Нил Сорский и традиции русского монашества
Шрифт:
Савва Освященный в своей игуменской деятельности также использовал опыт своих предшественников. Известный церковный писатель XV в. архиепископ Симеон Солунский писал: «Святой Савва изложил Устав, приняв его от святых Евфимия и Феоктиста, а они приняли от бывших прежде них и исповедника Харитона» [413] .
Афонские скиты, более поздние по своему происхождению по отношению к древним скитам Египта и Палестины (наиболее древний Свято–Аннинский скит, был основан по предположению епископа Порфирия (Успенского), при лавре Афанасия Афонского в конце X в.) [414] повторяли основные принципы скитского жития.
413
Путешествие по Востоку и его научные результаты. Отчет о заграничной командировке в 1887/88 г. доцента Киевской Духовной Академии А. Дмитриевского. Киев, 1890. С. 173, прим.
414
Порфирий (Успенский), еп. Второе путешествие по Святой Горе Афонской. С. 335.
Русский путешественник Василий Григорович–Барский в описании своего второго посещения Афона (1744 г.) дал общую характеристику афонского скитского жития, в основном согласующуюся с описанием древних египетских скитов пресвитера Руфина, что говорит об устойчивой традиции принципов скитского жития. «Скиты же имянуются, иже на уединенных и далеких местах обретаются, идеже частыя келии, недалече едина от другой..; в них же обитают по единому или по два, или по три.., и питаются от рукоделий различных, но паче всех подвизаются в молитвах, постах и бдениях и безмолвствуют наедине в работные дни, в недели же и праздники все собираются с вечера и утра в общий храм, на се нарочно устроен, и в нем согласно все совершают правило и пение» [415] .
415
Василия Григоровича–Барскаго Путешествие к святым местам. СПб., 1800. Ч. 2. С. 330.
Скитской путь подвижничества многие святые отцы почитали «золотым», т. е. наиболее удобным для тех, кто мог избрать любую форму монашеской жизни: отшельничество, скит, киновию.
«Устав скитского жития», известный на Руси с 80–х гг. XIV в. [416] , насыщен цитатами из творений святых Иоанна Лествичника, Василия Великого, которые доказывают преимущества скитского жития: «Великыи Василие въ предании своемь сице глаголеть: яко иноку самому наедин без брата пребывати никакоже, но уставляет на троеиночское житие» (РНБ. Кир. — Бел. № 25/1102. Л. 232).
416
Белякова Е.В. Устав пустыни Нила Сорского. С. 105.
«И повсюду обретается въ святыхъ писаниихъ», — писал в своих главах «О мысленном делании» преподобный Нил Сорский, «похваляемо иже съ единмъ или съ двема безмолвие, яко же и самовидцы быхомъ въ святки гopi Афонсти и въ странахъ Цариграда, и во иныхъ мстохь многа суть такова пребываниа» [417] .
Следуя традиции Иоанна Лествичника, святого Варсонофия, Нил Сорский называл скитской путь «царским», «непадательным», подчеркивая его наибольшую безопасность (в духовном понимании) для подвижника.
417
Предание и Устав. С. 89.
Отшельническое житие «ангельскыа требует крепости» и грозит многими духовными опасностями. Говоря об отшельничестве, Нил Сорский ссылался на слова Иоанна Лествичника: «Единому бо горе, рече: аще впадет въ уныние или сон, или разленение, или отчаяние несть въздвижаи его в человецех» [418] . (Эта же цитата из творений Иоанна Лествичника в несколько измененном виде приведена в «Уставе скитскаго жития»: «Горе единому рече, аще в леность владеть въ уныние или отчаяние, яко не имат въставляющаго или помогающаго ему въ человецх» (РНБ. Кир. — Бел. № 25/ 1102. JI. 232 об.). Поэтому, замечал Нил Сорский, даже такие совершенные безмолвники, как святой Исаак, Арсений Великий, Нил Синайский, Даниил Скитский, имели учеников и жили рядом с ними, а не в полном уединении [419] .
418
Там же. С. 87.
419
Там же. С. 88.
«Молвы и соблазны», свойственные общежительным монастырям, также могут быть, по мысли преподобного Нила, неполезны для «безмолвия» и созерцания, как и полное уединение. Малая же соборность скита (в отличие от киновий), возможность получить духовное наставление, чего лишены живущие в полном уединении, помогают избежать опасных «прелестей» духовного пути и создают наилучшие условия для «безмолвия».
«Того ради намъ удобно зрится, — писал в своих главах «О мысленном делании» Сорский подвижник, — с верными братиами и единомудреными въ Дло Божие пребывание съ единмъ или двма, да от Святыхъ писании воли Божии научяющеся, и аще кому Богь подасть вящше разумти, брать брата да назидаетъ и другъ другу помогаетъ» [420] .
420
Там же. С. 89.
Сам принцип скитского жития — когда двое или трое иноков собирались вокруг опытного старца, безусловно, не мог быть новым для русской монастырской жизни. Так составлялся любой монастырь. В книгах преподобного Кирилла Белозерского находится, как установил Г. М. Прохоров, «Устав скитскаго жития», переписанный рукой святого Кирилла [421] . И, вероятно, именно по этому Уставу жил Кирилло–Белозерский монастырь на ранней стадии своего становления. Особенность же Нило–Сорского скита, его уникальность состоят в том, что это первый русский скит, длительное время просуществовавший как самостоятельный монастырь со своим определенным типиконом, уставом и укладом скитской жизни.
421
Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские. СПб., 1993. С. 31.
Многих исследователей закономерно интересовал вопрос о святоотеческих источниках аскетических сочинений Нила Сорского, т. к. его «писания» не имеют себе аналогий в истории русской духовной литературы (эта тема исследовалась в работах А. С. Архангельского, С. П. Шевырева, Г. Левицкого и др., наиболее фундаментально — в книге Ф. Лилиенфельд «Нил Сорский и его сочинения: Кризис традиции в России Ивана III») [422] . Представляет также значительный интерес, на какие примеры монастырского устройства ориентировался Нил Сорский, создавая свой скит, ведь он был устроителем нового для истории русского монашества типа монастыря.
422
Архангельский А.С. Указ. соч. С. 140–177; Шевырев С.П. История русской словесности. М., 1860. Т. 4. С. 182–196; Левицкий Г. Указ. соч. С. 287–345; Культура и общество Древней Руси (X–XVII вв.): Зарубежная историография. М., 1988. Ч. И. С. 255–262.
Изучение устройства Нило–Сорского скита поможет, на наш взгляд, определить, что есть скит как монастырь. В историографии не существует единого мнения о том, что можно считать скитом. В соответствии с поздней традицией Русской Церкви (– вв.) под скитами часто подразумеваются уединенные монашеские кельи, находящиеся на небольшом удалении от основного монастыря. Здесь подвижники живут по более строгому уставу, посещение скита мирскими людьми строго ограничено [423] .
423
Этот принцип хорошо виден на примере устройства Успенского и Иоанно–Предтеченского скитов Нило–Сорской пустыни – вв. // Иоанн (Калинии), инок. Описание Нило–Сорской мужской общежительной пустыни. М., 1913.
Характеризуя монастырскую жизнь средневековой Руси, Н. К. Никольский считал, что скиты были распространены на Русском Севере, при этом исследователь подразумевал под скитами особножительные монастыри. А. Никитский, автор монографий по истории церковной жизни в Новгороде и Пскове, называл скитский образ жизни («два или три») отшельничеством [424] . При этом он, доказывая в своих исследованиях особую распространенность отшельничества на севере Руси, ссылался на грамоты митрополита Макария к Василию III [425] . Однако сам святитель Макарий говорил в своих грамотах не о скитах, а о большом количестве особных монастырей, которые стали настоящим бедствием тогдашей монастырской жизни. В грамоте 1528 г. митрополит просил великого князя осуществить реформу этих монастырей. Указывая на их недостатки, он писал: «…а прочие монастыри, иже окрест града, особь живущи, койждо себе в кельях ядяху и всякими житейскими печалми одержими бяху; а в лучших монастырех шесть черньцов или семь, а в прочих два или три» [426] . Таким образом, никаких доказательств распространенности скитов в XV–XVI вв. на севере Руси в исследованиях Никитского не приведено.
424
В своей книге А. Никитский писал: «…из всех этих форм (монашеской жизни. — Е.Р.) на Севере Руси особенно преобладала одна. Там не было значительно развито ни пустынножительство, сообразно с которым каждый отдельный монах уж и образовывал особенный монастырь, ни общежительст–во, состоявшее в полном общении лиц, которые поступали в монастырь. Та и другая форма иноческой жизни уступали первое место в своем распространении в обществе третьей отшельничеству» (Никитский А. Очерк внутренней истории Пскова. СПб., 1873. С. 204).
425
Расшифровывая, что понимать под «отшельничеством», Никитский ссылался на послание митрополита Фотия в Снетогорский монастырь. В нем митрополит называл монашескую общину из двух или трех иноков, т. е. скит, отшельничеством. «Понеже три чины суть иночства: 1) общее по всему житье; 2) отшельство, два или три; 3) особное каждого житие в монастыри, преданное внимающим понести великаго и жестокаго житья» (АИ. Т. 1. № 26. С. 52).
426
ПСРЛ. Т. VI. С. 284.