О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011
Шрифт:
Я даже поздравила Мишу с таким финалом. Сказала: «Вы, конечно, сволочь, такое себе позволить. Но искомого эффекта добились». Режиссеры узким кругом остались у В. Жоржа (директор театра Эрмитаж до 2011 года) выпивать. Я быстро ушла, и потому что была с мамой, и потому что не хотела разбавлять этот мальчишник. Для всех остальных столы были накрыты под колоннадой. Жорж успел мне подарить «Епифанские шлюзы», радиоспектакль, сделанный Мишей с Витей.
21 мая
«Сцены из «Бесов». Славянский институт. Ю. Авшаров.
Г. Демин посоветовал пойти: получишь удовольствие. Какое там!
Ю. М. как всегда интересно придумал. Зрители на сцене, спиной к залу, а действие происходит вокруг. Перед нами – первая массовая картина, прием у Ставрогиной, чтобы мы могли со всеми познакомиться, а потом вспышками – то на диванчике слева, то за столиком справа, то со свечой сзади. Но исполнение… жалкое, самодеятельное, полупрофессиональное. Дети, что называется, неформат, не стандарт, отсеянные, видимо, везде, некрасивые, то коротышки, то дылды. Наигрывают страшно.
22 мая
Уехала в Питер на «Радугу».
Рада невероятно. Последние пару лет Питер меня лечит. Еду с Любой Лебединой (тетральный критик, газета Труд). Везу журналы «Театр», последний номер. Валера приедет в воскресенье. Будет вести встречу с Шапиро в СТД.
23 мая
Открытие «Радуги».
В жюри почти все те же. О. Скорочкина (татральный критик) приехала из своей Дании, О. Савицкая (театральный критик) из Киева окончательно перебралась в Питер, Е. Горфункель – с лекции, чопорная Е. Тропп… (театральный критик).
…Очень мило общаемся с Л. Гительманом (российский искусствовед, 1927–2008). Он, конечно, типаж. Иногда у меня ощущение, что я в пространстве «Дядюшкина сна», а он князь К. Подарок от Светы Лаврецовой (директор ТЮЗа им. Брянцева). Неприятный. В буклете среди жюри нет моей фамилии. Правда, не только моей, но и Оли Савицкой. Зинаиду подсылают извиняться. Света меня избегает. Объяснение: когда мы получили от членов жюри подтверждение, буклет уже был в типографии. Неправда. Я дала согласие два месяца назад, лично Свете. Думаю, что было иначе. Ждали и уговаривали А. Бартошевича и еще кого-нибудь, а Б. не смог, те фамилии вычеркнули в последний момент, а новые в запарке забыли. Сначала обиделась, потом хотела устроить скандал хотя бы куражу ради. А потом решила не замечать вовсе. Плевала. Я приехала погулять и не затрачиваться душевно. Вперед.
«Матиуш Первый» Януша Корчака, реж. Н. Дручек, ТЮЗ им. Брянцева.
Разочарование сильнейшее. Первые 10 минут – о-о, что надо, хорошо, детский спектакль, ч/б оформление, шахматный пол, занимательность нашего детства, а потом – ошибка на ошибке, что ведет его неправильно, мешает актерам, и все в зале и на сцене только и думают о том, чтобы поскорее дотащиться до конца.
Не удалось не затрачиваться. Приехал Шапиро, привез новость: сняли В. Семеновского (с должности главного редактора журнала «Театр»), в одночасье, назначили Б. Любимова (советский и российский театровед и педагог) (????????????). Сняли даже не решением Президиума, а вчетвером: А. Калягин (председатель СТД), Г. Смирнов (заместитель председателя СТД), А. Серженко (заместитель председателя СТД) и бухгалтерша. Ее прислали к Семеновскому сказать. Сами даже не объяснились… Велели выметаться в три дня. У нас что, война? Не понимаю. Два дня назад в Эрмитаже Валера с Калягиным вполне мирно пили водочку у Левитина в кабинете. И ни слова.
Банкет. Озабоченная Марина Дмитревская. Здороваюсь, то ли получаю ответ, то ли нет.
Звоним с Шапиро Калягину и Валере в Москву.
В кабинете Лаврецовой с жюри продолжаем выпивать. Появляется Марина, и… Адольф – первым! – здоровается с ней и целует в щечку. Нет, я чего-то не понимаю. Меня это почему-то повергает в столбняк. А вместе со мной Лебедину и Скорочкину. Т. е., конечно, мы цивилизованные люди, можно поздороваться с идейными противниками, но целоваться-то зачем?! Было такое впечатление, что она благосклонно приняла это его «прощение».
Ухожу с банкета почти сразу. Ну, не хочется вдруг ни пить, ни есть, ни общаться. Делаю это не демонстративно.
24 мая
Реплика Жени Тропп: «Валера приедет? Я хотела бы отдать ему его подарок. У меня есть деньги, чтобы самой купить журнал “Театр”. Я несколько в оторопи. Офелия. Ну, верни, а зачем так торжественно говорить об этом мне? Кстати, потом не вернула ни деньги, ни журнал.
Разговор с Леной Вольгуст: «Зачем вы так Марину обидели?» Где курица, где яйцо?! Марина сделала, как минимум, глупость, опубликовав филистерский текст Оренова о Васильеве, а мы ее обидели, указав – корректно – на то, что она сделала глупость. Марина ходит с видом страдалицы, безвинно обиженной девочки.
Театр «Losers XP».
Бездарный капустник питерских молодых актеров. Режиссер Александр Савчук (помимо театра «LUSORES», преподает в СПбГУКИ, записывает аудиокниги, работает псаломщиком в церкви. В его спектаклях нет прямых и ясных посланий, а лишь направления для раздумий), ученик Г. Тростянецкого, что характерно. Протест против глянца вышел такой же глянцевый. На уровне «Комеди-клаб». Мне было стыдно за убогую фантазию. Как всегда разошлись во мнениях с Е. Горфункель.
«Ночь», реж. Г. Тростянецкий, «Свободное пространство», Орел.
Новая драма А. Стасюка (известный польский драматург). «Собачье сердце» для очень бедных. Театрально вычурно (играем рокеров, так уж игра-а-ем), и от этого фальшиво: как будто взрослые, сюсюкая, изображают детей. Плоское изображение, плоский конфликт, инфантильная мистика. Одного из рокеров смертельно ранили (его играет, и неплохо, актриса). Перед смертью отдает свое сердце какому-то больному, ювелиру (его играет Лагоша, тоже неплохо).
Мораль формулирует ведущий: восток ничем не отличается от запада перед лицом смерти. Как ново! Текст нетолерантный. Я больше всего обиделась за молдаван и нелюбимых французов (про русских уж не говорю). Никого не пожалел кроме соотечественников, которых все обманули, и себя-любимого. Инфантилизм.
Мы опять разошлись с Горфункель. Она высокого мнения о пьесе.
25 мая
«Ясмин на перепутье». Театр из Белграда.
Парень и две красивые актрисы, одна из них и написала пьесу. Суть довольно драматичная, касается времен войны, вопросов веры. Но, такой убогий уровень осмысления драмы как закона, такой бытовой уровень актерского существования, что в целом – самодеятельность, «домашняя радость».