Нуэла
Шрифт:
В такие минуты Нуэла принималась убеждать его не рисковать своим здоровьем, оставить ее, ждать какого-нибудь попутного транспорта. Но он снова и снова подхватывал ее на руки и нес все дальше и дальше, пока не ввалился, вконец обессилевший, в крохотный вестибюль районной больницы.
И вот здесь его ждало испытание покруче. Едва он начал излагать сидящей за окошечком регистратуры женщине суть дела, как та, не поднимая головы от разложенных перед ней бумаг, грубо оборвала его на полуслове:
–
– Да понимаете, у нее нет паспорта, - снова принялся объяснять Радов.
– Она шла по лесной дороге, и совершенно неожиданно из-за поворота...
– Без паспорта больных не принимаем!
– еще резче отрезала регистраторша.
– Следующий!
Радов беспомощно огляделся вокруг. Люди, столпившиеся у окошечка, сочувственно пожимали плечами. Но во взглядах всех читалось одно: жаль, конечно, но против правил не пойдешь. И только один из толпы, хорошо знакомый Радо-
ву майор КГБ в отставке, хлопнул его по плечу и зычно пророкотал:
– Ба, Андрей! Вот так встреча!
– и, отведя Радова в сторону, доверительно добавил: - А чего ты растерялся? Скажи, что это твоя дочь, и дело с концом.
– Как моя дочь?! Что ты, Виктор! Ведь это...
– Вижу, что девушка из Индии. Так ведь ты три года прожил там. Все об этом знают. Вот и...
– Нет, как можно...
– смутился Радов.
– Можно, Андрей, можно! С такими порядками, как у нас, все можно!
Радов взглянул на Нуэлу. Лицо ее исказилось от боли. На лбу выступили маленькие капельки пота. И он махнул рукой.
– Послушайте, - снова обратился он к регистраторше, - я привез свою дочь.
– Дочь? Так бы сразу и сказали. Что вы мне голову морочите! Давайте ваш паспорт. Так... Радов Андрей Семенович... Проживает... Так что с вашей дочерью?
– Ее сбила машина.
– Значит, к хирургу. Он как раз принимает. В десятом кабинете. Если не уехал на вызов.
Радов снова поднял Нуэлу на руки и поспешил в указанный кабинет.
В коридоре было пусто, и он шепнул девушке, что в силу кое-каких формальных обстоятельств он вынужден был назвать ее своей дочерью. В ответ Нуэла лишь слабо кивнула, но руки ее заметно дрогнули, а глаза наполнились слезами.
– Но это ничем не обяжет ни меня, ни вас, - поспешил успокоить ее Радов.
– Просто в наших больницах приходится соблюдать иногда некоторые нелепые правила, так что вы уж не подведите меня.
– Я все сделаю, как вы скажете. Только... Мое лечение будет стоить, наверное, много денег. А у меня...
– Не беспокойтесь, в наших больницах лечат бесплатно. И вообще - постарайтесь пока ни о чем не думать, кроме того, чтобы как можно скорее выздороветь. А вот и десятый кабинет.
– Он постучал в дверь.
– К вам можно?
К счастью, больных в кабинете не оказалось
– Тэк-с...
– склонился над ней хирург.
– Посмотрим, посмотрим. А вы, папаша, подождите за дверью.
Радов послушно вышел и принялся мерить шагами полутемный коридор. Так прошло минут двадцать. Наконец из кабинета выпорхнула медсестра:
– Кто здесь отец пострадавшей - вы? Радов поспешно подошел:
– Да, я. Что с ней?
– В общем, ничего страшного: переломов нет, вывих мы вправили. Но, возможно, есть трещинки в костях голени. Надо будет посмотреть. Так что дней на пять-семь мы положим ее в стационар. Сейчас прибудет санитарка с каталкой и отвезет ее в отделение. А она что, плохо говорит по-русски?
– Да...
– растерялся Радов.
– Она... в общем, она только что приехала ко мне из Индии, где все последние годы...
– Ладно, - махнула рукой медсестра, - пройдите с ней в отделение и там все сами объясните.
Санитарка не заставила себя ждать, и уже через несколько минут они катили Нуэлу к пристрою, где размещались хирургическое и терапевтическое отделения стационара.
– Как хорошо, что вы не ушли, - шепнула ему Нуэла, когда санитарка оставила их вдвоем перед дверью отделения.
– Я ведь почти не знаю русского языка, и у меня действительно нет при себе никаких документов. Вы уж простите, пожалуйста, что из-за меня вам приходится терять столько времени.
– О чем вы говорите, Нуэла?! Каким временем можно измерить то, что случилось с вами! Я не оставлю вас, пока вы не выйдете отсюда абсолютно здоровой. И только после этого... Кстати, а есть ли здесь, в России, близкие или хотя бы знакомые вам люди?
Она лишь обреченно покачала головой:
– Были в самолете. Теперь нет никого...
– Так как же я могу бросить вас одну, больную, беззащитную!
– Спасибо вам, хороший, добрый человек. Только, пожалуйста...
Однако дверь в приемный покой раскрылась, и санитарка проворно подкатила каталку с Нуэлой прямо к столу заведующей отделением:
– Вот, принимайте.
Радов подошел, сдержанно поздоровался. Заведующая положила телефонную трубку на рычаг аппарата, отбросила со лба непослушную прядку волос:
– Да, мне только что звонил Игорь Петрович, хирург. А вы отец пострадавшей? Он сказал, что больная не совсем свободно владеет русским языком, так что помогите мне заполнить историю болезни.
Радов, уже свыкшийся со взятой на себя ролью отца Ну-элы и даже набросавший в голове ее «краткую биографию», без труда ответил на все вопросы врача, не преминув добавить, что она всего лишь несколько дней назад «вернулась» к нему из Индии.