"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
Куртом Функом (Гербертом Венером) (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 5748. Л. 41).
188
Глава 12
НЕМЕЦКАЯ ОПЕРАЦИЯ НКВД ПОСЛЕ 22 ИЮНЯ 1941 г.
Война с фашистской Германией разделила надвое биографию каждого советского человека. Организация
сопротивления агрессору потребовала от страны напряжения всех сил, принятия масштабных политических
решений, многие из которых продолжали логику развития сталинской системы в предвоенные годы. Речь
идет прежде всего о превентивном выселении в Сибирь и Среднюю Азию российских немцев из мест их
компактного проживания. Здесь уже доминировал чисто этнический принцип, ведь репрессировался весь
народ, высылка оформлялась в административном, а не уголовном порядке.
Большинство жителей Москвы и Московской области, являвшихся выходцами из Германии или этническими
немцами, были выселены из столичного региона таким же образом — в рамках принудительной эвакуации с
указанием конечного пункта. Уже после прибытия туда людей мобилизовывали в «трудовую армию». Однако
свой вклад в «очистку прифронтовой полосы от потенциальных пособников оккупантов» внесли и органы
госбезопасности. Заметная часть АСД, отложившихся в ГАРФе, датирована начальным периодом Великой
Отечественной войны. В нашей базе данных таковых 90. Все эти люди, получившие стандартное обвинение
в шпионаже или антисоветской агитации, на сегодняшний день реабилитированы.
1. Вторая немецкая операция
Наличие значительного и компактного массива данных (фактически можно говорить о втором пике
репрессий) позволяет сравнить репрессивную кампанию лета-осени 1941 г. с немецкой операцией 1937-1938
гг. В 1941 г. этнический фактор (не гражданство и даже не «контакт с заграницей») стал решающим. В
военное время по отношению к немцам, проживавшим в Советском Союзе, действовал тот же принцип
«коллективной вины», который будет применен по отношению к жителям Германии в решениях
Потсдамской конференции. Не имея необходимых ресурсов для оперативной работы по каждому из немцев,
органы госбезопасности, как и в 1937 г., получили приказ на ведение «огня по площадям». В еще большей
степени, чем в период первой немецкой операции, были задействованы низовые структуры НКВД — из 86
дел военной поры, по которым у нас есть данные об органах следствия, 44 были заведены в райотделах и
отделениях.
189
А. Герман справедливо отмечает, что репрессии лета-осени 1941 г. нельзя называть геноцидом. «Немецкие
граждане Советского Союза стали жертвами перестраховки, принявшей присущую сталинскому режиму
грубую форму в условиях суровой и жестокой войны»330. Говоря об этническом факторе как решающем,
следует сделать важную оговорку: национальность определялась не по крови, а по месту рождения. Попытки
прибывших из Германии евреев отмежеваться от немцев не приводили к успеху. Клара Фурман,
арестованная на второй день войны, никогда не имела немецкого подданства, но работала ранее в советском
торгпредстве в Берлине и имела репрессированных родственников.
Органам НКВД в полной мере удалось использовать фактор внезапности. После арестов в первые дни войны
наступило некоторое затишье. Однако приближение вражеских войск к столице привело к появлению 6
сентября распоряжения о высылке 8617 граждан немецкой национальности из Москвы и области331. Только
9-12 сентября 1941 г. органами госбезопасности были арестованы 48 человек из нашей базы данных.
Следствие по их делам заканчивалось уже в эвакуации, перерыв в ходе следственных действий достигал
полугода.
Важным отличием от немецкой операции 1937-1938 гг. стало значительное количество смертей на этапе
следствия, как правило, в Чистопольской тюрьме в Татарии и в столице Киргизии Фрунзе первой военной
зимой. Здесь свирепствовали брюшной тиф и дизентерия, поток прибывавших был столь велик, что их
приходилось расселять в неприспособленных для жилья и неотапливаемых помещениях. В эпоху большого
террора за смерть любого заключенного тюремное начальство получало нагоняй, а тут очевидные враги,
немцы — кто же их будет считать... Из 90 арестованных 10 так и не дождались приговора (из арестованных в
1937-1938 гг. на этапе следствия умерли всего двое).
Оформление дела по месту нахождения обвиняемого заканчивала Московская следственная группа, и оно
отправлялось на ОСО в Москву за подписями руководителей НКВД Татарии или Киргизии. Ряд немцев были
приговорены к заключению в лагерь уже после того, как они умерли в тюрьме (Магнус Зацгер, Герман
Замтлебен). В нескольких случаях дело выносились на заседание Военного трибунала по месту нахождения
арестованного (Вильгельм Вулын, Карл Витт, семья Веберов).
330 Герман А. Репрессии как неотъемлемый элемент политики большевистского режима по отношению к российским немцам
//Наказанный народ. С. 24.
331 История российских немцев в документах (1763-1992). М., 1993. С. 153.
190
Первыми забирали «повторников» (тех, кто был освобожден в процессе «бериевской оттепели»), их жен и
прочих родственников, причем при арестах не делали скидок на пол и возраст332. Вторично были арестованы