Нова. Да, и Гоморра
Шрифт:
Дан ушел, сиринга смолкла, внимание переключилось на капитана. Фон Рэй шлепнул себя по бедру, на черных брюках ладонь скрипнула половицей.
– Хорош! Чего разорались?
Голос гремел.
– Я пришел набрать команду киберштырей на долгий рейс, видимо по внутреннему рукаву. – Горят жизнью желтые глаза. Капитан ухмыляется всем лицом под ржаво-жесткими волосами, вкруг налитого шрама. Однако на то, чтоб считать эмоцию с искаженных губ и лба, уйдут секунды. – Ну, кто из вас сопутствует мне на полпути до края ночи? Вы пескоброды или звездоходы?
Мыш спрыгнул:
– Я?
– Ты – со своей адской пиликалкой! Коли будешь смотреть, куда идешь, – вперед: мне нужен кто-то, чтоб жонглировать воздухом перед глазами и щекотать мочки. Решайся.
Улыбка пробежала от зубов Мыша к уголкам рта.
– А то. – И пропала. – Лечу. – Юный цыган вещал пропитым шепотом старика. – Да, капитан, лечу.
Мыш кивнул, и над вулканической расщелиной сверкнула золотая серьга. Горячий ветерок пронесся над оградой, сбив черные пряди.
– Есть у тебя товарищ, с кем хочешь гонять звезды? Мне нужна команда.
Мыш, которому на этом дроме никто особо не нравился, глянул исподлобья на высокого юношу, что прекратил издевательство над Даном.
– Как насчет коротышки? – Ткнул большим пальцем в удивленного Кейтина. – Не знаю, кто он, но товарищ что надо.
– И отлично. Значит, у меня вас… – капитан фон Рэй на миг сощурился, составляя опись Кейтина: покатые плечи, узкая грудь, высокие скулы, карие, в медных крапинках, слишком водянистые глаза, неопределенные края радужек, размытые за контактными линзами, – двое.
Уши Кейтина потеплели.
– Кто еще? В чем дело? Страшитесь вылезти из полудохлого колодца гравитации, тоскующего по козявке солнца? – Он указал подбородком на подсвеченные горы. – Кто с нами туда, где на веки вечные ночь, а утро только снится?
Шагнул вперед человек. Кожа цвета императорского винограда, длинноголовый, мордатый.
– Я б слетал. – Когда он говорил, перекатывались мышцы на челюстях и пушистом черепе.
– Товарищ есть?
Вышел второй. Плоть полупрозрачная, как мыло. Волосы – белая шерстка. Схожесть бросалась в глаза не сразу. Те же заостренные полумесяцем уголки полных губ, тот же излом на вершинах выдающихся скул: близнецы. Второй повернул голову, и Мыш увидел мигающие глаза, розовые, подернутые серебром.
Альбинос уронил широкую кисть – ворох костяшек и по-работяжьи искромсанных ногтей, скрепленный с предплечьем толстыми кабелями синюшных вен, – на черное плечо брата:
– Мы летим вместе.
Их голоса, тягучие от колониальной манерности, были идентичны.
– Кто еще? – Капитан фон Рэй оглядел толпу.
– Меня, капитан, взять вы хотите?
Мужчина протолкался поближе.
На его плече билось нечто.
Желтые волосы трепало ветром не из пропасти. Влажные крылья морщились и распрямлялись, подобные ониксу и желатину. Мужчина потянулся к заузленному плечу с эполетом черных когтей и погладил эти абордажные подушечки лопатообразным пальцем.
– Есть еще товарищ, кроме зверька?
Сжав его руку в своей, крошечной, отставая от него на два шага, она вышла вперед.
Ивовая ветвь? Птичье крыло? Бриз в весенних камышах? Мыш обыскал склад образов, ища что-либо равное кротости ее лица. Пусто.
Глаза – цвета стали. Маленькая грудь вздувает шнуровку жилета, ровная, как дыхание. Сталь вдруг просияла; женщина огляделась. (Сильная женщина, подумал Кейтин – он распознавал такие тонкости.)
Капитан фон Рэй скрестил руки:
– Вы двое и животное на плече?..
– Шесть мы зверьков, капитан, держим, – сказала она.
– Будут вести себя прилично – ладно. А если трепетный гад станет путаться под ногами, выброшу за борт.
– Справедливо, капитан, – сказал мужчина. Раскосые глаза на кирпичном лице смешливо сузились. Свободной рукой он взялся за другой свой бицепс и пальцами заскользил по светлым волосам, выстилавшим оба предплечья, пока не сжал руку женщины обеими ладонями. Та самая пара, что играла в карты в баре. – Когда на борт нам пора?
– За час до рассвета. Мой корабль взлетит навстречу солнцу. «Птица Рух», платформа семнадцать. Как вас кличут ваши друзья?
– Себастьян. – (На золотом плече забился зверек.)
– Тййи. – (Тень зверька пересекла ее лицо.)
Капитан фон Рэй склонил голову и уставился из-под ржавых бровей тигриными глазами:
– А ваши враги?
Мужчина улыбнулся:
– Чертов Себастьян и его черные жабри.
Фон Рэй взглянул на женщину:
– А тебя?
– Тййи. – Мягко, нежно. – Так же.
– Вы двое. – Фон Рэй обратился к близнецам. – Имена?
– Он Идас… – сказал альбинос, вновь положив руку брату на плечо.
– …а он Линкей.
– А что сказали бы ваши враги, спроси я их, кто вы такие?
Темный близнец пожал плечами:
– Просто Линкей…
– …и Идас.
– Ты? – Фон Рэй кивнул Мышу.
– Можете звать меня Мыш, если вы мне друг. Если враг, моего имени вам не узнать.
Веки фон Рэя полуприкрыли желтые яблоки, он посмотрел на дылду.
– Кейтин Кроуфорд. – Кейтин и сам удивился, что вызвался. – Когда враги скажут, как меня зовут, я вам сообщу, капитан фон Рэй.
– Рейс будет долгим, – сказал фон Рэй. – И вы встретите врагов, о которых и не знали, что они у вас есть. Против нас – Князь Красный и его сестра Лала. Наш грузовик летит порожняком и вернется – если шестеренки не подведут – с набитым трюмом. Хочу, чтоб вы знали: этот рейс отправлялся дважды. Раз он кончился, толком не начавшись. Раз я уже видел мою цель. Но кое-кто из команды не перенес и этого зрелища. Теперь я намерен полететь, набить грузовой отсек под завязку и вернуться.
– Цель какая звездогонки? – спросил Себастьян. Тварь на его плече, переступив с лапы на лапу, трепыхнулась для равновесия. Размах крыльев – почти семь футов. – Что, капитан, ждет там нас?