Обещание грешника
Шрифт:
— Элли, ты пьяна, — говорю я ей вслух.
— А ты — ходячий секс, так что давай, раздевайся уже. — Она тянется к моему ремню и дергает за него, а затем опускает руку дальше и нащупывает выпуклость в моих брюках. — Я люблю твой член. Он самый лучший из всех, что я когда-либо видела. Пожалуйста, дай мне его, Джио.
— Он твой, Элли, — признаю я. Затем наклоняюсь вперед и провожу губами по ее шее, когда тянусь сзади и расстегиваю молнию на ее юбке. Ткань падает на пол и растекается у ее ног. Я расстегиваю ее лифчик и делаю шаг назад. Элли сбрасывает кружево, ее груди свободно
— О боже! — У Элли подкашиваются ноги.
Я поднимаю ее и кладу на середину кровати.
— Блять, ты самое красивое создание, что я когда-либо видел, — говорю я, стягивая трусики с ее бедер.
— Спасибо. — Улыбается она.
Я быстро раздеваюсь и забираюсь на кровать, а затем устраиваюсь между ее ног. Мои глаза остаются прикованными к ее глазам.
— Я чертовски люблю тебя, Элли.
— Я тоже тебя люблю, — говорит она.
Мои пальцы скользят по ее щели. Она влажная. Я подношу свой член к ее входу и погружаюсь в нее. Наполняю ее. Эта связь, это чувство, которое я испытываю, находясь внутри нее, не похоже ни на что, что я когда-либо ощущал раньше. Я хотел бы остаться похороненным здесь навсегда.
Я медленно двигаюсь, нежно входя и выходя.
— Блять, как же в тебе хорошо.
— Ммм, трахни меня, Джио, сильнее, — говорит она.
Я встаю на колени, поднимаю ее ноги и кладу ее лодыжки себе на плечи, затем наклоняюсь вперед и обхватываю рукой основание ее шеи.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сильнее? — спрашиваю я ее.
— Да, сильнее, — стонет она, прижимаясь ко мне бедрами.
— Ты знаешь, я всегда дам тебе все, о чем ты попросишь, — говорю я.
Удерживая Элли прижатой под собой, я сжимаю пальцы вокруг ее горла и выхожу из нее, а затем снова вхожу в нее так сильно, как только могу. Я продолжаю трахать ее, как она просила. Она чертовски мокрая, ее соки стекают по нам.
— О да, не останавливайся, — кричит она.
— И. Не. Планировал, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, не сбавляя темпа.
Мои яйца сжимаются, а по спине пробегают мурашки. Я чувствую приближение оргазма, но ни за что не кончу раньше нее. Я наклоняюсь и нажимаю на ее клитор. Элли кричит, когда ее тело содрогается подо мной. Я продолжаю входить в нее еще четыре раза, а затем изливаю в нее свое семя. Разрисовываю стенки ее киски и отмечаю то, что принадлежит мне.
Глава 30
?
Я смотрю на Джио. Одна его рука на моей ноге, пальцы постукивают в такт музыке. Другая рука лежит на руле.
— Спасибо за то, что делаешь это, — говорю я ему.
Моя мама уже несколько недель уговаривала меня привести Джио домой на ужин. Я увиливала от нее, как могла, пока у меня не закончились отговорки.
— Элли, ты не должна благодарить меня за то, что я поужинаю с твоей семьей.
— С моей мамой, Джио, не просто семьей. И она точно станет допрашивать тебя, просто чтоб ты знал, — говорю я.
—
— Ты проходил обучение допросу? Это была типа часть процесса вхождения в должность или что-то в этом роде?
— Я Дон, Элли. Думаю, я смогу ответить на несколько вопросов твоей матери.
Я глубоко вздыхаю.
— Ты прав. Конечно, сможешь. Но если тебе нужно будет уйти, если все станет слишком напряженным, кодовое слово — утконос.
— Утконос? — Смеется Джио. — Мы едем к твоей маме. Зачем нам кодовое слово?
— Увидишь, — говорю я ему. — Итак, какое кодовое слово?
— Утконос. — Он качает головой, а потом спрашивает: — Кстати, почему утконос?
Я пожимаю плечами.
— Они милые, и я всегда хотела такого.
— Они не домашние животные, Элли, — говорит он.
— Мне говорили. Всю мою жизнь. — Я закатываю глаза. — А еще Дженни сказала, что приведет своего парня… не могу поверить, что я с ним еще не знакома.
— Как долго они встречаются? — Спрашивает меня Джио.
— Дольше, чем мы знаем друг друга, — говорю я ему.
— Напомни еще раз, как его зовут?
— Тейлор… как-то там, — говорю я. Я не могу вспомнить его фамилию. Знаю, что моя сестра говорила ее, но не похоже, чтобы он часто становился темой для обсуждения.
Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, что она уже почти никогда не упоминает его.
Я помню, как они впервые встретились. Она говорила о нем при каждом удобном случае, но за последние несколько месяцев это случалось все реже и реже. Может быть, это потому, что я слишком занята, рассказывая ей о Джио… Придется приложить больше усилий, чтобы расспросить ее о жизни.
— Который из них? — Спрашивает Джио, притормаживая, когда сворачивает на улицу моей мамы.
— Дальше. Он в конце, — говорю я. Улица, на которой я выросла, ничуть не изменилась. Она такая же, какой была всегда. — Вон там. — Я указываю на мамин дом. Он небольшой, одноэтажный дом с тремя спальнями и одной ванной комнатой.
Но нам больше и не нужно было, ведь мы были друг у друга. Моя мама следила за тем, чтобы мы всегда были счастливы, и никогда не оставались без домашней еды. Возможно, ей было трудно работать на нескольких работах, но она справилась. Моя мама — самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Я так сильно восхищаюсь ею. И теперь, когда я стала взрослой и работаю в реальном мире, понимаю, как много она сделала для нас с сестрой, и очень благодарна ей за все, чем она пожертвовала ради нашего взросления.
— Он небольшой, но это дом, — говорю я, пока Джио паркует машину.
— Элли, мне все равно, где ты выросла. Я люблю тебя.
— Я знаю. Просто… ты привык иметь столько денег, и… Не знаю. Это глупо. — Я качаю головой.
— Я вырос в доме ужасов, Элли. Конечно, у нас были деньги, но у тебя было то, чего у нас никогда не было, — говорит он.
— И что это?
— Дом. Мать, которая любит тебя больше всего на свете.
— Думаешь, твоя мама не любила тебя? — спрашиваю я его.