Новый век начался с понедельника
Шрифт:
Вечером Платон попытался прочитать Ксении свои наброски, но та почему-то заартачилась, на что возмущённый автор сразу прореагировал:
– «Ты, когда слушаешь меня, должна слегка приоткрывать рот! А иногда смыкать губы и зубы, чтобы мою мысль ухватить хотя бы за хвост!».
Тут же, с ещё не прошедшим возмущением, Платон вспомнил и о своих хвостатых питомцах.
– «Ну, что, инцестиды?! Тоже стараетесь быть лучше, чем Вы есть на самом деле!».
С этими
Платон по утрам здоровался со всеми своими кошками, гладя каждую ото лба к шее. А те умилённо подставляли свои носики в ожидании ласк хозяина, курлыкая ему в ответ что-то своё.
Они подходили все сразу, но давались хозяину в руки по очереди, с каким-то внутренним достоинством, не мешая друг другу.
Все четыре кошки Платона, мать и дети, были дружны между собой.
Но особой взаимной дружбой были замечены Тиша с Соней, старший брат с младшей сестрёнкой-дочкой. Они были неразлучны и на даче, постоянно играя в салочки, под Солнцем отдыхая на пару на крышах сараев. Потому они получили от Платона ещё и прозвища «Отелло и Дездемона», и «Сладкая парочка».
Платона неожиданно осенило. Вот у кого и габитус и харизма, причём в гармонии!
Платон ушёл ужинать на кухню. Но вскоре стук ножа, разрезающего сыр, мгновенно оторвал кошек с мест и занятий. Но тревога оказалась ложной. В этот раз хозяин и сам лично отделался малым кусочком лакомства, объясняя уставленным на него голодными глазкам:
– «Вы переходите в эндшпиль, ещё не разыграв дебют!» – подразумевая, что ещё не вечер, и пора планового ужина ещё не наступила.
Кот понимающе ответил: «Ур!» и с сожалением отвернулся, покидая кухню. За ним поплелась и Сонька.
Остальные две улеглись на диване, жмурясь, словно ухмыляясь на лукавые слова хозяина.
Вскоре на диван прыгнула озорная Сонька, прогоняя с него мать и вовлекая её в свои игры. Обе умчались в прихожую, причём младшая дочка Соня гналась за уже старой матерью Юлей.
Тихон же вернулся на диван и лёг на тёплое местечко рядом с пушистой старшей сестрёнкой Мусей, по привычке принявшись её вылизывать.
– «И что это за кошечки у меня такие?! Честные и правдивые, преданные и надёжные, ласковые и общительные?!» – любовался ими, урчащими, Платон.
– «Хм! Ты с ними изъясняешься на каком-то одним Вам известном языке! Полиглоты Вы наши!» – удивилась Ксения, поглаживая рядом сидящих с нею на диване Юлю и Мусю.
Да! В семье Гавриловых уважали языки, и не только родной.
Генерал и генеральша управлялись с немецким, но могли и кое-что по-английски, особенно Александр Василевич.
Варвара неплохо говорила по-испански, немного хуже по-английски.
Клавдия вообще пошла по этой стезе, став настоящим полиглотом. Она свободно владела английским, французским и испанским, неплохо говорила по-немецки.
И только обленившаяся младшая дочь Ксения выпадала из этого ансамбля, с трудом освоив школьно-институтский и аспирантский английский.
С учётом познаний Платона во французском языке, супруги Кочет по лености к изучению других языков оказались под стать друг другу. Это усердие передалось и их сыну Иннокентию.
А вот самый старший сын Платона от Варвары, Вячеслав, пошёл по стопам матери и тёти, став настоящим «испанцем».
Другие дети Платона, а также сын Варвары и Егора Максим, особо в языках не блистали.
Исключение, наверно, составляли канадцы Клавдии: Кен, Морис и Надин, которые, как минимум, знали английский, французский и русский.
До сих пор Ксения и Платон, равно, как и Варвара с Егором, не поднимали вопрос о комнате Ксении в их общей квартире, так как все вместе, но в разной мере, с разной степенью заинтересованности, надеялись, что когда-нибудь там всё-таки поселится Славка со своей семьёй.
А пока Платон, сидя ранней ночью за пустым кухонным столом, рассуждал сам с собою.
Что у нас за дурацкие законы? Я проработал всю жизнь без перерыва, с семнадцати лет, трудовой стаж уже сорок два года, в том числе двадцать девять лет на одном предприятии, и не имею звания «Ветеран труда»? – мысленно возмущался Платон.
А сестра Настя и пошла работать лет с двадцати пяти, и проработала почти в два раза меньше меня, больше проболела, на инвалидности была, и, пожалуйста, «Ветеран труда»! Что за херня?! – продолжил он свои, непривычные для него, стенания.
Настроение Платона стало каким-то брюзжащим, недовольным всем и вся. Теперь его почему-то стало многое раздражать. Старею! – решил он.
Спустя почти полвека вновь появились «Адские водители». Но теперь они гоняли на «Газелях» по Москве и области, а вместо карьерной щебёнки грузом были, ни в чём неповинные люди.
Среди населения страны стала появляться SMS и интернет безграмотность, в смысле русского языка.
А на радио и телевидении, что творится?
Платон достал записанные им радио и телевизионные ляпы и прочитал некоторые из них.
Какая-то девушка-радиокомментатор грешила ударениями: Дюнкерк, Виктор Гюго.
А Николай Сванидзе, всё время пытающийся казаться всезнающим интеллигентом:
– «В сегодняшней нашей программе мы обсудим случай дедовщины в Челябинском тракторном училище!».
Корреспондент же Руслан Быстров вообще отчубучил, показав всем свои уникальные знания географии:
– «В Чечне убит командующий Северным флотом Ичкерии…».