Никто не умрет
Шрифт:
Хан не успел ответить. Лицо Полины вдруг стало меняться, наливаться кровью.
– Это ты во всем виноват. Ты был послан, чтобы разрушить благодать, ты - сам сатана...
Полина тяжело встала, опершись рукой о стол, схватила с него бутылку красного вина и занесла ее над головой, метя в Хана. Бутылка оказалась открыта, и вино полилось по ее руке, заливая рукав халата потеками кровавого цвета.
Хан увернулся от бутылки, она ударилась о холодильник и упала на пол, выливаясь на белый кафель. Он завернул фотографии обратно в футболку, сунул под мышку вместе с оберточной бумагой и ушел. Он направлялся к Якудза. От него он рассчитывал узнать подробности правды, которую от него до сих пор скрывали.
Гл. 9
С тех пор, как Соня приехала на поезде во Владивосток, держа в одной руке маленькую Ивану, а в другой - чемодан только самых необходимых для младенца вещей, прошло 17 лет. На вокзале она познакомилась со старушкой, которая привела ее в свой одноэтажный домишко с чердачным помещением и отдельным входом для квартиросъёмщиков. Узнав, что Соня - дантист, бабушка предложила присматривать за маленькой племянницей, пока Соня на работе - бесплатно, но не бескорыстно. В ответ на эту любезность Соне приходилось лечить ей зубы, с которыми у нее, как у всякой старушки были большие проблемы, хотя и осталось их совсем не много.
Все складывалось так удачно, что Соня готова была поверить в своего Ангела-хранителя и даже общего для всех Бога, если бы не проблемы в личной жизни, которые не позволяли ей, одинокой женщине, чувствовать себя до конца счастливой.
С первым мужем Соня развелась еще до рождения Иваны. Была юношеская любовь, замужество за другом детства, потом рождение сына. Когда сын вырос и ушел в армию, она осталась одна. Муж оставил ее ради более молодой и красивой. Она переживала не долго, потому что появилась Ивана, из-за которой она должна была уехать из родной Перми.
И вот она - мать- одиночка в чужом городе, без привычного окружения, вдали от родных и подруг - некого попросить о помощи и даже просто поплакаться. Хотелось спрятаться за чье-то надежное плечо от житейских проблем, но никак не получалось. Она старалась следить за собой: подкрашивалась, припудривалась, и среди пациентов у нее встречались мужчины разведенные и даже попадались среди них холостые и вдовые, однако не всегда знакомство заходило достаточно далеко, то есть до близких отношений, так как Соня выбирала не столько будущего мужа для себя, сколько папу для Иваны.
Первый ее жених - красивый высокий блондин лет сорока пяти - был перегонщиком японок. Все складывалось хорошо, Ивана его полюбила, а он привозил ей из Японии деревянные безделушки. Они даже дату назначили, когда пойдут в ЗАГС. Но однажды он поехал в Москву с очередной партией подержанных машин, и пропал, словно в воду канул.
Второй ее избранник тоже был человек достойный и добрый, но сильно увлекался китайской культурой. Поднес ей в подарок тибетский талисман семьи - узорчатый круг из непонятного металла, а через полтора месяца подался на Тянь-Шань в тибетские монахи.
И вот теперь у нее появился Иван. После недели знакомства (а началось оно, как и все прежние знакомства, в зубоврачебном кабинете поликлиники, а продолжилось в зубоврачебном кабинете у Сони дома) он пригласил ее к себе домой в гости. У него был собственный дом в Находке с настоящим фермерским хозяйством. Это приглашение показалось Соне сродни предложению руки и сердца - он собирался . Однако одно обстоятельство все же немного ее смущало. Он сказал, что ждать, пока она соберется, не может, и уедет с раннего утра, но завтра встретит ее дома, как подобает хозяину. Он показал ей дорогу по карте и объяснил весь путь очень подробно, но она почти ничего не запомнила. "Какой он у меня милый, - думала, слушая низкий баритон с приятным болгарским акцентом, она ласкала взглядом склоненную над картой голову.
– А виски-то совсем седые", и вздыхала
– Не в Москву же едешь. Указатели на каждом перекрестке."
Всю дорогу Соня напряженно смотрела по обочинам, сверяясь с указателями. Проехав не более трети пути, она оказалась у перекрестка, возле которого указателя не оказалось. Боясь проехать нужный поворот, она нажала на педаль тормоза. Ивана, задремавшая на заднем сидении под монотонный гул двигателя, ткнулась лбом в подголовник водительского кресла. От этого она проснулась и ойкнула.
– Жива?
– спросила Соня, осматривая шоссе, не затерялся ли где-нибудь в придорожных кустах указатель, который покажет ей дорогу.
– Ага, - ответила Ивана, потерла лоб.
– Не пойму, куда еду. Иди, ангел мой, пока в кустики, а я еще посовещаюсь с картой, - сказала Соня, выходя из машины.
Она развернула на горячем пыльном капоте заламывающееся под ветром на сгибах бумажное полотно карты Приморья и стала оглядываться, ища глазами какие-нибудь дополнительные приметы, которые ей помогли бы ей сориентироваться по карте.
Ивана выбралась из салона машины, расправила плечи, раскинув руки, попрыгала, разминая колени. Мысли ее от сказочного сочетания запахов напоенной зноем земли, припаренного солнцем разнотравья, расцвеченного в белые и голубые тона цикорием и ромашками, воспарили выше неба. Счастливо жмурясь, она подняла голову к синему бездонью. "Как хорошо, - думала она, ловя лицом горячие лучи дневного солнца, так немного нужно, чтобы быть счастливой - просто видеть, слышать, чувствовать. А эти запахи. Самые приятные запахи всегда исходят от земли и от того, что на ней растет".
Ивана наклонилась и стала внимательно разглядывать землю под ногами. "Какие удивительные вещи есть на земле, вот травинки, растут там, где их затаптывают, забрасывают грязью, заливают бетоном, а они все равно растут. Зачем они растут именно здесь? Почему бы деревьям и траве не расти там, где им будет лучше, чем здесь, где их никто не топчет, где нет машин и нет людей, вообще, никого нет, - думала она.
– Да, там, где нет людей, им будет хорошо. Но ведь все люди любят природу. Рисуют ее, фотографируют, любуются. Почему же так происходит? Почему люди мусорят, срывают цветы, ломают деревья, просто так, без всякой надобности. Вот и я затоптала в своей жизни очень много цветов и даже не думала о том, что делаю, просто шла или сидела. И не только цветы от меня пострадали. Почему получается так, что кто-то должен погибнуть, чтобы другой жил в свое удовольствие? Как хорошо, если бы было иначе: все живут в свое удовольствие, и травка радуется солнцу, и муравей растит своих муравьишек, и бабочка, и зайчонок, и... волк. Но... волк питается животными, олень травой, а трава... Только трава и деревья живут, забирая от земли и солнца то, что больше никому не нужно, не губя и не убивая. Вот было бы хорошо, если бы все питались солнечными лучами и производили только полезное для всех".
Со стороны дороги донесся страшный визг тормозов и скрежет железа. Ивана вскинула голову и замерла в онемении от увиденного...
Водитель грузовика не заметил старую "хонду" у обочины. Он протаранил ее на скорости, сбросив в кювет. Услышал скрежет металла и стал затормозить. От этого машину занесло на встречную полосу шоссе. Тяжелогруженая машина протащилась боком несколько метров, визжа резиной о бетон, и завалилась на бок в противоположный кювет, потащив за собой столб линии электропередач. От оборванных проводов посыпались искры.