Нумансия
Шрифт:
В т о р о й п о с о л
Ты с нами обошелся преобидно. Не издевайся, вождь. Обдумай слово, Что бросил нам ты с дерзостью надменной. Оно зовет нас к ярости военной. Ты мир отверг, что мы без страха, смело Тебе сейчас от сердца предложили. Ну, что же? Перед небом наше дело, Как правое, восстанет в новой силе! Громада войск твоих не овладела Нумансией. Когда переступили Ее порог вы? Скоро ты шагаешь! Так мы враги? Ты дружбу отвергаешь!С ц и п и о н
Еще что скажешь?П е р в ы й п о с о л
Ничего. Другая Речь впереди: не речь, а дело, кстати! Друзей отверг ты, этим подвергая Себя проклятьям — тысяче проклятий! Вопрос, насколько храброго врага я На поле брани встречу в вашей рати. О мире речь — одно. Другое дело — Секирами врубиться в сечу смело.С ц и п и о н
Ужо язык услышите, которым, Ведя бои, о мире говорю я. Не подпущу вас к тем переговорам, Не предоставлю слова бунтарю я! Уйдите! — Там вас ждут с ответом скорым.В т о р о й п о с о л
Итак, война? Мы встретимся в бою?С ц и п и о н
Да, я сказал!В т о р о й п о с о л
Ты отпустил нас с этим? Мы любим бой! И боем мы ответим.Послы уходят, а брат Сципиона Квинт Фабий говорит:
К в и н т Ф а б и й
Ошибка наша, что давно расправа Вас не настигла праведною местью! Но близокС ц и п и о н
Бахвальство, Фабий, воину отрава Такая ж, как подобострастье с лестью. Оставь заносчивые выраженья, Побереги отвагу для сраженья. Нумансианцев средствами такими Хочу зажать под римскую пяту я, Чтоб наши ж выгоды ковались ими! Пусть ярость их пожрет себя, бунтуя! О, буйством и задорностью своими Они поступятся, как обведу я Со всех сторон их крепость рвом глубоким И уморю их голодом жестоким! Кровь римская не будет больше литься От рук рабов, восставших своевольно. Бои теперь должны остановиться, Сил без того мы тратили довольно. Даю приказ: с мотыгою трудиться, — Рубите камни. — Пусть вам будет больно, Но каждого, кто почву эту роет, Не кровь врагов, а пыль земли покроет. Освобожден от этого занятья Не будет сам начальник легиона. Не сделаю ни одного изъятья Ни для солдат, ни для декуриона. [20] Не погнушаюсь сам лопату взять я; Увидите работу Сципиона — Рыть землю ломом тяжким я намерен!.. Как я, пусть каждый будет долгу верен!20
Ни для солдат, ни для декуриона. — Декурион — начальник декурии, отделения в 10 человек, главным образом всадников. Три декурии в римском войске составляли «турму», которой начальствовал декурион.
Ф а б и й
В приказе, брат и вождь мой благородный, Тобой высокий разум обнаружен. Да, тактикою было бы негодной, — А безрассудный ли нам выпад нужен? — Лицом к лицу встречаться с сумасбродной Толпою бунтарей, чей натиск дружен. Осадой взять, подрезав сил их корни, Вот это — способ сделать их покорней! Со всех сторон мы город их обложим… Вот от реки отрезать их труднее.С ц и п и о н
Идем, чтобы скорей, как только можем, Начать работу — да покончить с нею. Мы этим средством дерзость уничтожим Мятежников спокойней и вернее; И если небо с нами, покорим их. Из наших рук — рабами примет Рим их.Выходит дева. На ней корона из башенок [21] , а в руке модель замка. Эта дева изображает Испанию. Она говорит:
21
Выходит дева. На ней корона из башенок… — Испанское слово «кастильо» означает «замок». Древнее название Испании — Кастилья, сохранившееся в наименовании провинций Старой и Новой Кастилии, может быть передано словами «страна замков». Так как неизбежной принадлежностью средневекового замка были башни, появление аллегорической фигуры Испании в короне из башенок и с моделью замка в руках является воплощением героической редины нумантинцев.
И с п а н и я
Ты, небо ясное, своей высокой И светлой милостью обогатило Часть лучшую земли моей широкой. Ты ей тепло давало, ей светило! Ужель, узнав, что я в беде жестокой, Ты мне былой любви не возвратило? Ужели не даруешь ты участья Испании, повергнутой в несчастья? Дурные, небо, помню времена я: В твоем огне вся плоть моя дрожала. И через трещины кора земная Не Солнцу ль бездны адские казала? Не тысячи ль тиранов власть шальная Меня когда-то грабила, терзала? То финикиянин, то грек владели Испанией. [22] Так небеса хотели. Ужель мне суждено навек остаться Рабыней чужеземного народа И, хоть знамена реют, не дождаться Заветных слов: Испанская Свобода? В том высшей правды воля, может статься, Чтоб эта пала на меня невзгода. За рознь между детьми несу расплату! Давно у них — брат ненавистен брату! Сыны мои ни разу не сливались В одну семью [23] единым тесным кругом, И связи все тогда у них и рвались, Когда был нужен мир да лад друг с другом… А варварские полчища ворвались, — И все здесь оказалось к их услугам; Разбили братьев, не признавших братства, Разграбили их матери богатства. Одна Нумансия врагов проходу Мечом подъятым дерзко угрожает И изначальную свою свободу Возлюбленную кровью защищает. Но сроки близки. Храброму народу Рок гибель скорую и смерть вещает. Умрет он, — но как Феникс возродится, И будет мир Нумансией гордиться! А римляне, хотя числом несметны [24] , К победе ищут тропочек окольных. Уйти от встреч старанья их заметны, — Моих бойцов они боятся вольных! О, если б козни их остались тщетны, Затеи извергов самодовольных! Нумансия, хоть силы бедной слабы, Не гибель, а спасенье обрела бы! Ей враг — увы! — не только угрожает Таранами у стен ее вплотную, — Усердными руками продолжает Хитрец атаку на нее иную: Он роет ров, окоп сооружает, Вокруг по долам, горам, — не минуя Земли ни пяди. К рати осажденной Лишь по реке есть путь непрегражденный. За крепостной стеной, в пределе тесном, Принуждены нумансианцы жаться. Им нет общенья с населеньем местным: Помочь несчастным братья не решатся… Но враг рассыпан по путям окрестным, В бою открытом с ним нельзя сражаться. — Их это так гнетет, что громким криком «Войну иль смерть!» — зовут в безумье диком… Одна дорога в город их свободной Еще осталась — доступ есть рекою. Река своей струею многоводной — Защита им, охрана их покою. И вот пока, Дуэро благородный, Ни башней, ни плотиной никакою Не перерезан бег твой знаменитый, — Нумансианцам будь, молю, защитой! О ты, Дуэро, чьи струи витые Бегут по лону моему без страха, — Пусть и в тебе заблещут золотые Пески, как в водах ласкового Тахо [25] ; Пусть нимфы, скромные и молодые, К тебе спешат, не воздымая праха, Меняя рощи тень и зелень луга На холод вод, — любя тебя как друга, — Свой слух склони внимательный к моленью, Исполни просьбу слезную мою ты — Не предавайся снам и умиленью, Спеши на помощь, не теряй минуты! Разлиться дай скорее наводненью По берегам, хотя они и круты! Коль моего ты не спасешь народа — Прощай навек Нумансии свобода!22
То финикиянин, то грек владели Испанией. — Юго-западная часть древней Испании, страны, в основном населенной кельтиберами, была в конце XII века до н. в. захвачена финикиянами, в дальнейшем распространившими свое влияние на западное и восточное побережье Пиренейского полуострова и основавшими в захваченных ими владениях свои колонии: Мелькартею (Алхесирас), Малаку (Малагу), Гадес (К'aдикс), Гиспалис (Севилью) и др. Появление на востоке Испании греков относится историками к VII веку до н. э. Греки, ведшие постоянны» войны с финикиянами и с карфагенянами, завладевшими Ба-леарскими островами, оставили след своего пребывания в виде торговых факторий, давших свое имя многим испанским городам. К 236 году до н. 9. относится начало захвата Испании карфагенянами, высадившимися на юго-востоке полуострова под предводительством Гамилькара Барки, основавшего здесь после упорной борьбы с кельтиберами «империю Баркидов» со столицей в Картахене, просуществовавшую до 206 года до н. э., когда под натиском римских войск карфагеняне вынуждены были покинуть полуостров. Своим именем Испания обязана карфагенскому слову «Спаун». До этого она была известна под именами, которые ей дали финикияне и греки: Тартес (фин.) и Гесперия, или Иберия (греч.). С момента вытеснения карфагенян с полуострова началось планомерное завоевание его римлянами, длившееся около 200 лет. Одним из особенно ярких эпизодов этого завоевания и была осада и падение Нумансни.
23
Сыны мои ни разу не сливались в одну семью… — Племена, населявшие Испанию, нередко враждовали друг с другом, предпочитали воевать в одиночку и даже помогали римлянам.
24
А римляне, хотя числом несметны… — Численность войск, собранных Сципионом вокруг Нумансии, определяется историками в 40—60 тысяч человек.
25
Дуэро и Тахо — главные водные артерии полуострова. Подобно рекам Малой Азии Пактолу и Герму, Тахо в древности почитался золотоносным.
Выходит река Дуэро и три речки: их изображают три мальчика [26] , одетые так, чтобы по одежде было видно, что это три притока, впадающие в Дуэро около города Сории, который в то время назывался
Д у э р о [28]
О мать Испания, мой слух томило Твое моленье, полное рыданий… Сынов твоих несчастие сломило, — А мне — увы! — тех не смягчить страданий!.. День гибели Нумансии светила Небесные пророчили зараней! Напрасно ты ко мне подъемлешь руки: Ей не уйти от неизбывной муки! От Минуэсы, Тары и Оброна, Нагорных рек высокого разлива, Мое наполнилось водою лоно И стало так, как никогда, бурливо. Но не боятся римляне урона От бед стихийных, видишь: терпеливо Они в меня кидают сваи скопом [29] , Мой бег деля невиданным окопом. Хоть приговор судьбы неколебимый Привел к отчаянью, к беде предельной Нумансианцев, мой народ любимый, И им явил тщету борьбы бесцельной, — Но в них горит огонь неистребимый. Не может мрак, забвенья мрак смертельный, Бороться с солнцем их деяний славных, Которым в мире не найдется равных. Но топчет жнивья враг. Он заставляет Надменную твою сгибаться шею… Терзая грудь твою, осуществляет Честолюбивую свою затею… Но час придет — и правда воссияет (Как возвестили небеса Протею): [30] Я вижу, Рим склоняется во прахе У ног того, кого держал он в страхе. Те варвары придут из отдаленных Краев ордой, и на тебя нахлынут, Они на римлян, властью упоенных, Узду, как и хотела ты, накинут, О готах, с пышностью вооруженных, Пройти по миру слухи не преминут. Они, войдя с Испанией в слиянье, Мощь новую вдохнут в ее деянья. Аттила Риму и соседним странам Закон навяжет, отомстив им грозно, Острастку дав безжалостным тиранам… И в оный день — с соседями нерозно — Сыны твои сомкнут пред Ватиканом Свои ряды. Спохватится, но поздно, Великий кормчий корабля святого, Чтоб было к бегству все ему готово. Пора придет, что многое искупит: Клинок испанский с блеском замахнется Над римской шеей, и удар притупит Лишь миролюбье — слабость полководца. Он даст приказ — и армия отступит; Великий Альба грубо ошибется: Не численность залог победы в войске, А тот сильней, кто борется геройски. Когда же познан будет повсеместно Творец земли в его деяний славе, Святой отец, что властию небесной Поставлен будет на земной державе, Прозвание, звучащее столь лестно, «Католики», не будет ли он вправе Дать королям твоим? [31] Они — оплоты Ему такие же, как были готы. Но тот, кто меж потомками твоими За честь твою поспорит всех охотней, — При ком испанцы завоюют имя, Которого нет на земле почетней; Король, который встанет над другими Величьем подвигов — один над сотней, — Филипп второй зовется он… хоть слово «Второй» — не к месту: нет ему второго! Да! под его счастливою короной Придет пора трем королевствам слиться. Ко благу всех, дотоле разделенной Испании дано восстановиться! Вновь Луситании лоскут червленый К кастильским ризам присоединится. [32] Вся при Филиппе снова будет сшита Империя и станет знаменита. Моя Испания, твоя отвага И страх и зависть многих стран возбудит: Одних сразит твоя стальная шпага, А над другими стяг твой реять будет. Да, знаю, слез, тобой пролитых, влага Осушится! Да, час придет, забудет Испания судьбу нумансианцев — Ее утешит слава всех испанцев.26
Выходит река Дуэро и три речки: их изображают три мальчика… — Три речки — притоки Дуэро: Оброн (в наст. время Урбион), Минуэса (в наст, время Ревинуэса) и Тэра. Так как реки в испанском языке мужского рода, то и притоки Дуэро должны были изображать на сцене мальчики. Роль Дуэро также должен был исполнять актер, о чем Сервантес не считает нужным особо упомянуть.
27
…около города Серии, который в то время назывался Нумансия. — Отождествляя Нумансию с Сорией, Сервантес допускает ошибку. Историческая Нумансия была расположена на невысоком крутом холме в нескольких километрах от Сории, близ нынешнего селения Гарай в верховьях Дуэро, при впадении его притока Тэры. Там в настоящее время в память героической осады воздвигнут обелиск. Сория же была известна под именем Новой Нумансии, или Кауки, и являлась аванпостом в общей системе обороны.
28
В своем монологе Дуэро предсказывает историческое будущее Испании. Он упоминает следующие события: вторжение германских народов в Испанию в начале V века н. э. — вандалов и свевов, захвативших Галисию, аланов, овладевших Луситанией (современной Португалией) и другой ветви вандалов, так называемых силингов, занявших Бетику (современную Андалусию), а также захват вестготами северо-восточной части полуострова (современной Каталонии).
В пятой строфе Дуэро предсказывает создание вестготами на полуострове сильной монархии, просуществовавшей триста лет и внесшей коренные изменения в социальный строй, систему управления и культуру полуострова. В частности, народности, населявшие древнюю Испанию, были обязаны вестготской монархии реорганизацией своих военных сил, на что и намекает Дуэро, говоря о «готах, с пышностью вооруженных». Свои реформы вестготские короли проводили в жизнь, руководствуясь идеей объединения вестготской и испано-римской народностей. Именно эту характерную особенность внутренней политики вестготских королей и имеют в виду два заключительных стиха пятой строфы: «Они, войдя с Испанией в слиянье, мощь новую вдохнут в ее деянья».
В шестой строфе имеется в виду нашествие на Италию свирепого царя гуннов Аттилы в 452 году н. э. и разграбление Рима вандалами в 455 году. В обоих случаях Рим был спасен от разрушения папою Львом I, так назыв. Великим, сумевшим уговорить Аттилу остановить свои войска, докатившиеся до «вечного города» и на своем пути уже разрушившие Милан и Падую, и добившимся от короля вандалов Гейзериха обещания не убивать людей и не сжигать разграбленных им церквей и жилищ. Стихи «великий кормчий корабля святого, чтоб было к бегству все ему готово» относятся к Льву I, так как папа во время разграбления Рима вандалами был вынужден покинуть город, чтобы избежать смерти. Ватикан в эпоху Льва I еще не был резиденцией папы; здесь Ватикан — символ и синоним папской власти.
В седьмой строфе имеется в виду кратковременная война испанского короля Филиппа II с папою Павлом IV в 1556—1557 годах, когда испанские войска под начальством герцога Альбы вторглись в папские владения и угрожали осадой Риму. Осуществить эту осаду Альбе не удалось в связи с окончанием войны.
29
Они в меня кидают сваи скопом… — Сципион распорядился запрудить Дуэро и тем самым не только лишил население Нумансии возможности сноситься с внешним миром вплавь, но и отрезал его от воды.
30
(Как возвестили небеса Протею…) (миф.) — Протей — вещий морской старец, пасший тюленьи стада Амфитриды. Он был одарен даром прорицания и способностью принимать различные образы. В полдень он поднимался со дна моря и отдыхал под скалою, куда стекались желающие узнать будущее. От них Протей скрывался, принимая другой вид, однако в конечном счете почти всегда соглашался выступить в роли прорицателя.
31
Прозвание, звучащее столь лестно, «католики», не будет ли он вправе дать королям твоим? — Хотя испанские государи издавна присваивали себе звание «католических королей», однако формально оно было закреплено за королями Исабеллой I и Фердинандом II папою Александром VI Борджиа, после того как Фердинанд заявил о своем намерении защищать католическую церковь. Сервантес, как это он делает в девятой строфе по отношению к Филиппу II, совершенно незаслуженно восхваляет Александра VI, который был одним из самых порочных и преступных пап XVI века.
32
Вновь Луситании лоскут червленый к кастильским ризам присоединится. — Дуэро в этой десятой строфе предсказывает присоединение к Кастилии и Арагону Португалии (древней Луситании) в 1580—1581 годах.
И с п а н и я
Благодаря тебе не так мне больно. Ты мне, Дуэро, облегчил страданья. Я слушаю, и верится невольно, Что истинное дал ты предсказанье.Д у э р о
Оно согласно с истиной довольно. Но счастье после. Раньше — наказанье. Прощай! Хор нимф меня заждаться может!И с п а н и я
Пусть сладкий ток твой небо преумножит.Коней первого акта.
АКТ ВТОРОЙ
Теоген и Карабино с четырьмя другими нумансианцами, составляющими правительство Нумансии, и кудесник Маркино В дальнейшем действии Труп в саване. Идет заседание совета.
Т е о г е н
Мне представляется, мужи совета, Дурные звезды пагубно влияют На наше дело. — Вам неясно это? Подвижность наша меньше, силы тают… Из-за врагов не взвидели мы света, Нас медленно, трусливо убивают… Как отомстим? Мы чувствуем бессилье. Как убежим? — Нужны для бегства крылья! Враги, нет спора, отплатить решились За то, что били мы их повсеместно, — Но и друзья с врагом уговорились [33] Лить нашу кровь и нас душить совместно! Нет! Быть не может, чтоб осуществились Такие планы! Молнией небесной Настигнут будет изверг, — тот предатель, Кем друг убит и взыскан неприятель! Подумаем, для нас из этих бедствий Найдется ль выход? — Вражеские силы Нас заперли. Подумаем о средстве Избегнуть преждевременной могилы. Нас от врага, с которым мы в соседстве, Ров отделил; но рук стальные жилы Бойцов не раз от гибели спасали И тысячи препятствий сокрушали.33
Но и друзья с врагом уговорились… — У Сервантеса сказано конкретнее: испанцы.