оставляйте собаку, кошку заводите, попугая, черепаху, а меня вообще сдайте в сумасшедший дом, хоть отдохну от вас.
Бабушка ушла смотреть телевизор, а мы с мамой остались в ванной стоять и глядеть друг на друга. Щенок тем временем начал громко скулить, и звук этот, резонируя от стенок кафеля, бил по ушам отбойным молотком.
– Щенка надо отнести обратно, Дим, – мама вздохнула, вытирая капли со стенки ванной. – Посмотри на него. Глаза все в гное, сам он весь больной. Его бы к ветеринару, но у нас нет на него денег, понимаешь?
– А если…
– Никаких «если», сынок. Ты отнеси его туда, откуда взял, посмотри какая умная морда. Наверняка у него будет хозяин, который о нём позаботится. А мы просто не можем, понимаешь? Возьми полотенце, оботри его и вынеси на улицу, а я пока посмотрю в холодильнике, может, найду ему что покушать.