Обольщение красотой
Шрифт:
Он давно не был в детской. Возможно, там еще сохранились книги и игрушки. И конечно, все поместье являлось огромной детской площадкой.
— Когда родится ребенок?
Глаза Венеции приняли настороженное выражение.
— В начале следующего года.
Кристиан кивнул.
— Будь на вашем месте, я бы не спешила говорить с адвокатами, — сказала Венеция.
Он даже не думал говорить с адвокатами.
— Да?
— Даже они сочтут вас монстром, если вы затеете бракоразводный процесс сразу
— И сколько мне, по-вашему, ждать?
— Долго. Я знаю, что означает развод. Женщина ничего не получает. И я не намерена расставаться со своим ребенком.
— То есть вы намерены оспорить развод?
— Я истрачу на это все. До своего последнего гроша. А потом одолжу деньги у Фица и Милли.
— То есть мы будем женаты до конца наших дней?
— Чем скорее вы смиритесь с этой мыслью, тем будет лучше для всех. — Его предки оценили бы ее надменный тон. Достойная жена для де Монфора. — А теперь прошу меня извинить. Мне следует больше отдыхать.
Он проводил ее взглядом. Глупая. Неужели она не понимает, что он смирился с этим, как только сказал «да»?
Глава 18
Кристиан провел беспокойную ночь. Не то чтобы у него были какие-то другие ночи, с тех пор как Венеция сошла с «Родезии». Но после вчерашнего столкновения в домашнем музее, он мог только корчиться от стыда, думая, насколько был неправ. Что она должна была чувствовать, зная, что ее характер так беспечно искажают и порочат без всяких на то оснований?
Утром Кристиан зашел в столовую. Обычно он завтракал у себя в кабинете, но ему было известно, что Венеция завтракает в столовой, со свежими газетами и выпуском «Натуралиста» под рукой.
Жены там не оказалось.
— Миледи отправилась на прогулку, — сообщил Ричардс.
— Куда? — Алджернон-Хаус окружал огромный парк, и она могла находиться, где угодно.
— Она не сказала, сэр. Предупредила только, чтобы мы не ожидали ее до ленча.
— Когда она ушла?
— Около двух часов назад.
На часах было около девяти. Если она не вернется до ленча, ее отсутствие продлится добрых шесть часов.
— И вы допустили, чтобы леди в ее…
Спохватившись, Кристиан замолк. Кроме него, никто в доме не знал о ее положении.
— Пришлите ко мне Джеральда. Скажите, пусть поторопится.
Вскоре явился слегка запыхавшийся Джеральд, в ведении которого находилась прилегающая к дому территория.
— Ваша светлость?
— Герцогиня расспрашивала тебя о карьере?
— Да, сэр, расспрашивала.
— Когда?
— Вчера, сэр.
— Она интересовалась, как туда добраться?
— Да, сэр. Я нарисовал ей карту. Она также интересовалась приспособлениями для раскопок, и я рассказал ей о сарае с инструментами.
— Разве
— Она попросила у меня ключ, сэр, и я дал его.
Спустя десять минут Кристиан галопом мчался к карьеру.
Заброшенный карьер представлял собой глубокую выемку в земле, с обрывистыми краями и наклонной насыпью, ведущей вниз. Чтобы добраться до начала спуска, Кристиан направил своего жеребца на небольшую возвышенность. От вида, который открылся с вершины, у Кристиана перехватило дыхание.
Посередине земляной насыпи, которую он соорудил несколько лет назад, чтобы облегчить доступ к более высоким уровням обрыва, стояла его баронесса, вплоть до вуали, придававшей ей такую загадочность. Она стояла спиной к Кристиану, старательно долбя слой осадочной породы, относившейся, предположительно, к триасовому периоду. Отложив молоток и резец, она взяла щетку и смела щебень с желтоватого предмета, торчавшего из стены карьера. Все это время она насвистывала арию из «Риголетто», бодро и очень точно, пока не добралась до особенно высокой ноты, где ей не хватило воздуха. Свист оборвался, и Кристиан услышал, как она хихикнула.
При звуке ее смеха в него словно вселился призрак их океанского плавания, могучий и нетерпеливый. Его руки натянули поводья, бедра сжали бока жеребца. Тот встрепенулся, ударил копытами о землю и издал прерывистое ржание.
Венеция оглянулась. Ее вуаль спереди была поднята, открывая испачканное лицо, но ее необыкновенные глаза скрывались в тени широких полей шляпы. Кристиан ощутил знакомое смятение, лишавшее его покоя и неколебимой уверенности в том, что это он должен вершить судьбы окружающего мира и его обитателей, а не наоборот.
Он тронул жеребца и поскакал вниз. На дне карьера имелась конная привязь. Привязав коня, он двинулся вверх по насыпи.
— Как вы нашли меня?
— Нетрудно было догадаться, какую часть моего поместья вы пожелаете исследовать. Что вы нашли?
Она бросила на мужа удивленный взгляд, явно озадаченная его вежливостью.
— Череп, совсем маленький. Надеюсь, это детеныш динозавра, но, скорее всего, нет. Слишком глубоко для третичного слоя.
— Судя по виду, это амфибия, — предположил Кристиан.
Венеция не смотрела на него, занятая своей находкой.
— Все равно я в восторге.
Повисло молчание. Кристиан не знал, что сказать. Для человека с научным складом ума, приверженного холодным фактам, он вел себя исключительно глупо, позволив необоснованным предположениям руководить его действиями.
— Вы сказали, что были на моей лекции в Гарварде, — услышал он собственный голос. — Почему вы не подошли ко мне позже и не разъяснили это недоразумение?
Венеция не оборачивалась, очищая щеткой мелкие, острые зубы черепа.