Незнакомка с тысячью лиц
Шрифт:
– Маша – это горничная, Паша, – спокойно ответил хозяин, хотя заметил нервозность помощника. – И думаю, она скоро станет матерью моим детям.
– А-а-а, понятно. – Паша устало прикрыл глаза, привалился к стене. – Еще одна Золушка.
– Павел! – прикрикнул хозяин.
– Извините, Геннадий Иванович, я просто… просто очень устал и напуган.
– Где ребята?
– Ребят взял ОМОН, думается мне. Вряд ли они ушли. Они как раз сворачивали оборудование в подвале, когда… А я грузился. Мне удалось удрать. Но… вы сами
– И, Паша?
Голос хозяина странным образом не леденел. Он оставался таким же мягким и… и добрым? Паша широко распахнул глаза, глянул на Геннадия Ивановича. Ему что, плевать?! Плевать на ребят?! Плевать на то, что Паша едва не попался в руки ОМОНа?! Совершенно от секса с Машей крышу сорвало? Она, конечно, хорошая, очень хорошая, но…
Может, он просто драматизирует излишне? Геннадий Иванович и не из таких ситуаций выкручивался. Может, он просто перенервничал или ревнует хозяина к Маше?
– И у вас могут быть проблемы, Геннадий Иванович, – пробубнил Паша и неожиданно попытался встать на ноги.
– Сиди-сиди, ты устал.
Хозяин подошел к нему и вдруг сел рядом. Изумление Павла было столь велико, что он едва слышно выругался.
– Вот я и то охреневаю, Павел, – согласно кивнул Геннадий Иванович и положил руку на пыльный ящик. – И думаю, на хрена вот это все мне, если есть такие простые человеческие радости?! Простые, казалось бы, незатейливые, но единственно способные наполнить жизнь человека смыслом.
– А? – Паша ничего не понял, кроме того, что у хозяина, кажется, сорвало крышу напрочь. – Как же ребята-то, Геннадий Иванович? На них же все повесят теперь!
– Что все, Паша?
Мудрые глаза хозяина смотрели на него непривычно по-доброму, со странным теплом, такого прежде никогда не случалось.
– Ну… убийства эти. Ребят же прямо в подвале возьмут! Как им теперь быть?!
– Не переживай, дружище. – Геннадий Иванович бодро поднялся. Пнул ногой ящик. – Ну, пойдем, посмотрим, стоило оно твоих нервов и моих завтрашних денег на адвокатов.
И пошел в сторону входа в гараж. Паша ошеломленно сидел на месте. Спокойствия хозяина он не понимал.
– Геннадий Иванович! – позвал он его громким шепотом – все же помнил про спящую Машу.
– Да, Павел, – обернулся тот, ухватившись за ручку гаражной двери.
– А как же… Если станут пацанам предъявлять обвинения в убийствах?! Как быть?!
– Не переживай. Я им настоящего заказчика отдам, Паша, – сощурившись, улыбнулся Геннадий Иванович, снова превращаясь в матерого хитреца.
– Настоящего?
– Да.
– Того, что наступал нам на пятки?!
– Да, Паша, да.
– А вы что же, знаете, кто это?! – Паша вскочил на ноги, забыв об усталости и злости. Схватился за ручку тележки, покатил ее к гаражной двери.
– Думаю, что знаю, Паша. Более того, я почти уверен, что это он! И вот сейчас, порывшись в архиве гестапо, мы с тобой точно убедимся.
– А он что же, не сокровища ищет? Архив?
– Павел, Павел… – хозяин снисходительно улыбнулся. – Что такое клад? Это всего лишь цацки, камни, металл. А тут вот, в этом ящике, могут быть бумаги, которые станут для него приговором! И если не для него, то для его имени и положения точно. Думаю, его целью был архив. Идем, убедимся…
Глава 17
Оля так и не поняла, что произошло. Она вышла из СИЗО, сделала пару шагов, как к ней подошел высокий мужчина, представился сотрудником полиции и вызвался проводить ее до дома.
– Ваш лечащий врач порекомендовал быть кому-то рядом с вами, чтобы не спровоцировать новую волну стресса.
Он смотрел на нее с улыбкой, доброй, надежной, протягивал руку. Был очень красивым, пожалуй, даже слишком красивым для мужчины. Она никогда не видела таких красивых людей прежде. И улыбка его, она завораживала. Как завораживал ее голос доктора, который работал с ней в СИЗО.
Или лечил? Или все же работал? Засомневаться в правильности терминологии ей пришлось после того, как она услышала обрывок разговора доктора. Он говорил с кем-то по телефону. И без конца повторял, что он с ней работает, работает.
– Если вы против, я удалюсь сей момент. – Улыбка стала проникновеннее, темные глаза увлажнились слезой, наверное, сочувствия.
И она поверила.
– Конечно, я не против. Я согласна, чтобы вы меня проводили. – Оля улыбнулась ему в ответ. – Идемте.
Он взял ее под руку, она не сопротивлялась, завел ее за угол.
– Кстати, далеко идти не придется. Я на машине, – сказал он, склоняясь к самому ее уху.
Уху сделалось тепло от его дыхания и приятно. Они шагнули к отечественной машинке серого цвета. Задние стекла были непроницаемо черными. Он открыл заднюю дверь, приглашающе кивнул с улыбкой:
– Уж, извините, такие у нас машины.
– Все хорошо. – Она уселась. Подняла на него взгляд, потому что он продолжал стоять возле открытой двери. Решила, что пора поблагодарить. – Спасибо вам, мне в самом деле лучше не оставаться одной.
– Да, конечно. – Он нагнулся и полез в салон, через нее. – Извините, сейчас, тут ремень надо поправить…
Прежде чем на лицо ей легла вонючая маска, Оля успела заметить на передней панели фотографию какого-то Олега Новикова, предлагающего услуги таксиста. И он совсем, совсем не был похож на того человека, который ее встретил. Кстати!
Она даже не расслышала, как его зовут…
Ее разбудила острая головная боль. Она была такой силы, что отдавалась даже в колени. Или колени болели самостоятельно? Оттого, что она лежала неудобно? Она ведь неудобно лежит, да? Руки над головой, ноги широко разведены в стороны, и колени странно вывернуты.