Нова. Да, и Гоморра
Шрифт:
Рядом с крестом появился вертикальный ряд из четырех карт.
Тййи сложила колоду.
Провела пальцами под подбородком. Склонилась над живописными диорамами, и ее локоны цвета железа разбились о плечо.
– Ты видишь тут Князя? – спросил Лорк. – Видишь меня и звезду, за которой я гонюсь?
– Вас вижу я; и Князя. Еще женщина, связана как-то с Князем, с волосами черными…
– Черные волосы, голубые глаза? – сказал Лорк. – У Князя голубые глаза.
Тййи кивнула:
– Ее тоже вижу я.
– Это Лала.
– Карты все мечи и пентакли почти.
– С семью-то тоннами иллирия? – пробурчал Мыш. – Для этого никакие карты…
– Шшш! – Это Кейтин.
– Одно хорошее Старших влияние арканов – Дьявол. Ярости карта, революции, борьбы это. Но еще рождение означает духовного понимания она. Пентакли гадания в начале вашего выпали. Они денег карты и богатства. Мечи их перебивают; мощи карты и конфликта. Жезл интеллекта символ и творчества. Хотя жезлов число три и менее, в гадании выходят они высоко. Хорошо это. Но кубков ни одного – эмоций символ и любви особенно они. Плохо. Чтобы хорошо стало, жезлам кубки нужны. – Она подняла карты в середине креста: Космос, тройку пентаклей, пажа мечей. – Тут… – Тййи помолчала; четверо мужчин вдохнули синхронно. – Вы как мир видите себя. Карта вас покрывающая – о благородстве говорит и аристократии. А также навыках вами обладаемых…
– Вы сказали, что были когда-то гоночным капитаном, верно? – спросил Кейтин.
– Что увеличения жаждете материи вы, карта открывает эта. Но паж вас мечей пересекает.
– Это Князь?
Тййи помотала головой:
– Помоложе человек. Кто-то уже к вам сейчас близкий. Вы знаете кого. Темноволосый, очень молодой мужчина, может быть…
Кейтин уставился на Мыша первым.
– …который между вами как-то и вашей пылающей встанет звездой.
Теперь и Лорк смотрел через плечо.
– Ну, это. Слушайте… – Мыш глядел на всех волчонком. – И что теперь-то? Уволите меня на первой остановке из-за каких-то глупых карт? Думаете, перейду вам дорогу?
– Даже тебя если уволит он, – сказала Тййи, поднимая голову, – ничего это не изменит.
Капитан хлопнул Мыша по ляжке:
– Не бери в голову, Мыш.
– Если вы в них не верите, капитан, к чему терять время, слушая… – И замолк, потому что Тййи вернула карты на место.
– В ближайшем прошлом вашем, – опять заговорила она, – туз пентаклей лежит. Вновь, много денег, но ради цели намеченной.
– Запуск этой экспедиции точно стоил как сто чугунных мостов, – прокомментировал Кейтин.
– Дороги ныне мосты чугунные? – Себастьяновы костяшки почесывали голову одного из питомцев.
– В прошлом далеком девятка пентаклей лежит. Вновь богатства карта. К успеху привычны вы. Было все лучшее только у вас. Но в ближайшем будущем вашем перевернута Башня. В общем означает случае это…
– …Идите сразу в тюрьму. Не пропускайте ход. Не… – уши Кейтина вновь запылали под прищуренным взглядом Тййи, – забирайте двести фунтов @сг. – Он закашлялся.
– Тюремное карта означает эта заключение; большой рушится дом.
– Песенка фон Рэев спета?
– Чей
На это Лорк усмехнулся.
– Дальше двойка мечей еще перевернутая лежит. Неестественной, капитан, опасайтесь страсти.
– А это еще что значит? – прошептал Мыш.
Но Тййи уже перешла от креста из семи карт к ряду из четырех:
– Во главе начинаний король ваших мечей сидит.
– Мой друг Князь?
– Он. На жизнь может вашу повлиять. Сильный он человек и легко к мудрости привести может вас; и к смерти вашей. – Она подняла глаза, внезапно безутешна. – Равно всех жизни нас… Он…
Когда она не продолжила, Лорк спросил:
– Что, Тййи?
Ее голос вдруг успокоился, стал глубже, тверже:
– Под ним…
– Что там было, Тййи?
– …тройка перевернутая жезлов лежит. Помощи предложенной опасайтесь. Лучшая против разочарования защита – ожидание. Основание Дьявол здесь. Но перевернутый. Вы духовное о котором понимание я говорила обретете. В…
– Эй. – Мыш посмотрел на Кейтина. – Что она увидела?
– Шшш!
– …борьбе предстоящей личина отпадет вещей. Что с изнанки делается, чудного покажется чуднее. И хотя реальности стены король разрушит мечей, за ними королеву обнаружите мечей вы.
– Это… Лала? Скажи мне, Тййи: ты видишь звезду?
– Не звезду. Женщину только, темноволосую и, как брат, могущественную, лежит ее тень…
– От света какой звезды?
– В ночи лежит тень ее. Звезды вижу в небе я. Но не звезду одну…
– Нет! – Но это был Мыш. – Глупости! Чушь! Пшик, капитан! – Его ноготь впился, и Кейтин отдернул руку. – Ничего она вам ими не предскажет!
Вдруг он качнулся вбок. Нога в ботинке лягнула стаю Себастьяновых тварей. Те восстали и забились, натянув цепочки.
– Эй, Мыш! Что ты…
Босой ногой Мыш проехался по комбинации карт.
– Эй!
Себастьян притянул трепыхающиеся тени к себе:
– Ну, спокойно стойте! – Его рука прошлась от головы к голове, костяшки с большим пальцем размеренно работали за темными ушами и челюстями.
Но Мыш уже шествовал по пандусу над прудом. Сумка била по бедру с каждым шагом; он исчезал.
– Я пойду за ним, капитан. – Кейтин бросился к пандусу.
У сандалий Себастьяна унимались крылья; Лорк встал.
Тййи на коленях подбирала рассеянные карты.
– Вас двоих ставлю на крылья я. Линкея подмените и Идаса. – Как юмор превращался в боль, так и тревога – в насмешку. – Вы к себе идите.
Когда Тййи поднялась, капитан взял ее руку. Ее лицо переменилось трижды, резко: удивление, страх и новая перемена, когда Тййи разглядела гримасу Лорка.
– За прочитанное в картах тобой, Тййи, тебя благодарю.
Себастьян забрал ее руку из капитановой.
– И вновь тебя благодарю.
В коридоре по пути к мостику «Птицы Рух» спроецированные звезды блуждали по черной стене. Под синей сидел, скрестив ноги, Мыш, сумка на животе. Пальцы лепили что-то из ее кожи. Мыш не сводил глаз с кружащихся огоньков.