Новые мелодии печальных оркестров (сборник)
Шрифт:
Мистер Клод Носби был чопорный, лощеный мужчина с темными волосами, возраст его приближался к сорока. Скользнув враждебным взглядом по Коркорану, он помог Хэлли выйти из машины.
– Твой отец будет завтра, – возвестил он с нажимом. – Его внимание привлекла твоя фотография в антверпенских газетах, и он спешит сюда из Лондона.
– Но почему бы антверпенским газетам не опубликовать мое фото, Клод? – невинным тоном спросила Хэлли.
– Это несколько необычно.
Мистеру Носби пришло ранее письмо от мистера Бушмилла
– Э… мистер Коркоран, – начал он, – не будете ли вы так любезны показать мне конторскую книгу, которую ведете для мистера Бушмилла?
– Не хотелось бы, – вежливо возразил Коркоран. – Думаю, она касается только мистера Бушмилла и меня.
– Это одно и то же, – нетерпеливо проговорил Носби. – Вы, должно быть, не знаете, что мы с мисс Бушмилл помолвлены.
– Я об этом догадывался.
– Может быть, вы догадываетесь также, что я не особенно одобряю развлечения, которые вы для нее выбирали.
– Развлечения самые обычные.
– Смотря на чей вкус. Так вы дадите мне книгу?
– Завтра, – тем же любезным тоном отозвался Коркоран, – и только мистеру Бушмиллу. Спокойной ночи.
Уснул Коркоран поздно. В одиннадцать его разбудил телефонный звонок: голос мистера Носби холодно проинформировал, что мистер Бушмилл прибыл и хочет теперь же с ним увидеться. Через десять минут, постучав в дверь своего нанимателя, Коркоран обнаружил в комнате также Хэлли и ее мать: немного насупленные, они сидели на диване. Мистер Бушмилл спокойно кивнул Коркорану, но не подал руки.
– Посмотрим нашу конторскую книгу, – проговорил он с места в карьер.
Коркоран протянул ему книжечку, а также объемистую пачку расписок и квитанций.
– Слышал, вы трое стояли на голове.
– Нет, только мы с мамой, – вмешалась Хэлли.
– Вы, Коркоран, подождите снаружи. Когда понадобитесь, я вас позову.
Коркоран спустился в вестибюль и узнал от швейцара, что поезд в Париж отправляется в полдень. Потом купил «Нью-Йорк геральд» и полчаса просматривал заголовки. Наконец его вызвали наверх.
Было заметно, что в его отсутствие произошел бурный спор. Мистер Носби смотрел в окно, на его лице была написана покорность судьбе. На щеках миссис Бушмилл еще не высохли слезы, Хэлли, победно наморщив свой детский лоб, утвердилась у отца на колене.
– Садитесь, – строго распорядилась она.
Коркоран сел.
– С какой стати вам вздумалось устроить нам такое хорошее времяпрепровождение?
– Брось, Хэлли, – нетерпеливо вмешался ее отец. Он обернулся к Коркорану: – Давал я вам право истратить за полтора месяца двенадцать тысяч долларов?
– Вы
– Да помолчи же! – взорвался Бушмилл. – Ты, быть может, удивишься, но я терпеть не могу ошибаться, а потому у меня на душе кошки скребут.
– Ерунда какая-то! – заметила Хэлли веселым голосом. – Ты только что вовсю потешался!
– Потешался? Над этой дурацкой книжкой? А как тут не потешаться? Четыре статьи по пятьсот с лишним франков! Крещальная купель – подарок священнику Американской церкви, сделанный за чаем. Словно книга учета в сумасшедшем доме!
– Пустяки, – сказала Хэлли. – Ты сможешь вычеркнуть стоимость купели из своего налогооблагаемого дохода.
– Это утешительно, – угрюмо буркнул ее отец. – Как бы то ни было, тратить за меня мои деньги этому юноше больше не придется.
– Но он все равно замечательный гид. Он знает все на свете – правда? О памятниках, катакомбах и битве при Ватерлоо.
– Пожалуйста, дай мне самому поговорить с мистером Коркораном. – (Хэлли умолкла.) – Миссис Бушмилл, моя дочь и мистер Носби собираются в поездку по Италии с остановкой на Сицилии, где у мистера Носби есть дела. И им нужны вы… то есть Хэлли и ее мать думают, ваше сопровождение будет им полезно. Зарубите себе на носу: королевские балы вы больше задавать не будете. Жалованье, оплата расходов – вот все, что вы получите. Поедете?
– Нет, спасибо, мистер Бушмилл, – спокойно проговорил Коркоран. – Сегодня в полдень я возвращаюсь в Париж.
– Как бы не так! – возмутилась Хэлли. – От кого я тогда узнаю про Форум, Акрополь и все прочее? – Она соскочила с колена отца. – Погоди, папа, я его уговорю. – Не дав никому опомниться, она схватила Коркорана за руку, утянула в коридор и захлопнула за собой дверь.
– Вы обязаны поехать, – проговорила она умоляюще. – Неужели вам не понятно? Я увидела Клода в новом свете и не хочу за него замуж, а сказать отцу никак не решусь, и, если мы отправимся втроем с Клодом, я просто сойду с ума.
Дверь распахнулась, мистер Носби смерил их подозрительным взглядом.
– Все в порядке! – крикнула Хэлли. – Он согласен. Он просто хотел прибавки жалованья, но стеснялся сказать.
Когда они вернулись в комнату, мистер Бушмилл оглядел обоих.
– Почему вы решили, что вам полагается больше?
– Чтобы больше тратить, конечно, – торжествующим тоном объяснила Хэлли. – Ему ведь придется держаться на одном с нами уровне, так?
Этот неопровержимый аргумент поставил точку в споре. Коркорану предстояло отправиться в Италию в качестве гида и туристического агента за месячное жалованье триста пятьдесят долларов – на пятьдесят долларов больше, чем прежде. С Сицилии намечалось плыть в Марсель, где компанию встретит мистер Бушмилл. Далее услуги мистера Коркорана не понадобятся: Бушмиллы и мистер Носби сразу отплывут домой.