Новогодний номер
Шрифт:
– Без двадцати восемь.
– Ох, – вздох вырвался непроизвольно, и Сацуки слегка смутилась. – Я никого не жду. Должно быть, это какая-то ошибка.
– Я так и подумал, – решительно отозвался консьерж. – Извините за беспокойство.
– Ничего страшного.
Сацуки улыбнулась, надеясь, что консьерж, милейший Сакугава-сан пятидесяти лет, услышит эту улыбку в её голосе и не станет слишком сильно переживать по поводу раннего звонка. В конце концов, Сацуки не до конца успела проснуться и сможет снова заснуть без каких-либо проблем. Или употребит неожиданно
– Скажите, что это её будущий муж, – знакомые ироничные нотки и лёгкую хрипотцу было сложно с чем-то спутать.
– Он говорит… – слегка удивлённо начал консьерж.
– Я слышала, Сакугава-сан, – перебила Сацуки, сон прошёл в мгновение ока, и мысли принялись метаться в черепной коробке.
– Сказать, чтобы уходил? – поинтересовался консьерж, очевидно, решив, что пауза затянулась.
– Нет, – отозвалась Сацуки, закусив губу и оглядев квартиру рассеянным взглядом. – Пусть поднимается.
Имаёши постучал в дверь спустя жалкие три минуты, в течение которых Сацуки едва успела метнуться в ванную и брызнуть в лицо холодной водой, а также сменить пижамные шорты на домашние брюки и собрать растрёпанные волосы в некое подобие пучка.
– Доброе утро! – улыбнулся он, прищурив глаза. – Я, в самом деле, начинаю думать, что «это будущий супруг» – какая-то волшебная фраза, которая открывает все двери. Может быть, это секретный пароль тайного масонского общества?
– Доброе утро, Имаёши-сан, – улыбнулась Сацуки. – Что заставило вас проснуться так рано и всё-таки выйти из квартиры?
– «Отоко», – отозвался тот, продемонстрировав обложку зажатого в руке журнала. – Я прочитал.
– И явились сюда, чтобы лично объявить, что подадите на меня в суд? – предположила Сацуки.
– А есть за что? – Имаёши с сомнением посмотрел сперва на передовицу журнала, потом на Сацуки.
– После такой рецензии я бы вряд ли захотела покупать робота-спутника жизни, – отозвалась та с лёгким недоумением. – Значит, моя статья может повредить вашему бизнесу, – сделала вывод Сацуки. – Чем не повод написать исковое заявление?
– Повод неплохой, – протянул Имаёши, разглядывая журнал. – Но пришёл я не за этим. – Сацуки чуть приподняла брови, побуждая его продолжать. – Я пришёл ответить на ваш вопрос. Стану ли я делать робота для себя, помните? – Сацуки кивнула. – Так вот, не стану.
– Почему? – не сдавалась Сацуки. – Разве это не то, что должен сделать разочаровавшийся в людях человек? Или вы вдруг изменили своё мнение о человечестве?
– Нет-нет, люди в целом, – Имаёши поморщился, замяв неприятный эпитет. – Но иногда встречаются отдельные очень неплохие и интересные особи. И поэтому – нет, я не стану заказывать для себя робота-спутника жизни. До тех пор пока есть надежда встретить такого человека, не стану.
– Особи, – усмехнувшись, повторила Сацуки, не отводя взгляда. – Но даже если вы её найдёте, эту особь, где гарантия, что она не разочарует вас со временем?
–
– И чтобы сообщить мне это, вы встали ни свет ни заря, вышли из вашей квартиры-крепости и провели три с лишним часа в поезде из Осаки до Токио в обществе, о боги, людей?
– Не стоит преувеличивать мои достижения, – усмехнулся Имаёши, поправив очки на носу. – Нозоми Шинкансен идёт всего два с половиной часа. К тому же, я рассчитывал на чашечку кофе и беседу.
– Беседу? – Сацуки отступила вглубь квартиры, позволяя Имаёши войти. – О чём же?
– Например, можем обсудить очерк главного редактора «Отоко», который так любезно поделился со мной вашим адресом, Момои-чан, – Имаёши прикрыл за собой дверь, размотал длинный вязаный шарф и повесил на вешалку пальто.
– Акаши не пишет ни очерков, ни статей, – отозвалась Момои, направляясь на кухню.
– Обычно нет, – подтвердил тот. – Но в этот раз написал. В лучших традициях журналистики. У него вышел замечательный очерк. – Сацуки обернулась, чтобы по лицу определить, что он говорит правду. – Советую почитать, – продолжил Имаёши, оглядываясь на кухне. – А я пока сварю кофе.
Он положил на стол новогодний номер «Отоко», засучил рукава белого вязаного свитера с высоким горлом и принялся методично открывать шкафы в поисках всего необходимого для приготовления утреннего кофе. Сацуки присела за стол, открыла последнюю страницу, скользнув взглядом по величественному лицу Акаши с такой непривычной улыбкой на губах, и углубилась в чтение.
***
Настойчивый стук в дверь прорвался сквозь пелену сна. Такао оторвал голову от подушки прежде, чем смог открыть глаза. Стук повторился, Такао поднялся, ухватившись за что-то из мебели, комната перед глазами плыла в сизом тумане. К двери он пробрался наощупь, не доверяя собственному вестибулярному аппарату. С замком пришлось повозиться, когда Такао распахнул дверь, в глаза ударил неприятный яркий свет из холла.
– Доброе утро, разумеется, – ровный и чистый голос Мидоримы заставил Такао прищуриться и приглядеться.
– Шин-чан? – сиплым голосом уточнил он. – Ты что тут делаешь?
– Зашёл поздравить тебя с наступающим Новым годом, – невозмутимо объяснил тот.
– В такую рань? – подозрительно уточнил Такао.
– По традиции, тридцать первого декабря надо встать пораньше, чтобы успеть вовремя завершить все приготовления, разумеется, – ответил Мидорима, входя внутрь и озираясь с выражением безграничной брезгливости на лице.
– Ты встал до рассвета? – Такао недоверчиво смерил бывшего напарника взглядом.
– Солнце встаёт около семи сейчас, – снисходительно отозвался Мидорима. – Это не так рано, разумеется.
– Думаю, в этом городе ты один так считаешь, – вздохнул Такао. – Ладно, если уж ты всё равно вошёл, то мне придётся предложить тебе кофе, верно?
– Разумеется, – кивнул Мидорима.
Такао хмыкнул и поплёлся на кухню. Первый глоток кофе словно оживил каждую клеточку его не успевшего отдохнуть тела. Мидорима к своей чашке не притронулся.