Няня для бандита

Яблонская Альбина

Я была уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет. Что пройдет неделя – и он меня накажет. За какую-нибудь ерунду, за любой синяк на коленке у его дочери. За не вовремя вымытую посуду, за пересоленный суп или плохую отметку от учителей, которым я отправляла «домашку» Мивы по электронной почте... Но однажды утром все изменилось – это было странное утро, но тогда я взглянула на Сато совершенно иначе.

Я проснулась рано, еще до будильника. За окном стояли сумерки, еще даже не светало, я видела ночные фонари в окне, но в кровати не лежалось. Набросив на себя халат и надев комнатные тапочки, я собралась на кухню, чтобы приготовить всем завтрак. А заодно и показать хозяину дома рисунок его дочери – это было важно, я ей обещала.

Выйдя в коридор, я ощутила холод. Было довольно прохладно, как будто веяло сквозняком. Я привычно спустилась по лестнице на первый этаж и увидела, что входная дверь открыта...

– Какого черта? – насторожилась я. Что бы это могло значить? – Эй, – произнесла я несмело. – Э-эй! Здесь кто-то есть?

Но в ответ звучала тишина. И от этого становилось еще жутче.

Я решила вернуться наверх и постучаться к мистеру Сато – он должен знать о том, что парадная дверь почему-то открыта!

– Мистер Сато... – прикоснулась я рукой к дверной ручке, но спальня была открыта.

Внутри я увидела большую двуспальную кровать: покрывало на месте, подушки аккуратно взбиты, словно никто на них и не ложился в эту ночь.

– Что еще за... – нервничала я все больше и больше, но боялась разбудить девочку. – Мива? – заглянула я в детскую, чтобы убедиться – ребенок на месте. А затем собрала волю в кулак и спустилась снова вниз.

– Есть тут кто?! – осмотрелась я на первом этаже, но ничего странного не обнаружила. Как и посторонних людей.

Хм, странно. Почему же тогда дверь открыта? И куда подевался мистер Сато?

Я неохотно выглянула во двор и... увидела его сидящим у пруда. Абсолютно неподвижный, скрестивший ноги словно тибетский монах и одетый в черное кимоно – он походил скорее на мастера кунг-фу или мифического ниндзю, чем на современного бандита. Если бы мне кто-то сказал, что на бамбуковом коврике возле пруда с золотыми карпами сидит и медитирует вор в законе, которому принадлежит район Сан-Франциско, я бы ни за что не поверила. Но глаза меня не обманывали – Даниэль сидел с закрытыми глазами, а перед ним на белом полотенце лежало два артефакта: острая катана и шепчущий паром глиняный чайник, какие можно видеть в традиционных чайных церемониях Востока.

Над заварником клубилась дымка свежего чая, на лезвии меча плясал румянец рассвета. А в пруду резвились карпы, отчего поверхность воды постоянно рябила и переливалась вихрями.

Сперва я стояла в стороне и просто смотрела на это. Завороженно наблюдала, как поднимается солнце и его лучи освещают двор – как раз в том волшебном месте, где медитировал Даниэль, сидя в позе лотоса. Но затем мое любопытство перебороло страх наказания, и я тихонечко пришла к нему, чтобы бесшумно сесть рядом. И тоже закрыть глаза, как это делал мой босс.

– Извините, что мешаю, – прошептала я. – Но я искала вас... я хотела... – мешкала я, опасаясь недовольства якудзы. Поэтому приоткрыла один глаз, чтобы убедиться – он полностью спокоен и все так же сидит, сомкнув веки. – Хотела показать вам рисунок Мивы.

Я аккуратно расправила листок, исписанный яркими фломастерами, и положила его перед Даниэлем – между мечом и отдающим теплом чайником из глины. В надежде, что отец откроет глаза и посмотрит на детский рисунок дочери, увидит, как старательно и с душой она изобразила свою мечту... Нарядный розовый велосипед, на котором Мива катит по улице. Мимо кособоких машин и вывески магазина с корявой надписью: «Свежей хлеп».

– Ваша дочь очень хочет себе велосипед, – имела я смелость произнести это вслух. – Я знаю, вы не разделяете ее стремления, но мне кажется, что будь у нее велик, она бы стала более счастливой... Я бы помогала ей держать равновесие. Даже... если надо – бежала бы рядом, придерживая за сидушку. Чтобы Мива не упала. Ну и, опять же, я уверена, в комплекте идут вспомогательные колесики, они... – говорила я и говорила, пока он сидел с закрытыми глазами, словно меня там нет. – Они помогут научиться крутить педали и рулить. Чтобы не было страха перед ездой... Вот, – закончила я и вздохнула.

Но никакой реакции не последовало – ни плохой, ни хорошей. Даниэль не метнул в мою сторону грозного взгляда, не сказал мне что-нибудь циничное и грубое. Но и не кивнул в знак согласия, не признался, что уже давно и сам об этом подумывал, просто не было человека, который бы помог его дочке освоить двухколесный транспорт. Ведь тетя Рэй была явно не в форме для того, чтобы бегать за озорной девчонкой, отлавливая велосипед на каждом повороте.

Якудза просто молчал и медитировал, зажмурив глаза. Перед нами все так же шел парок из носика чайника. По влажной от росы траве скользили первые лучи рассвета. А легкий ветерок шуршал принесенным мной рисунком, и теперь я боялась, что он улетит от порыва – задолго до того, как самовлюбленный папаша соизволит разуть глаза и посмотреть на старания дочки.

Во дворе было тихо и приятно. Ветерок шевелил букетом из бамбуковых трубок, которые свисали с дерева и выполняли роль музыкального инструмента. Расслабляя. Позволяя забыть о насущном и переместиться в мир раздумий. В мир грез или напротив ностальгии. Этот мягкий перезвон ловца ветра помогал окунуться в транс и подумать о том, что было раньше – что было утеряно навсегда и чего уже не вернуть. Пускай даже в этом не было никакого смысла.

Но я пыталась думать только о хорошем – о том, что нас всех ждет в ближайшем будущем. Если не случится плохое.

– Мива делает успехи, – заговорила я, хоть и не была уверена, что Даниэль меня слышит. – Она... ваша дочь весьма способный ребенок. Хоть и немного лентяйка... Впрочем, как и все дети. Мы выполняем с ней домашние задания. Каждый вечер отправляем выполненную работу учителям, отчитываемся по электронной почте. Через интернет, – пояснила я. – Так как Мива пока что не может посещать младшую школу, нам разрешили осваивать программу удаленно. И хоть я, конечно, не педагог, но дела идут неплохо... Мы вместе учимся писать, учимся читать, учимся считать... Вчера она заработала максимум во время онлайн-теста, – улыбнулась я самой себе. – Ответила правильно на двенадцать вопросов из двенадцати... И хотя оценок им пока не ставят, лично я результатом очень довольна. Считаю, что ваша дочь молодец. Она умница... – вздохнула я и посмотрела на непробиваемого мужчину, не слышащего ровным счетом ничего из того, что я рассказывала.