Обезьяны
Шрифт:
На третий день, после того как вышеописанная история повторилась в шестой или даже седьмой раз, Сара подошла к кабинету д-ра Боуэн. Она тихонько побарабанила по двери и заухала громче обычного, чтобы внушить психиатру, что внешний вид обманчив и она не из тех самок, которых можно не принимать в расчет.
– «ХуууухГрааа» можно пожестикулировать с вами недолго, доктор Боуэн «хууу»?
– «ХууухГрааа» конечно, конечно. – Врач положила на стол свою шариковую ручку. – Это ведь Сара, не так ли «хуууу»?
Сара открыла дверь, а Боуэн откатилась в кресле назад, внимательно разглядывая самку, ставшую в дверном
– Да, это я. Я вот что хотела вам показать. Я знаю или, по крайней мере, надеюсь, что вы делаете все возможное, чтобы помочь Саймону… мистеру Дайксу…
– Пожалуйста, не сомневайтесь «уч-уч», все именно так и есть.
– Понимаете, дело в том, что… «хуууу» похоже, лучше ему не становится… и я подумала… «хууууу». – Сара одернула себя. Черт, самка, возьми себя в лапы, подумала она, разглядывая свою сожестикулятницу. Я, конечно, маленькая, изящная, но она-то совсем худышка, дойди у нас до драки, я бы наверняка вышла победительницей. – Понимаете, я кое-что заметила в его поведении… кое-что существенное, на мой взгляд.
– Я очень внимательно слежу за вашими жестами «хуууу». – Д-р Боуэн отодвинула в сторону бумаги, которыми был завален ее стол, и целиком сосредоточилась на молодой самке. – Какие же особенности вы отметили?
– Меня очень беспокоит его поза, – замахала лапами Сара, подчетверенькав к столу и запрыгнув на край. Инстинктивно ее лапы схватили задравшийся намозольник и поправили его. – Он все время сидит как-то странно, на самом краю гнезда, никогда не поджимает лапы. А когда нападает на меня – ну, вы понимаете, обозначить это атакой лапа не поднимается, – всегда бежит на задних лапах, всегда.
– «Грннн» да…
– И вот еще – его шерсть. Она никогда не стоит дыбом, все время лежит как мертвая. Ведь правда же это очень странно, странно, что нечто в такой степени непроизвольное, такой безусловный рефлекс… не срабатывает «хууууу»?
– Моя юная самка, – доктор Боуэн встала с кресла, подползла поближе к Саре, и они начали вежливо чистить друг друга, – у вас очень острый глаз, Сарочка, очень-очень острый, не побоюсь этого знака…
– Ну, я же работаю в художественном агентстве, а там без природной внимательности к деталям делать нечего.
– Разумеется. Что же, ваши знаки соответствуют действительности, мы и сами это заметили. Мы с самого начала, и вы это знаете, были уверены, что у Саймона случился наркотический психоз. А на днях я получила подтверждение, что он принимал лекарства от депрессии, хотя вас почему-то оставил на этот счет в неведении…
– Вы хотите показать, он принимал прозак?
– Да, совершенно верно, прозак.
– Но почему же он не показал об этом мне «хуууу»? – Сара пришла в ужас, на ее милой мордочке отразилось сильнейшее беспокойство.
– Может, ему было стыдно, Сарочка моя. – Прикосновения Джейн Боуэн были нежнее нежного, ее пальцы аккуратно перебирали волосок за волоском. – Вы ведь знаете, многие шимпанзе считают, что страдать депрессией неприлично, стыдно.
– Но я все знала о его депрессиях. Он показывал мне, что это все в прошлом, что всему виной распад его группы.
– Ну, возможно, прозак сыграл свою роль и здесь… однако в чем мы почти уверены, так это в том, что он сыграл свою роль в провоцировании Саймонова психоза. Или, жестикулируя точнее, мы полагаем,
– «Хууууу»? Как это может быть? – Сару взяло любопытство.
– Мы точно не знаем. Достаточно показать, что экстази – и метамфетамины вообще – воздействует на те же рецепторы – ну, вы понимаете, те части мозга, к которым присоединяются молекулы вводимых в организм химических веществ, – что и прозак. Мы полагаем, что эти два вещества, принятые одновременно, произвели, так показать, синергетический эффект…
– Но я не понимаю, мы принимали экстази довольно длительное время. – Сара зарделась. – Мы… нам казалось, что…
– Я понимаю. – Психиатр улыбнулась и сочувственно потянула носом воздух. – На его фоне спаривание происходит гораздо веселее, не так ли «хуууу»?
– Ну да, вроде того.
– Как бы то ни было, вы могли принимать экстази хоть сотню раз, а условия для синергетического эффекта сложились только сейчас. Это непредпоказуемо и очень сильно зависит от особенностей организма. Кроме того, мы не знаем, какие могут быть последствия, но, возможно, в результате пострадала нейрохимия мозга Саймона, это одна из гипотез.
– А что с тем, о чем я показывала, – его поза, его шерсть «хууууу»?
Джейн Боуэн слезла со стола, прочетверенькала к окну, схватилась за шнур жалюзи и с его помощью встала на задние лапы. Она устала. Хотя ей и нравилось смотреть на розовую подушечку своей сожести-кулятницы – это ее возбуждало – и хотя случай пациента-художника потенциально был очень интересным, такие больные чаще всего оказывались для психиатрического отделения куда большей проблемой, чем обычные. Доктор смотрела из окна на почти закрытую стеной здания улицу Фулем-Пэлес-Роуд – всего-то и видно было, что метра три, – лениво наблюдая за группой бонобо у входа в букмекерскую контору, они курили траву и пили «Спешл-Брю». [66] Простояв так некоторое время, она заурчала, повернулась к Саре и показала:
66
«Спешл-Брю» – марка пива от компании «Карлсберг».
– Я не имею ни малейшего представления, что могли бы означать эти симптомы. Мы никогда ни с чем подобным не сталкивались. Я жестикулировала с доктором Уотли, нашим главным консультантом, [67] и мы сочетверенькались на том, что наибольшее отторжение у Саймона вызывает сам контакт с обезьянами.
– «Хуууу»? Контакт с обезьянами? Что вы имеете в виду «хуууу»?
– Ох, мы не можем, как я уже показывала, этого объяснить, но Саймон, похоже, потерял способность или, быть может, желание вступать в общение с обезьянами в базовых формах. Это не касается визуального общения – он жестикулирует, хотя каждое движение пальцами у него это целая истерика, – но вот такие вещи, как вокализация, подача телесных знаков, чистка и поклонение старшему в иерархии даются ему с огромным трудом, если даются вообще.
67
В гл. 3 указано, что Зак Буснер занимает эту же должность в больнице «Хит-Хоспитал», каковой факт – равенство их с Уотли позиций в иерархиях разных больниц, – лишь подливает масла в огонь взаимной неприязни двух врачей.