Нумансия
Шрифт:
П е р в ы й ж р е ц
Душа моя в испуге задрожала, — Цепь знамений небесных, нарастая, Нам гибелью ужасной угрожала! Ты видишь, как уродливая стая Орлов пернатых в воздухе несется, На птиц других с отвагой налетая?В т о р о й ж р е ц
Им, хищникам жестоким, удается Когтить и бить, и клювом и крылами, Ту птицу, что так храбро с ними бьется. П е р в ы й ж р е ц Сей знак могу ли встретить похвалами? — Конец Нумансии! То он предсказан Империи победными орлами!В т о р о й ж р е ц
Путь, вещие орлы, вам не заказан! Дни сочтены. И мы врагу уступим… Я понял знак, который был показан.П е р в ы й ж р е ц
К закланью жертвы ныне мы приступим. Богам35
Плутон, великий повелитель ада… — Плутон — брат Юпитера (Зевса) и Нептуна (Посейдона), царь смерти и подземного царства, которое он получил при разделе власти над вселенной после победы богов над титанами и гигантами. Другое его имя — Аид, или Гадес. Властвуя над недрами земли, Плутон был не только владыкою царства теней, но и содержащихся в земле ископаемых руд, металлов и произрастающих хлебных злаков. Его женою была Прозерпина (Персефона) — дочь богини земледелия Цереры (Деметры), похищенная им с разрешения Юпитера втайне от матери. Опечаленная и оскорбленная Церера запретила земле производить плоды, и Юпитер был вынужден согласиться на то, чтобы Прозерпина оставалась с матерью две трети года, а последнюю треть проводила с мужем в Аиде, царицей которого она была. Миф о Прозерпине в древности толковался, как символическое изображение бессмертия природы, обновляющейся с каждой весной, а вместе с тем и бессмертия души.
36
…из коей три выходят беспощадных сестры. — Три сестры — парки (у римлян) или мойры (у греков), дочери Ночи — богини Клофо, Лахезпс и Атропа (в переводе Неизбежная). Первая пряла нить человеческой жизни, вторая направляла судьбу человека, третья обрезала эту нить.
Вырывает несколько волосков у жертвенного барана и кидает их в воздух.
Развейтесь на четыре страны света, Намеренья и ковы трех злорадных! Как этот нож вонзаю в тело это И чистой этой кровью обагряю, — (Сам убелясь душою, полной света) — Так и земле Нумансии желаю Быть кровью римлян густо обагренной!.. Будь их могилой! — властно заклинаю.Из люка появляется Демон до половины тела и, стремительно схватив жертвенного барана, скрывается с ним, а затем сейчас же снова выскакивает, тушит и рассыпает пламя очага, разбрасывая все приготовленное для жертвоприношения.
П е р в ы й ж р е ц
Кто это, страшной силой одаренный, Взял нашу жертву? К нам, святые боги, Злой вторгся дух дорогой проторенной. Ему препятствий нет на той дороге Ни в этом нашем всенародном плаче, Ни в наших гимнах, что святы и строги.В т о р о й ж р е ц
Ожесточили небо мы. Иначе Нас миновало б знаменье такое, И не было бы с жертвой неудачи. Меж нас живое — точно неживое, Усердье с нераденьем уравнялось, Злодейством стало все для всех благое.О д и н и з т о л п ы
Оплачем, други, песнию плачевной Страданья наши, чтобы в род из рода Рассказ о них переходил напевный. Тебе, Маркино, ведома природа, Узнай же от нее своим гаданьем, Какое зло готовит для народа Судьба, наш смех сменившая рыданьем.Все расходятся; остаются лишь Марандро и Леонисьо.
М а р а н д р о
Друг Леонисьо, видишь сам, Не убежать нам от несчастий. Все судьбы у богов во власти, — Нельзя не верить небесам. Должны те судьбы измениться, Когда окончится война… Но раньше, видимо, должна Земля моею стать гробницей.Л е о н и с ь о
Послушай моего совета: Ты воин, не к лицу тебе Гаданьям верить да судьбе, Сам требуй от судьбы ответа. Ведомый звезд дурных влияньем, Ты не поступишься собой. Рука твоя — тебе судьбой, А храбрость будет звезд сияньем. Тому ж из нас, кто верить хочет Гаданьям, страх в душе тая. Тому, не ошибаюсь я, Маркино крепче напророчит. Маркино — это мудрый жрец. Он знает верные гаданья И скажет, скоро ли страданья Всеобщего придет конец. Он, кажется, проходит там… Облекся в странную одежду…М а р а н д р о
Кто на дурное всю надежду Возложит — о, как дурен сам! Прилично ль нам за ним свернуть?Л е о н и с ь о
Прилично и вполне уместно. При случае нам будет лестно Помочь Маркине в чем-нибудь.Тут выходит Маркино в широкой черной бязевой хламиде, в черном головном уборе, но с голыми ногами; он будет нести в плетеном мешке три колбочки, наполненные водой. Одна из них черная, другая шафранного цвета, а третья прозрачная. В одной руке у него лакированное черное копье, в другой — книга. С ним идет Мильвио. Они постепенно приближаются к Леонисьо и Марандро.
М а р к и н о
О юноше у нас какие вести?М и л ь в и о
Покойный в этой схоронен могиле.М а р к и н о
Ты думаешь, как раз на этом месте?М и л ь в и о
Сюда мы плющ надгробный возложили И, помянув кой-как на скудной тризне, Мы юношу в слезах похоронили.М а р к и н о
Причина смерти?М и л ь в и о
От ужасной жизни Он умер; голод с ним покончил рано. Бич, адом посланный моей отчизне!М а р к и н о
Все это правда? в этом нет обмана? Так, значит, вызвали его кончину Не рак, не язва, не гнилая рана? Расспрашивать имею я причину: Сохранно ль было тело, знать хочу я, Когда он был похоронен по чину?М и л ь в и о
Лишь три часа назад глаза ему я Закрыл, и мертвый лег в гробницу. Голод Причину смерти составлял прямую.М а р к и н о
Прекрасно, что покойник цел и молод, — Для моего он годен волхованья. Знай — духи, кинув адский мрак и холод, Ужасные, придут на заклинанья. К словам моим склонись державным слухом, О бог Плутон! Ты в царстве тьмы глубоком Над всеми, кто повелевает духам, Начальствовать поставлен вечным роком. Внемли моим желаньям чутким ухом — В постигнувшем нас бедствии жестоком, И по добру ответь на убежденье, Не вызывай меня на понужденье. В труп юноши, который похоронен, Верни тот дух, что не успел остынуть… Пусть при лихом надсмотрщике Хароне [37] Не так легко твой черный берег кинуть, Пусть Цербер-пес и дик и непреклонен, — [38] Из глоток трех добычу в силах вынуть Лишь ты один! Но дух сей да проснется На миг!.. потом во мрак опять вернется. Пред тем, как вновь ожить, пускай узнает Конец войны — каков для нас он будет? Но знанья своего пусть не скрывает И скажет все нам, что у вас добудет. Двусмыслия, сомнений не бывает В речах загробных! — Пусть же не забудет Душа про это! Шли ее скорее! Молчишь? Так стану заклинать сильнее. Что? Камня духи тьмы не отвалили? Вы не спешите сделать это сами, А звук заклятий вы не уловили, Которые имеют власть над вами? Себе во вред не действуйте же!.. Или Хотите, чтоб грубейшими словами, Отборными, я воздух огласил бы И ослушанье дерзкое сломил бы? Так знай, наглец, знай, истукан презренный! — Тебе в Аиде станет неуютно. Ты у меня во власти, ты мой пленный, Я гневом допеку тебя попутно. Скажи, супруг супруги той растленной, Что каждые шесть месяцев распутно Рога тебе с любым наставить может, — Ты нем? Тебя заклятье не тревожит? Копье омою в этой влаге ясной, Что в месяц май к земле не прикасалась; О камень им ударю, чтобы ясной И явной мощь волшебства оказалась.37
Пусть при лихом надсмотрщике Хароне… — Харон — в греческой мифологии старый, неумолимый перевозчик, переправляющий тени умерших через адские реки в подземное царство и не допускающий их возвращения в мир живых людей. За перевоз Харон получал медную монету (обол), которую при погребении родственники клали покойнику в рот.
38
Пусть Цербер-пес и дик и непреклонен… — Цербер — трехглавый адский пес, со змеями вместо волос, охраняющий выход из ада и никого не выпускающий…