Обнаженный любовник
Шрифт:
Так что, по его мнению, эти двое могли пододвинуть стулья поближе и болтать всю ночь напролет.
Рейдж перешел на английский.
– Сейчас придет моя шеллан. Я здесь, чтобы обеспечить твою безопасность… и его тоже.
– Он – твой сын... – Женщина закрыла рот.
Нэйт нахмурился.
– Ты понимала меня с самого начала? – Когда она отвела взгляд, он взглянул на Рейджа… как будто Брат мог объяснить, почему она это скрывала. – Все время?
– Я не знала... не знала, что делать, – прошептала она.
– Все нормально. Ничего страшного. –
Она изумленными глазами посмотрела на воина.
– Ты – член Братства Черного Кинжала?
Рейдж расстегнул кожаную куртку и показал пару кинжалов, расположенных рукоятями вниз на его огромной груди.
– Да.
Женщина выдохнула.
– Слава Деве–Летописице.
– Послушайте, – сказал Рейдж, – если вы не против, я предлагаю уйти отсюда. У нас есть дом. Мы можем предложить тебе еду и напитки, и там совершенно безопасно.
Нэйт нахмурился.
– Но там много рабочих…
– Нет, я попрошу их уйти. Сможешь проводить ее в Дом Лукаса?
Нэйт моргнул. А потом покраснел.
– О, да, я могу, да, я… – Он сжал зубы. – Ну, если она не против? Или ты. В общем, вот.
Черт.
Женщина переводила взгляд между ними.
– Да, конечно, все в порядке, но я не хочу создавать проблемы…
– Никакой проблемы нет, – вмешался Нэйт.
– Вовсе нет. – Рейдж сложил ладони вместе. – Я пойду, уберу всех из дома. Нэйт, позаботься о ней, ладно?
Желание встать по стойке смирно и отдать честь было почти непреодолимым. И в подкрепление этой нелепости пришла идея предложить женщине руку, как будто он что–то из себя представлял. Как будто он мог сделать все, чтобы защитить ее.
Когда он смог кивнуть Брату, Рэйдж помахал им рукой и дематериализовался… что означало... что они снова остались одни.
– Нам в ту сторону, – сказал Нэйт, указывая сквозь деревья на луг и огни дома вдалеке. Как будто это не очевидно.
Женщина кивнула и подошла к нему… и он был так ошеломлен, увидев ее движение и чувствуя ее запах так близко, что встал как вкопанный, словно его ботинки приросли к земле. Тем временем она прошла мимо него… а затем остановилась и оглянулась.
– Прости. – Он потер волосы. – В смысле, я иду.
Вместе они вышли из леса к полю. И тогда женщина снова остановилась. Осматривая открытое пространство, она казалась такой одинокой. Очень грустной.
Если бы ей было куда пойти, было кому довериться, ее бы здесь не было, – подумал он. Любой на ее месте связался бы с членом семьи или другом, если только…
Когда она снова шагнула вперед, ее нога зацепилась за клубок сухих сорняков, и он протянул ей руку, чтобы убедиться, что она не упадет.
– Осторожно, – сказал Нэйт, подхватив ее и быстро отпустив.
Дрожащими руками она приподняла капюшон со своих светлых волос.
– Прости меня.
– О, не за что извиняться. Все спотыкаются. Я... а, как ты сказала, тебя зовут?
На самом
И когда ответом ему стало хлюпанье грязи под их ногами, Нэйт почувствовал себя именно навязчивым.
Они были на полпути к Дому Лукаса, когда до него донесся ее голос, тихий и с сильным акцентом:
– Илин. Зови меня, пожалуйста, Илин.
– Красивое... – Он прокашлялся. – Я имею в виду, вау.
Он мельком посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она не смотрит на него как на дурака, но нет. Женщина явно погрузилась в свои мысли, она хмурила брови и, казалось, не видела ничего перед собой. И когда между ними снова повисло молчание, мозг Нэйта отчаянно искал тему для разговора... вот только на ум не приходило ничего достойного… и тот факт, что он не мог придумать ничего даже отдаленно нормального, заставил его осознать, каким же мутантом он был на самом деле.
Но разве он мог социализироваться в той лаборатории? С кем, кроме ученых в белых халатах, которые экспериментировали над ним, и телевизора, который ему разрешали смотреть?
Погрязнув в грустных мыслях, он вырвался из транса, когда они подошли к деревянной ограде. Он подумал о том, чтобы снять верхнюю перекладину для нее, но Илин ловко проскользнула под деревянной планкой и уже ждала его с другой стороны.
– Это хороший фермерский дом, да, – пробормотал он. Потому что ему нужно было что–то сказать, чтобы не лопнуть. – Я работаю здесь… точнее работал. Мы практически закончили ремонт.
Ведя Илин к проходу, он думал о ее акценте. Прикольный, как у его отца. Как у Рэйджа. Скорее всего, ее не впечатлит его пыльная работа. И поскольку все, что он не мог предложить женщинам в целом и ей в частности, разбилось о скалы его самоуважения, он, как и она, хранил молчание.
Ага, в его фантазиях все было иначе. Прямое доказательство того, что нельзя выдавать желаемое за действительное. В своих мечтах он нашел ее у того кратера и пригласил пообедать в круглосуточную закусочную, в которую они с Шули иногда заскакивали после работы. За гамбургерами и яблочным пирогом они говорили обо всем и ни о чем, пока не становилось слишком опасно оставаться на улице… и прямо перед восходом солнца, он бы проводил ее до дома ее родителей, где она бы дала ему свой номер телефона и попросила перезвонить днем.
Это стало бы началом прекрасного романа... и в качестве кульминации – их первое свидание через неделю, на котором он бы ее поцеловал. Нежно. На пороге ее дома.
И раз это была всего лишь фантазия, поцелуй был бы идеальным для них обоих, несмотря на полное отсутствие опыта с его стороны...
– Привет, ребята.
Миссис Мери встречала их у входной двери фермерского дома, она помахала рукой и вышла в поле теплого света, отбрасываемого наружным фонарем. Хорошая новость заключалась в том, что жена Рэйджа обладала всем, что хотел бы видеть тот, кто ищет приют: открытое лицо с искренней улыбкой… которая буквально внушала, что эта женщина умеет хорошо обнимать.