"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
Куртом Функом (Гербертом Венером) (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 5748. Л. 41).
188
Глава 12
НЕМЕЦКАЯ ОПЕРАЦИЯ НКВД ПОСЛЕ 22 ИЮНЯ 1941 г.
Война с фашистской Германией разделила надвое биографию каждого советского человека. Организация
сопротивления агрессору потребовала от страны напряжения всех сил, принятия масштабных политических
решений, многие из которых продолжали логику развития сталинской системы
идет прежде всего о превентивном выселении в Сибирь и Среднюю Азию российских немцев из мест их
компактного проживания. Здесь уже доминировал чисто этнический принцип, ведь репрессировался весь
народ, высылка оформлялась в административном, а не уголовном порядке.
Большинство жителей Москвы и Московской области, являвшихся выходцами из Германии или этническими
немцами, были выселены из столичного региона таким же образом — в рамках принудительной эвакуации с
указанием конечного пункта. Уже после прибытия туда людей мобилизовывали в «трудовую армию». Однако
свой вклад в «очистку прифронтовой полосы от потенциальных пособников оккупантов» внесли и органы
госбезопасности. Заметная часть АСД, отложившихся в ГАРФе, датирована начальным периодом Великой
Отечественной войны. В нашей базе данных таковых 90. Все эти люди, получившие стандартное обвинение
в шпионаже или антисоветской агитации, на сегодняшний день реабилитированы.
1. Вторая немецкая операция
Наличие значительного и компактного массива данных (фактически можно говорить о втором пике
репрессий) позволяет сравнить репрессивную кампанию лета-осени 1941 г. с немецкой операцией 1937-1938
гг. В 1941 г. этнический фактор (не гражданство и даже не «контакт с заграницей») стал решающим. В
военное время по отношению к немцам, проживавшим в Советском Союзе, действовал тот же принцип
«коллективной вины», который будет применен по отношению к жителям Германии в решениях
Потсдамской конференции. Не имея необходимых ресурсов для оперативной работы по каждому из немцев,
органы госбезопасности, как и в 1937 г., получили приказ на ведение «огня по площадям». В еще большей
степени, чем в период первой немецкой операции, были задействованы низовые структуры НКВД — из 86
дел военной поры, по которым у нас есть данные об органах следствия, 44 были заведены в райотделах и
отделениях.
189
А. Герман справедливо отмечает, что репрессии лета-осени 1941 г. нельзя называть геноцидом. «Немецкие
граждане Советского Союза стали жертвами перестраховки, принявшей присущую сталинскому режиму
грубую форму в условиях суровой и жестокой войны»330. Говоря об этническом факторе как решающем,
следует
прибывших из Германии евреев отмежеваться от немцев не приводили к успеху. Клара Фурман,
арестованная на второй день войны, никогда не имела немецкого подданства, но работала ранее в советском
торгпредстве в Берлине и имела репрессированных родственников.
Органам НКВД в полной мере удалось использовать фактор внезапности. После арестов в первые дни войны
наступило некоторое затишье. Однако приближение вражеских войск к столице привело к появлению 6
сентября распоряжения о высылке 8617 граждан немецкой национальности из Москвы и области331. Только
9-12 сентября 1941 г. органами госбезопасности были арестованы 48 человек из нашей базы данных.
Следствие по их делам заканчивалось уже в эвакуации, перерыв в ходе следственных действий достигал
полугода.
Важным отличием от немецкой операции 1937-1938 гг. стало значительное количество смертей на этапе
следствия, как правило, в Чистопольской тюрьме в Татарии и в столице Киргизии Фрунзе первой военной
зимой. Здесь свирепствовали брюшной тиф и дизентерия, поток прибывавших был столь велик, что их
приходилось расселять в неприспособленных для жилья и неотапливаемых помещениях. В эпоху большого
террора за смерть любого заключенного тюремное начальство получало нагоняй, а тут очевидные враги,
немцы — кто же их будет считать... Из 90 арестованных 10 так и не дождались приговора (из арестованных в
1937-1938 гг. на этапе следствия умерли всего двое).
Оформление дела по месту нахождения обвиняемого заканчивала Московская следственная группа, и оно
отправлялось на ОСО в Москву за подписями руководителей НКВД Татарии или Киргизии. Ряд немцев были
приговорены к заключению в лагерь уже после того, как они умерли в тюрьме (Магнус Зацгер, Герман
Замтлебен). В нескольких случаях дело выносились на заседание Военного трибунала по месту нахождения
арестованного (Вильгельм Вулын, Карл Витт, семья Веберов).
330 Герман А. Репрессии как неотъемлемый элемент политики большевистского режима по отношению к российским немцам
//Наказанный народ. С. 24.
331 История российских немцев в документах (1763-1992). М., 1993. С. 153.
190
Первыми забирали «повторников» (тех, кто был освобожден в процессе «бериевской оттепели»), их жен и
прочих родственников, причем при арестах не делали скидок на пол и возраст332. Вторично были арестованы