Ночь золотой саламандры
Шрифт:
Олаф поцеловал ее еще раз.
– Не хочу, чтобы ты уезжал, – прошептала она.
– Ненадолго. И обещаю тебе, я приеду не с пустыми руками.
Сальмарис снова обняла его плечи и вернулась к поцелуям. Не стал противиться. Полдня ничего не решат, а он, кажется, мечтал об этой женщине целую вечность.
До пещеры с ритуальным камнем добрались только к ночи. Постельные упражнения утомили еще не окрепшее тело, и ближе к ужину Олаф заснул. Проснулся один, любовница, похоже, убежала заняться делами. Он зажег огни и еще немного полистал книги. Отчего-то думалось, что непременно упустит важную деталь, а сейчас у него не было права на ошибку. Чтобы переиграть и отца, и Сальмарис, требовалась недюжинная хитрость.
Чародейка вернулась, когда за окном повисла чернильная тьма, прихватила любовника, и они направились определять, куда остров унесло во время бури.
Олаф даже не пытался запомнить дорогу, знал из книг, что алтарный камень сам выбирает, кого пустить в свои владения, а кого запутать еще на подходе. Насторожился только раз, когда нырнули в узкий проход и на миг показалось, что каменные стены вот-вот сомкнутся, навсегда увлекая в свои недра. Посмотрел на уверенную поступь любовницы и заставил себя успокоиться. В конце концов, Сальмарис должна знать, куда они идут.
Понял, что на месте, по магическому свету, острожным зверем выползающему из очередного поворота. Ускорил шаг, вошел внутрь пещеры и довольно фыркнул. Здесь привычно пахло мокрым песком и сухими водорослями. Все было как в книгах: золотая вязь на стенах, фиолетовое озерцо и, как охраной, окруженный синими кристаллами черный алтарный камень. Олаф пропустил Сальмарис вперед. Настал черед смотреть и слушать. Учителя лучше, чем правитель народа Черных песков, найти невозможно.
Чародейка оглянулась через плечо и несмело улыбнулась:
– Я немного поговорю с камнем, а потом мы посмотрим карту. Ничего не бойся.
Олаф пожал плечами: вряд ли здесь случится что-нибудь действительно пугающее.
– Постараюсь, – заверил с улыбкой. Подавил желание подойти и обнять любовницу. Сейчас не время и не место для нежностей.
Сальмарис подошла к камню, достала из сумки на поясе изумрудный кристалл и, намотав цепочку на запястье, положила ладонь на темную поверхность. Глубоко вдохнула, будто согласовывая дыхание с биением силы алтаря, и зашептала заклинание.
Олаф весь обратился в слух. Не знал слов, но не отказался бы выучить и их.
От пальцев Сальмарис по поверхности камня побежали белые, словно стеклянные прожилки, алтарь затрещал, будто готовился рассыпаться на мелкие куски, и чародейка затаила дыхание. Вгляделась в изумрудный кристалл на цепочке, накрыла его ладонью и едва слышно зашептала еще что-то. Прожилки изменили свет на фиолетовый. Сальмарис закатила глаза и застыла как изваяние.
Олаф не спешил подойти. Встречался с подобным у других магов и знал: мешать не следует. Иногда силе требовалось время, чтобы взяться за дело. Да и ему было чем заняться. Торопливо достал из кармана камень на цепочке и, недолго думая, окунул его в фиолетовую воду озерца. Если книги не врут, это следовало сделать давно. Протер камень рукой и снова спрятал в карман. Сальмарис дернулась потревоженной птицей, поморгала и поймала взгляд любовника. Вынула из сумки сложенную в несколько раз карту, развернула ее прямо на алтаре и словно наугад ткнула в место недалеко от теплого рыбного течения. Олаф прекрасно знал его, моряки частенько ловили там много вкусных тварей.
– Мы тут, – сообщила Сальмарис. – И судя по тому, что сила ответила мне не сразу, остров никуда уже не уплывет. Просто не сможет.
– Это к лучшему, – хохотнул Олаф. – Сейчас вы подобрались ближе к большой земле и дорога туда-сюда займет меньше времени, если, конечно, мой корабль не потерялся, пока остров искал место получше.
Нахмурился, мысленно обзывая себя безответственным идиотом. За время своей болезни так ни разу и не осведомился, как поживает его корабль и команда!
– Все хорошо, – поспешила успокоить Сальмарис, – никто не пострадал. Разве что многие испугались. Думаю, остров не хотел никого обидеть.
– А дождь? Меня-то он чуть не угробил.
– Ты маг, – пожала плечами чародейка, – на тебя дождь действует сильнее. К тому же остальные попрятались, а не бегали на пару с сумасшедшей женщиной, чтобы спасти ее мальчика.
Запнулась на мгновение и торопливо продолжила:
– Ладир мне как сын.
– Понимаю. Он славный. Я бы тоже хотел иметь такого сорванца.
Сальма прикусила уголок губы и посмотрела ему в глаза:
– Могу доверить тебе тайну? – заговорщически прошептала она.
– Вполне, – в тон ей ответил Олаф, в очередной раз подавляя желание прижать любовницу к себе. Не время и не место для игр!
Сальмарис облизнулась и прошила его внимательным взглядом.
– Алтарь умеет отвечать на вопросы. Каждый может спросить его один раз, если знает подходящие слова. Книги говорят, в этот момент сам морской бог снисходит до чаяний смертных. Он, правда, обижается, если беспокоить его понапрасну, и стоит спрашивать только о важном, но самого факта это не отменяет.
– Тогда отчего ты или Мари не поинтересовались у алтаря про Ладира?
Сальмарис покраснела и тяжело сглотнула. Но потом, похоже, взяла себя в руки и выдавила улыбку.
– Мы воспользовались своей возможностью раньше. Много лет назад, когда Ладира еще не было, самым важным казалось другое, – вздохнула, улыбнулась шире и продолжила: – Если хочешь, поделюсь заклинанием, и ты сможешь спросить у алтаря насчет наследников. Напишу на бумажке и дам с собой, оно сложное, будет чем заняться в пути: и туда, и обратно.
Олаф рассмеялся, протянул руку и поймал Сальмарис в объятия. Пусть из-за угла на них смотрит морской бог! Нет ничего плохого в желании смертных подарить друг другу немного тепла.
– Уговорила, – погладил по голове и поцеловал в макушку, – возьму с собой и выучу. Проверишь, как вернусь.
– Непременно, – Сальмарис подняла на него взгляд, и Олаф нахмурился. На миг показалось: на него смотрит Мари. Глаза чародейки налились небесной голубизной и растеряли холод.
Тряхнул головой, отгоняя морок, и увлек любовницу к выходу. Если он собирается отплыть завтра, то стоит поторопиться.