Нуэла
Шрифт:
«Так вот почему она перестала отвечать на мои письма, -пронеслось в голове у Радова.
– Бедная Джуна!»
– И в геологию она уже не вернулась?
– спросил он, лишь бы нарушить затянувшееся молчание.
– Какое там!
– с горечью воскликнула Нуэла.
– Долгое время она вообще не могла работать. А потом появилась я. Ну и, сами понимаете... Впрочем, материальное положение отца позволяло нам жить безбедно. Он перевез нас в город. Мне абсолютно ни в чем не отказывали. Я получила вполне приличное образование, в совершенстве овладела английским языком. Словом, судьба была благосклонна ко мне. А вот мама... Мама вряд ли была счастлива в этом своем браке. Потому, во-первых, что отец был всего лишь простым звероловом, человеком недалеким, почти безграмотным. А потом... она, видимо, так и не смогла выбросить из сердца того русского горного инженера... Она много рассказывала мне о нем. И первое время мне казалось, что она должна была по крайней мере затаить на него обиду, ведь, по сути дела, он бросил маму. Но однажды нам в руки попала небольшая книга. Она была переведена с русского на английский, называлась «В предгорьях Гималаев» и была написана - кем бы вы думали?
– да, тем самым русским горным инженером. И как написана! Я прочла ее за одну ночь. И сразу поняла, что эта книга о маме. Понимаете - о моей маме! И о нем самом, разумеется. О их любви, о злом роке, который разлучил их. Все имена в книге были, конечно, изменены. Но разве можно было не понять, кого имел в виду автор, какие события он описывал на страницах своей повести? Ведь я уже немного знала о них со слов мамы. А теперь они предстали передо мной как наяву. И я поняла, что мама действительно встретила в свое время замечательного человека, что она просто не могла не полюбить его и что только безжалостная судьба не дала соединиться этим двум хорошим людям. Я обливалась слезами читая заключительные главы книги. Ну а мама... Долгое время она не распиналась с пей ни на минуту. Можете представить, какое впечатление произвела эта книга на маму, сколько слез она пролила, листая и перелистывая ее страницы. Ну и, конечно, все это не могло не отразиться на ее отношении к отцу, тем более что он был добрым, но очень суровым человеком. Я никогда не видела, чтобы он как-то приласкал маму, обратился к ней с какими-то теплыми словами. Я и сама не видела от него никакой ласки, хотя знала, чувствовала, что он любит меня... Постепенно до меня дошло, что его гнетет какая-то роковая тайна. Кто-то без конца преследовал его. Мы, помнится, все время жили в непонятном страхе, часто переезжали с места на место, старались не заводить никаких знакомств. И все-таки злой рок подстерег нас. Однажды вечером отец не вернулся домой, а через два дня его нашли мертвым.
– Его убили?!
– По-видимому, да. И вот тогда мама открыла преследовавшую нас тайну. Оказывается, отец был обладателем какого-то таинственного камня, который его предки передавали из рода в род и за которым все время охотились какие-то люди с целью завладеть этим сокровищем. Камень этот, величиной с крупную вишню, по внешнему виду ничем не отличался от обыкновенного булыжника, но, если верить семейным преданиям, о которых поведала мне мама, он обладал какой-то сверхъестественной силой и достался одному из наших пра-прапрадедов от пришельцев с неба, опустившихся на Землю в огненной колеснице. Что это были за таинственные силы и почему наш прапрапрадед удостоился такого подарка, мама не знала, не знал этого, по-видимому, и отец. Но он никогда не расставался с камнем, носил его на металлической цепочке на груди под одеждой и свято верил, что камень предохранит его от любой напасти. Именно это без конца твердили ему отец и дед. Эту веру он внушил и маме, и потому, когда незадолго до того трагического случая мама сильно занемогла и отец предложил ей во избежание всего самого страшного поносить его камень, она согласилась. Так вот - ну как тут не поверить в судьбу?!
– папа ненадолго лишился своего талисмана, а в результате грабители остались ни с чем, но я потеряла своего отца, а мама - мужа. И что самое удивительное - болезнь мамы, которую врачи считали почти неизлечимой, сразу прошла. Но горе ее было столь велико, что она решила отделаться от злополучного камня, бросить его в реку. И тут-то раскрылась его чудодейственная сила.
Мама уже поднялась на речной обрыв и готова была снять с шеи цепочку с камнем, как вдруг кромка обрыва обрушилась под ее ногами, она потеряла равновесие и полетела с кручи вниз. Обрыв тот был высотой с пятиэтажный дом, река клокотала под ним как разъяренная тигрица. Гибель мамы была неминуемой. Она в ужасе закрыла глаза... и тут же почувствовала, как непонятная сила подхватила ее, точно мягкий, пушистый ковер, и плавно перенесла через реку на противоположный низкий берег. И еще ей показалось, что камень, который висел у нее на груди, вдруг словно потяжелел и обдал ее волной легкого, приятного тепла.
Что бы это значило? Неужели камень и сделал ее невесомой, спас от гибели? Это было невероятно, не укладывалось ни в какие рамки привычной логики. И все же мама, привыкшая ничего не принимать просто так на веру, тут же взобралась на возвышавшийся неподалеку уступчик скалы и спрыгнула вниз.
Теперь неведомые силы вообще не дали ей опуститься на землю и, лишь собрав всю волю, она смогла зацепиться ногами за прибрежную гальку. Тогда мама сняла цепочку с камнем, спрятала ее под кустиком и снова спрыгнула со скалы. На этот раз не произошло ничего из ряда вон выходящего, ей пришлось даже поморщиться от боли в ступнях. Значит, дело все-таки в камне?! Она поспешно, боясь, чтобы кто-нибудь не подсмотрел, снова повесила его себе на шею и бросилась со скалы. Бросилась вниз, широко раскинув руки. И поплыла в воздухе, как парящая птица, замирая от нахлынувшего на нее восторга.
И она хотела бросить такое сокровище в реку! Нет, теперь она не расстанется с ним ни за что на свете, несмотря ни на какие страхи, ни на какие потери!.. Обратно через реку она перелетела уже без малейшего труда. А возвратившись домой, сейчас же рассказала обо всем мне. Я слушала ее затаив дыхание, боясь поверить в происшедшее. Но уже на другой день, спрятавшись в укромном, недоступном для людских глаз месте, мы по очереди поднимались в воздух, испытывая ни с чем не сравнимое чувство свободного полета. Постепенно мы научились сами по своему желанию подниматься и опускаться на землю, двигаться в нужном нам направлении, управлять полетом. Так началась у меня совсем другая жизнь. Мама отдала камень мне, и не было теперь у меня большей радости, чем парить время от времени над землей, рассекая упругие струи набегающего на лицо и плечи воздуха.
Но так продолжалось недолго. Однажды, возвратясь домой, я застала маму в слезах, и после недолгого запирательства она призналась мне, что получила отвратительную анонимку, в которой какие-то негодяи требовали, чтобы она немедленно - не позднее завтрашнего полудня принесла известную ей вещицу на городской рынок и передала ее человеку, который будет стоять у центральных ворот. Прийти на рынок она должна была одна и ни в коем случае не говорить абсолютно ни с кем обо всем этом. В противном случае она отправится вслед за своим мужем.
Что нам оставалось делать? В ту же ночь, захватив лишь самое необходимое и ценное, мы бежали из дома и поселились в небольшой деревушке неподалеку от тех мест, где когда-то мама встретилась с моим будущим отцом.
Следующие несколько месяцев прошли спокойно. Мы, правда, уже не летали. Камень был надежно спрятан во дворе нашего нового жилища. Мы стали понемногу приходить в себя, как вдруг бандиты снова напали на наш след. Однажды вечером мы обнаружили, что все в нашей комнатушке перевернуто вверх дном, а на столе лежит записка, в которой нам снова предлагалось под страхом смерти на следующий же день оставить «известную вещицу» на столе, где мы нашли записку, и не думать больше о том, чтобы убежать или спрятаться, ибо авторы записки найдут нас и на дне морском.
Мы поняли, что бежать нам действительно больше некуда. Бессмысленно было теперь и избавляться от камня -грабители бы нам просто не поверили. Оставалось одно -уехать в какую-нибудь другую страну. Но куда и как? И тут мама вспомнила о своем бывшем шефе, начальнике геологической экспедиции, в которой она работала вместе с русским горным инженером. Теперь этот человек занимал какой-то важный пост в геологической службе страны, но мама изредка переписывалась с ним, и он неизменно предлагал ей свою помощь. Чем он мог помочь нам теперь в нашем безвыходном положении, мы и сами не знали. Но это была последняя соломинка, за которую мама решила ухватиться, уговорив меня отправиться к нему. О себе она, похоже, уже не думала. Ей нужно было спасти меня. К тому же оставалась надежда, что, если она убедит бандитов, что камень я увезла с собой, они оставят ее в покое.
Вам может показаться странным, что, несмотря на весь трагизм нашего положения, мы упорно не хотели пойти на сделку с бандитами. Ведь стоило нам отдать им камень,'и
все разрешилось бы само собой. Но в том-то и дело, что мы не могли этого сделать. Не могли, несмотря ни на что! Камень обрел над нами какую-то сверхъестественную власть. Он стал как бы частью нас самих, и отдать его значило совершить нечто вроде самоубийства. Во всяком случае ни мне, ни маме не приходило даже в голову пойти на сговор с вымогателями.
Итак, мама снабдила меня письмом к своему покровителю, сама надела мне на шею цепочку с камнем, крепко обняла в последний раз, и я вылетела навстречу своей судьбе. Вылетела в полном смысле слова. Боясь, что бандиты могут подстеречь меня на выходе из дома, мы дождались наступления полной темноты, и я взмыла в ночное небо.
Это был первый полет не ради удовольствия, а в силу суровой необходимости, и я еще раз убедилась, какой бесценный подарок преподнесли нам предки моего отца. Я летела на сравнительно большой высоте, внизу подо мной мелькали крохотные огоньки засыпающих деревень и поселков, а по всему телу расплывалось приятное тепло, источаемое чудодейственным камнем. И я готова была молиться ему как самому дорогому живому существу, как Богу.