Об Ахматовой
Шрифт:
31 мая
Наташенька! Очень хорошо, если вы будете в Тарусе. Почему в конце июля? У вас приемные экзамены? Не могли вас освободить?
Я очень устала от этого года, но больше психически, чем физически. Так я толстая и спокойная.
С делами еще полная неясность. Оптимисты верят в книгу, но ее опять под каким-то предлогом задержали. Правда, не надолго. Там будет видно – к осени.
Что еще? Ничего. Мне бы надо остаться в Пскове еще на год, но не знаю, что из этого выйдет.
Целую вас.
Н.М.
31
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Август 1964 г., Таруса>Наташенька! А что если б вы написали, как вы доехали и как живете? Я сейчас одна – мои уехали. Буду жить у Поли еще до конца сентября.
Целую вас.
Н.М.
32
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
23Наташенька! Спасибо вам за доброе письмо. Я рада, что вам понравилось у нас. Может, в будущем году вы решитесь приехать на больший срок. Очень досадно, что вы так мелькнули.
Я уже больше двух недель одна и отчаянно работаю. Устала голова – даже читать не могу.
Сегодня среда, кажется, 23-е. В пятницу переезжаю в оттеновский дом. Страшно боюсь зимы. Еще у меня такого не было. В сущности, я только у Поли чувствую себя дома. Вот как будто всё, что я способна написать. Устала. Очень хочу вас видеть… Н.М.
33
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
7 октября [1964 г., Таруса]7 октября
Наташенька! Очень забавно было бы, если бы воронежские стихи вышли в Воронеже. Я боюсь, что им не дадут издать книгу. Сопротивление низовое: разные Прокофьевы не хотят уступать места и проявляют энергию…
Наследственное право числится 15 лет с реабилитации (такое вышло постановление), и оно у меня исчисляется с 57 по 72 год. Очень трудно решить вопрос о предисловии. Им бы лучше издать маленькую книжечку с «врезом» – редакционной заметкой биографического характера, без академического аппарата… Впрочем, об этом можно подумать… Заключат ли они со мной договор? Если будет что-нибудь реальное, я приеду. Без реального – вряд ли. Надо работать. Из-за этого я не еду в Москву и сижу в Тарусе. Сейчас я на 1 – я Садовая, № 2 – до конца октября буду здесь. Затем недели на три в Москву для встречи с Анной Андреевной – и опять в Тарусу. Так я задумала свою зиму.
Когда вы думаете быть в Москве, чтобы второй мой приезд подогнать к вашему?
Я порвала так конверт, что уничтожился номер вашего телефона – напишите снова, я из Москвы позвоню. В начале ноября буду в Москве.
Теперь: пришел Оттен. Он умный. Я его ждала.
1) Нужно ли им собрать сборник? Если нужно, мы его составим. Но нужно знать, сколько они могут дать бумаги, т. е. строчек. Я бы издала маленькую книжку.
2) Какое им нужно предисловие:
Если «авторитетное» – он поищет, кого взять за бока. Главное, пусть обдумают, какую книгу и сколько строк… Этот зависит от бумаги – что они могут дать и какой тираж. Хочет ли Немеровский участвовать в этом издании (составителем, предисловием)?
Напишите…
Всё это очень забавно.
Н.М.Конверт: «Воронеж, Никитская, 44, кв. 29,Штемпель Наталье Евгеньевне». Почтовые штемпели: «Таруса 7.10.64», «Воронеж 10.10.64».
34
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
7 ноября <1964 г., Москва>7 ноября
Дорогая Наташа! Вчера вернулась из Ленинграда, где прожила 4 дня. У Анны Андреевны всё в порядке. Она едет в конце ноября за премией в Италию, а при мне получила телеграмму, что Оксфорд дал ей «доктора»1. Это очень смешно: у нее будет мантия и она будет озорничать и хулиганить.
У меня никаких новостей, и я живу тихонько. Как будто это всё…
Книга будет у Вари. Она ее прочтет, и можно будет взять. Как я и думала, публикация стихов в Москве2 не открыла никаких возможностей. Всё осталось как раньше. Это вызывает у меня легкую усталость, и всё…
Жаль, что вы не приехали на праздники. Я буду в Москве до конца ноября. Затем Таруса и опять весной Москва и Ленинград. Лето в Тарусе. Вот мой сложный путь. Устала я здорово.
Меня очень радует, что Анна развлекается и утешена на старости хоть лет. А со здешней книгой плохо. Похоже, что она разорвет договор, потому что рецензенты опять хотят сделать куцую книгу.
Пишу еще Марусе Ярцевой. Она прислала мне прелестное письмо, умное и доброе3.
Н.М.1 В июне 1965 г. А.А. присвоили звание доктора honorius causa Оксфордского университета, за получением которого (для этой церемонии и нужна была мантия) она отправилась в Англию. На обратном пути А.А. остановилась в Париже и встречалась с некоторыми из русских эмигрантов (Струве
2 Имеется в виду журнал «Москва» (1964, № 8), где были опубликованы воспоминания Н. Чуковского «Встречи с Мандельштамом» и подборка из восьми стихотворений О.М.
3 Письмо не сохранилось.
35
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Февраль (?) 1965 г., Таруса>Дорогая Наташа!
Сижу я в Тарусе и чуточку вожусь с текстологией. Оттена обуяла мысль купить мне квартиру. Почему-то я верю, что он этого добьется.
Из новостей самая главная у меня, что нашлись два валика с голосом О.М. (два стихотворения). Записывал когда-то Сергей Игн. Бернштейн, потом его выгнали из этой первой фонетической лаборатории; пластинки считались погибшими. Сейчас они
нашлись. Еще неизвестно, в каком они виде. Через месяц обещают провертеть1.
Жаль, что вы не смогли зимой приехать – здесь сейчас прелестно, хотя я мало гуляю и почти не чувствую радости зимы. Нас засыпает снегом.
Пишите мне…
До конца марта я здесь.
Н.М.
Привет вашему Шуре. Где он?1 Ср. в письме Н.Я. к С.М. Глускиной от 1 февраля [1965] г.: «Знаете, нашлись пластинки с Осиным голосом. Через месяц обещают прокрутить. Это лаборатория Сергея Игнатьевича Бернштейна, откуда его выгнали еще в 20-х годах. Записи считались погибшими и вдруг нашлись. Это главное событие в моей жизни» (МА. Ф. 8. Оп. 1.Д. 1). В 1920 г. в Институте истории искусств С.И. Бернштейн создал «Кабинет изучения художественной речи», где в течение десяти лет записывал на восковые валики чтение стихов поэтами-современниками, в том числе О.М. В 1930 г. во время очередной «чистки» Сергея Бернштейна уволили из Института, объявив его работу «научным шарлатанством», коллекцию в 700 с лишним валиков, над созданием которой он работал десять лет, отобрали под предлогом, что валики являются «собственностью института», свалили их в сырой подвал, где они годами медленно и неуклонно разрушались. Сделанные С. Бернштейном записи голоса О.М. были восстановлены в 70-х гг. усилиями Льва Шилова и вошли в состав пластинки «Голоса, зазвучавшие вновь», выпущенной фирмой «Мелодия» в 1978 г., а впоследствии – в состав изданных Государственным литературным музеем компакт-кассеты (1995) и компакт-диска «Осип Мандельштам. Звучащий альманах» (2003). В настоящее время существуют в восстановленном виде записи десяти стихотворений О.М.
36
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
18 марта <1965 г., Москва>18 марта
Наташенька! Передайте вашему Шуре благодарность за книжку1. Это полезное чтение, по-моему. Кстати, сейчас очень читается по сходным причинам Плутарх2.
У меня беда: у брата инфаркт. Он уже почти месяц в больнице. Я там торчу целыми днями и живу только этим.
Протекало всё очень тяжело, сейчас легче. О будущем думать боюсь.
Целую.
Н.М.
Я у Шкловских (Лаврушинский, 17, кв. 47).1 По-видимому, имеется в виду книга рассказов А.И. Немировского «Белая лань: исторические рассказы». Воронеж: Центрально-Черно-земное книгоиздательство, 1964.
2 Н.Я. имеет в виду переводы произведений Плутарха, выходившие в 1963–1964 гг., в частности, «Сравнительные жизнеописания». Одним из переводчиков был С.С. Аверинцева кандидатская диссертация которого была посвящена Плутарху и античной биографии (защищена в 1967 г.).
37
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
16 апреля <1965 г., Москва>16 апреля
Наташенька! Пишу вам несколько слов – Женю в субботу должны перевезти домой. Это неожиданность. Думала, что он будет дома лишь к первому мая.
Приезжайте на май. Я вам отправлю книжку с Нем. и прошу привезти мне ее. Она мне еще нужна.
Ужасно всё у меня напряженно, трудно и безвыходно. Сил нет абсолютно.
Н.М.
38
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
10 <мая 1965 г., Москва>10-го
Наташенька!
Что вы молчите? Это не Николай Иванович нагрубил вам по телефону. Я сразу не сообразила: его легко узнать – он первые пять минут разговаривает как умирающий – еле подает голос. Вы просто набрали неправильно одну из цифр.
У нас всё ничего. Первого Женя уезжает с Леной в санаторий. Он взбесился: хочет в Графскую1 и никуда больше. Вот как вы его соблазнили.
Крепко вас целую.
Н.М.
Привет Шуре… Он еще сердится? И Виктору…