Оборотень
Шрифт:
— Кто именно рекомендовал, не можете вспомнить? Букельский надул щеки, шумно выдохнул и, побарабанив пальцами по столешнице, посмотрел на часы.
— Кто именно?.. М-мм… сейчас, дай Бог памяти…
— Сколько всего человек работало в отделе? И, если не затруднит, кто именно?
Шеф охранной службы решил не вставать в позу, понимая, что при необходимости имена и должности его сотрудников в «Коммерсбанке» установят в считанные минуты и без его помощи, а портить отношения с МУРом себе дороже.
— Пожалуйста. Я всех подбирал сам — непосредственно
— А где они сейчас, вы не можете…
— Ну, вот чего не знаю, того уж не знаю! — развел руками Букельский. — Впрочем, Юшков основал фирму по торговле компьютерами, по-моему, даже с выходом на какую-то страну из «Золотого треугольника» — не то на Бирму, не то на Тайвань. Сева Круглов был инструктором в школе телохранителей, да что-то там у него не сложилось, сейчас понятия не имею, где он.
А трое ребят-охранников разбрелись кто куда. Рачинский этот уволился еще до того, как банк прекратил свое существование.
— Вы знакомы с частным определением в постановлении Бабушкинского райсуда по поводу найма Рачинского на работу? Он ведь до этого отсидел приличный срок.
— Положим, о том, что он сидел, я знал и раньше.
— То есть?
— Такого не скроешь. И сидел он, если мне не изменяет память, за пьяную драку, а не за ограбление банков. Меня больше интересовали его профессиональные качества, а водителем он был первоклассным.
«А ведь помнит! — отметил про себя опер. — Помнит больше, чем рассказывает».
— Так кто его все-таки к вам привел, Андрей Андреевич?
— Круглов, — ответил Букельский, ибо понял, что его не минет чаша сия. — Да, да, Круглов. Они, по-моему, вместе в школе учились. Встретились не в лучший для Рачинского период, Сева решил помочь товарищу. Не одобрить такого благородного поступка я оснований не имел, к тому же мы купили на АЗЛК пикап и нам был срочно нужен шофер. Извините, господин Рыбаков, больше об этом Рачинском мне ничего не известно: повторяю, на дружеской ноге я с ним никогда не был. Разве что вы уточните, почему он вас так заинтересовал?
— Уточню, — улыбнулся Рыбаков. — Через месяц после его увольнения на Волхонке было совершено вооруженное нападение на инкассаторов, которые взяли крупную сумму в валюте в «Коммерсбанке», помните?
— А как же, конечно, помню, — насторожился Букельский. — Ба, да я и вас, кажется, вспомнил! Мы с вами там встречались, на Волхонке, не правда ли?
— Вот-вот. Ответственность за ограбление инкассаторов лежит на группировке Кныхарева.
— Слышал.
— Недавно этот Кныхарев убил своего сообщника Большакова. У нас есть подозрение, что поводом для разборки послужили те самые деньги, которые они взяли у инкассаторов. Мы их ищем.
— А что этот Рачинский, молчит?
— Пока
Букельский поморщился.
— Ну уж! Много ему было известно, водителю-то? Нет, не думаю.
— В таком случае, не поможете ли вы восстановить полный список отдела безопасности «Коммерсбанка»? У вас ведь наверняка сохранились адреса, телефоны?
Просьба нагловатого опера пришлась Букельскому не по душе.
Глава охранной фирмы полез в ящик стола, затем в сейф, извлек оттуда толстую папку, долго листал какие-то документы. Пауза затянулась.
— Я понимаю, банка уже нет, все в прошлом. Может быть, зайти попозже? — с нарочитой деликатностью предложил Рыбаков.
— Да нет, зачем же? — столь же вежливо возразил Букельский, отыскав нужную бумагу. — Вот тут есть домашние адреса и телефоны Юшкова и Круглова. Если что-нибудь изменилось, можно уточнить. Вы действительно думаете, что кто-то из них причастен к ограблению на Волхонке?
Рыбаков взял фирменный бланк отдела безопасности «Коммерсбанка», пробежал глазами данные сотрудников, торопливо записанные карандашом.
— Не только, Андрей Андреевич, — сказал он, не поднимая на директора глаз. — Еще мы думаем, что ограбленный на Пресне супермаркет, где мы взяли Рачинского, принадлежит фирме «Сарагоса», которой руководит бывший управляющий «Коммерсбанка» Крапивин. Кстати, вы с ним не поддерживаете отношений?
Букельский неожиданно рассмеялся.
— Нет, знаете ли, я предпочитаю не иметь дел с банкротами!
— Ну, не такой уж он и банкрот, — заметил Рыбаков. — Совладелец солидной международной фирмы все-таки.
— Возможно, возможно. Только у меня теперь, как видите, свое дело, и Крапивин меня мало интересует. Могу вам чем-нибудь еще быть полезен?
Рыбаков сложил бумагу и спрятал ее в карман куртки.
— Можете, Андрей Андреевич. Мне нужны адреса всех сотрудников «Коммерсбанка». Детективная деятельность ведь тоже предусмотрена уставом «Кипариса»?
— Да, но «Кипарис» — частное агентство, — не скрывая раздражения, проворчал Букельский.
Рыбаков встал, протянул бывшему полковнику руку.
— Ну, не в службу, а в дружбу, а? Что вам стоит при ваших-то связях? У меня дел по горло. Нужно еще проверить, кто заказывал грузовик для перевозки той самой партии тайваньских компьютеров. Чего доброго, ваш сослуживец Юшков.
— А что… если Юшков? — с запинкой спросил Букельский.
— А то, что машина была обстреляна на шестьдесят четвертом километре Калужского шоссе. Охрана разбежалась, а водителя Гаврюшина едва не убили — случайно егерь тамошнего охотхозяйства Житов спас, а то бы взлетел бедняга на воздух вместе с грузовиком. Точек пересечения «Коммерсбанка» и нынешней фирмы Крапивина многовато, понимаете? Трудно будет убедить суд в случайности совпадений. Так что вы уж нам помогите, Андрей Андреевич, отыскать своих ребят, а остальным мы займемся сами. Завтра я вам позвоню.