Никогда-никогда 3

Гувер Колин

Силас сумасшедший.

В смысле… действительно сумасшедший. Но, боже, до чего же с ним весело! Он заставил меня участвовать в игре под названием «Силас Говорит». То же самое, что «Саймон Говорит», но… только с Силасом. Неважно. Он куда круче Саймона.

Сегодня мы гуляли по Бурбон-стрит, и на улице стало до того жарко, что мы были потными и несчастными. Наши друзья куда-то ушли, до встречи оставался целый час. Из нас с Силасом именно я являюсь нытиком, но сегодня даже он начал ныть из-за жары.

В общем,

мы проходили мимо парня на стуле, который выкрасился в серебряную краску, как робот. Возле его стула стояла табличка: «Задайте мне вопрос. Получите честный ответ. Всего 25 центов».

Силас дал мне мелочь, и я опустила ее в ведерце.

— В чем смысл жизни? — спросила я серебряного человека.

Он напряженно повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Затем ответил механическим голосом:

— Зависит от жизни, чей смысл ты ищешь.

Я закатила глаза. Очередной шарлатан, разводящий на деньги туристов. Я уточнила вопрос, чтобы четвертак не пропал даром:

— Ладно. В чём смысл моей жизни?

Он неловко опустился со стула и согнулся под прямым углом. Затем достал своими серебристыми пальцами мой четвертак и вернул его мне в ладонь. Посмотрел на нас с Силасом и улыбнулся.

— Ты, моя дорогая, уже обрела свой смысл. Теперь остается только… танцевать.

После чего этот парень пустился в пляс. И даже не в стиле робота. На его лице расплылась глуповатая улыбка, и он поднял руки, как балерина, танцуя, словно никто не смотрит.

Силас взял меня за руки и спародировал механический голос:

— Потанцуй. Со. Мной.

Он потянул меня танцевать на улице, но я воспротивилась. Вот уж нет! Какой стыд! Я попыталась отстраниться, но он обхватил меня руками и прижался губами к уху. Он знает, что я это обожаю, так не честно!

— Силас говорит танцуй, — прошептал он.

Не знаю, что я такого в нем увидела в этот момент. Может, дело в том, что ему действительно было плевать на мимо проходящих зрителей, или в том, как он говорил со мной глупым механическим голосом. Что бы это ни было, я уверена, что влюбилась в него сегодня.

Снова. Уже в десятый раз.

И я прислушалась к его словам. Мы танцевали. И знаешь что? Было весело. Очень. Мы танцевали по всей площади, и даже когда наши друзья наконец нашли нас. Мы были мокрые от пота и совсем выбились из сил. Если бы я смотрела на нас со стороны, то наверняка была бы той девчушкой, которая морщила нос и бормотала: «мерзость».

Но я не та девчушка. И никогда не хочу ею быть. Я хочу провести остаток жизни, будучи той девушкой, которая танцует с Силасом на улице.

Потому что он сумасшедший. Поэтому я люблю его.

Я закрываю дневник. Неужели это действительно происходило? Мне хочется читать дальше, но боюсь, что смогу натолкнуться на записи тех событий, которые мне не хочется вспоминать.

Кладу дневник на тумбочку и перекатываюсь,

чтобы обнять Чарли. Когда мы проснёмся, у нас останется всего один день. Я хочу, чтобы она смогла забыть обо всём, что происходит между нами, и полностью сосредоточиться на мне и нашей связи.

Зная Чарли, — это будет трудно. Понадобятся сумасшедшие способности, чтобы справиться с таким заданием.

К счастью,… я сумасшедший. Поэтому она меня и любила!

9 — Чарли

— Ладно, и что конкретно ты задумал? — спрашиваю я по дороге к машине. — Будем плавать в лодке по протоке, пока мелкие зверушки будут петь «Поцелуй девушку»1?

— Не умничай, — улыбается Силас. Затем, когда мы почти доходим до автомобиля, тянет меня за руку. — Шарлиз, — смотрит на мои губы, затем в глаза. — Если ты дашь мне хоть небольшой шанс, я сделаю так, что ты влюбишься в меня.

Я прочищаю горло и пытаюсь не отвернуться, хоть и хочется.

— Ну,… начало положено неплохое.

Он смеется. До чего же мне неловко! Не знаю, что с собой делать, потому притворяюсь, что чихаю. Силас даже не говорит мне «будь здорова». Просто улыбается, будто знает, что я всего лишь делаю вид.

— Перестань на меня пялиться, — говорю я.

— Но в этом и весь смысл, Чарли. Посмотри мне в глаза-а-а.

Я разражаюсь смехом.

— А ты игрок, Силас Нэш.

Иду к своей стороне машины.

Пристегнувшись, Силас поворачивается ко мне и говорит:

— Судя по твоему письму, наш первый секс был…

— Нет. Я не хочу это обсуждать. Где ты его нашел? Я же его спрятала!

— Плохо прятала, — ухмыляется он.

Мне нравится, когда он со мной флиртует. Даже если завтра мы снова всё забудем, по крайней мере, мы заслужили один хороший день.

— Поехали веселиться, — лишь говорю я. — Не помню, когда делала это в последний раз.

Мы одновременно начинаем смеяться. Он мне нравится, правда. С ним легко найти общий язык. Единственное — это то, что он слишком много смеется, как для человека, который оказался в столь затруднительном положении. А не помешало бы и побеспокоиться! Да чего уж там, он даже у меня вызывает смех, когда стоило бы думать о более серьезных вещах.

— Ладно, — оглядывается он на меня. — Я бы, правда, предпочел отправиться в то место, о котором ты упоминала в письме, где я виртуозно работал языком, но…

Это получается рефлекторно — наверное, Чарли часто так делала — но стоило ему начать говорить, как я шлёпаю его по руке. Он ловит меня за запястье прежде, чем я успеваю отвести руку, и прижимает ее к груди. Это движение тоже кажется привычным, чем-то, что принадлежит им — Чарли и Силасу — а не мне и этому парню.

Меня утомляет наш тактильный контакт, даже несмотря на то, что он всего лишь держит меня за руку. Уставать нельзя, потому я отдергиваю руку и отворачиваюсь к окну.