Ни живые, ни мёртвые

Рофф Дайана

Эмоции мгновенно возросли до накала, как лава, стремящаяся сжечь всё живое вокруг. Я поспешно вытащила из сумочки старую дырявую фотографию с первоначальной свитой Ворона. Ну точно! Это же женатая пара, Яньлинь и Логан Велесы. Но зачем на карте отмечен их дом? Что я должна тут найти? Ведь ни в дневнике, ни где-либо ещё не говорилось о них двоих, я не знала про их жизнь абсолютно ничего. Тогда что мне теперь де...

Какой-то звук отвлёк от мыслей.

Я задержала дыхание.

Топот.

Кто-то бегал на втором этаже.

Но тут же никого не было...

Я тут же кинулась к лестнице и за две секунды вбежала

наверх.

— Кто здесь?!

Сердце стучало как бешеное, громко отдаваясь в ушах, пока снаружи зияла пустота.

Никого.

Неужели показалось?

Я тайком убрала фотографии и крадучись двинулась по проходной комнате, полной игрушек, раскрасок, бумаги и кусочков ткани. Что-то знакомое кольнуло в груди, когда я зашла в первое помещение: детская кровать, каракули на синих стенах, разбросанные вязаные животные, несколько кукол вперемешку с китайскими болванчиками, иероглифы на шкафах... Потерянность осенним дождём заполнила внутренности — казалось, вот-вот и вбежит сюда маленькая девочка, начнёт смеяться и щебетать, сядет за игры, станцует вместе с большим плюшевым драконом — как в детстве...

Как в детстве? ..

Взгляд упал на ещё одну, но уже цветную фотографию, стоявшую возле самой кровати малютки. Как в тумане я подплыла к ней и взяла в руки. На ней оказалась всё та же пара, а между ними стояла радостная маленькая дочка с синими глазами.

Это была я.

«— Помогите ей, граф Донован! Пожалуйста, помогите!

Темнокожий мужчина рухнул на колени перед бесстрастным Рэбэнусом: ни один мускул не дрогнул, когда он медленно прошёлся взглядом по крохотной комнатушке и китаянке, без сознания лежащей на хлюпкой кровати.

Она мучительно умирала от тифа.

— Я сделаю всё что угодно, только бы она жила! — чуть ли не рыдал отчаявшийся молодой человек.

— Вечно? — тихо подал голос Рэбэнус, но бедный услышал . И уставился на чёрную фигуру яркими синими глазами.

— Простите, господин?..

— Вы оба можете жить вечно . И ваша любовь тоже.

Темнокожий мужчина долго-долго смотрел на Рэбэнуса и с каждой секундой всё больше и больше преисполнялся мечтами о богатой, счастливой, долгой жизни...

— Я сделаю всё, что прикажете, граф.

На бледном лице Рэбэнуса расплыла сам ый что ни на есть оскал —дьявольский.

— Придёт время, и я заберу ваше чадо, а пока... пользуйтесь моими услугами » .

Стекло треснуло, как только ударилось об пол.

Осколки задели жизненно важные органы.

Кровь до кроёв заполняла боль и солёными подтёками выливалась из глаз.

У меня никогда не было воспоминаний о них. О своих настоящих родителях. Я ничего не помнила, хотя в приют попала в пятилетнием возрасте. Ничего о них не знала, даже имён, и не пыталась узнать. Понятия не имела, кто они...

Яньлинь Велес. Логан Велес.

Предали

меня, когда я ещё даже не родилась. Продались Рэбэнусу, как многие до этого. Оставили совершенно одну, не представляя, какую ужасную ошибку совершили. Из-за их жажды лучшей жизни я попала в приют, страдала множество лет, карабкалась на гору Тяньмэнь и раз за разом кубарем летела вниз, как бы не убеждала себя в обратном. И глядя на свою прошлую комнату... с трудом верилось, что настоящие родители хотя бы каплю меня любили.

Лучше бы я не приходила сюда.

— ТЫ ПРАВА.

О, ещё один, читающий мысли. Надо же, явился не запылился.

Монстр стоял в дверях: всё такой же вонючий, сероватый, гигантский — и готовился к атаке. Ярость закипела в груди, как котёл ада, нагоняя поистине исполинскую горячую бурю, на вершине которой возвышалась богиня смерти и хаоса — в гневе я была страшна как никогда. Зарычав, я кинулась к нему и, пока чудовище было в замешательстве от моей реакции, вонзила в бок острый угол ножниц. Тварь завизжала — и я вне себя от бешенства изо всех сил толкнула её. Грохот падения стоял такой же громкий, как и выстрел: пуля чётко вошла в широкое расстояние меж глаз.

Сдунув с лица прядь волос и убрав пистолет, я подобрала окровавленные ножницы и спешно спустилась вниз.

Там стояли ещё два монстра.

Не дожидаясь, когда они нападут, я что есть мочи ринулась к чёрному выходу и, чуть ли не выбив дверь локтём, помчалась по городу прочь.

Прочь от отрекшейся семьи.

Прочь от обезумевшего мира.

Прочь от переполнявших чувств.

Прочь от мыслей, прошлого, тайн...

Прочь от самой себя.

Вопль драл глотку, слёзы обжигали щёки — хотелось взорваться от несправедливости, боли, одиночества, постоянного страха и желания исчезнуть. Холод ночи почти не ощущался от быстрого бега, снежинками таял на полыхающем сердце — оно разрывалось. Истекало кровью. Нещадно ныло и забивалось в самый дальний уголок души: лишь бы никто больше его не тронул. Ведь каждый так и норовил вонзить в него осиновый кол, дабы умерла та королева, что сама взошла на трон и сама же от него отреклась.

Я некто.

Уставшая от прибавляющихся проблем.

Сломленная от полученной правды.

Треснувшая как корона, которую носила столь долго.

Порабощённая клеткой для вольной птицы.

Сдавшаяся перед монстрами — я слышала их рык слишком близко.

Однако...

Вот и дом! Там тепло, светло, безопасно! Там меня уже ждали: и не важно, что с криками и с очередным скандалом, совершенно не важно. Главное — что живой. Впервые так отчаянно хотелось обнять их, Мэри и Канга, раскаяться во всём, рассказать горькую истину и больше никогда не испытывать предательства. Лишь бы успеть, лишь бы успеть!..

Но...

Я не успела.

Мои приёмные родители были уже мертвы.

_____________

? Одна из четырёх великих красавиц Древнего Китая. В отличие от остальных трёх красавиц, нет никаких доказательств, подтверждающих её существование. Тем не менее о ней часто упоминается в китайских исторических записях.

XIX: Ни безумие, ни отчаяние

Человек, терзаемый своими демонами, совершенно бессознательно мстит за это ближнему.