Обратная сторона океана
Шрифт:
– А зачем нам двигатель?! В случае чего и без него пойдём! – весело разрядил обстановку Витя. – В принципе он-то и нужен, чтобы подойти да отойти от причала, и то если ветра нет. Надо пару вёсел в лодку бросить на всякий случай.
– Ерунды-то не пори. Какие вёсла?! Маховик заменим, и всё. Потом, как ты будешь по внутренним водам Америки идти, где придётся снимать мачту. Да и мало ли что может случиться непредвиденного. В общем, без двигателя яхта никуда не пойдёт. Всё! Я решил, – по-командирски выдал Артур.
Уже в яхт-клубе, куда часов через пять мы кое-как добрались – хватило ветра, Артур с Геной сразу занялись поиском нового маховика, а мы с Витькой рванули на ночь домой за вещами.
Во дворе встретил Сашку Герцева. Тот, увидев меня, аж остолбенел:
– Гулевич, ты же в Америку уплыл!
– Точно. Одной ногой уже там, вторую родина пока не отпускает. Якорь проверяем на прочность.
– И как?
– Работает, как видишь.
– Ну вы даёте! Сколько людей одурачили!
– Саня, ты меня не видел. Ладно?
– Плыви себе, путешественник.
– Саня, плавает органика…
Мы хлопнули по рукам.
Это была последняя перед отплытием ночь, проведённая с женой. Во всяком случае, мы с ней думали именно так, наслаждаясь друг другом на долгие месяцы вперед. Потом я ещё приходил домой, но именно эта ночь останется в моей памяти на всё время плавания. Иногда она будет приходить во снах. Иногда на длинных ночных вахтах память об этой ночи так сильно будет сжимать сердце, что захочется по-волчьи повыть на луну. Иногда я буду погружаться в неё и, умиротворяясь воспоминаниями, отключаться от кошмара окружающего мира.
Глава двенадцатая
Только через четыре дня, 6 мая, рано утром мы погрузились на сухогруз, доделав всё самое необходимое. Справились с маховиком и двумя лебёдками, которые так некстати взяли с него пример и полетели при девиации. Её мы тоже прошли, я не присутствовал. Не хотелось искать в некоторых лицах ответы на кое-какие вопросы. Зачем? Если Сергей был не прав, то уже хорошо. Если прав, то что мне потом с этой правдой делать в плавании? Во всяком случае, в то время мне казалось, что так будет правильнее. Лучше на самом деле всё начать с чистого листа.
5 мая вечером на яхту пришли все родственники. Прощание было тяжёлым. Очень тяжёлым. После их ухода лечились водкой. Немного помогло. Евгения Борисовна, удивительная женщина-яхтсмен с «Алькасара», протянула мне перед расставанием упаковку дефицитнейших аэрофлотских таблеток от тошноты. Наверное, они разговорились с мамой, и та рассказала ей о мучившей меня в недалёком прошлом морской болезни. Лучше бы было без напоминания. Тема с укачиванием сама собой разнылась, как больной зуб. Потом, в качке, как я ни искал подаренные таблетки, так и не смог их найти. Мой дед, который был совершенно искренним атеистом, в таких случаях говорил: «Чёрт лапой накрыл».
Готовимся к плаванию
Сегодня мы прощаемся с Волгоградом. Именно сегодня, на сухогрузе, на скрипучих стапелях с горизонтальной мачтой без надутого спинакера с колумбовым яйцом, без сотен провожающих проходим центральную набережную. Для всех мы парадно ушли 2 мая, на самом деле, именно сегодня, без всякого внимания к себе мы тихо, с комом в горле прощаемся с городом. Бинокль переходит из рук в руки, каждый пытается найти хотя бы одно мало-мальски знакомое лицо на правом берегу Волги. Никого… Пять монеток летят в Волгу – мы обещали вернуться! Привыкаем к скрипу деревянных стапелей, на которые взгромоздилась «Аира». Во время шлюзования на Волго-Донском канале при боковых толчках несколько раз было реально страшно за лодку. На всякий случай расходились в стороны. Слава богу, конструкция выдержала. А ведь поход мог закончиться, так и не начавшись, если бы «Аира» рухнула с двухметровой высоты. Вот был бы номер!
Пока шли по каналу, доводили до ума яхту. Во-первых, наклеили коврики из пористой резины на палубу, чтобы потом, когда её будет поливать водой, меньше скользить на вахтах. Кроме этого через коврики не так будет поджаривать пятки на солнцепёке. Когда-то же он нас накроет?! Во-вторых, каждый взялся за благоустройство своего спального места. Все делали боковые карманы, о которых говорил Слобода, как в поезде, только намного больше, для хранения вещей постоянного пользования. Нарезали побольше метровых шкертиков – тонких верёвочек, используемых для рифления (уменьшения площади) парусов за счёт их скрутки и прочей бытовухи – мало ли что ещё придётся подвязывать.
За месяц до старта Артур сказал, что он закрепляет за собой обязанности кока. Готовил он сказочно вкусно, в особенности мясо. Тогда, на регате, перед путчем он угощал изысканным блюдом, в котором было три сорта мяса и много овощей, таявших во рту. Артур был удивительно любезен, старался угодить и постоянно шутил, сипловато смеясь. Потом как-то я попробовал его царской ухи. Ресторан отдыхает. И теперь впервые на сухогрузе он объявил, что сделает борщ. Я сходил за водой и помыл овощи, Витька их почистил, Костя нарезал, Гена настрогал кусками мясо, порубив кости. Артуру оставалось зажечь огонь, потушить заправку, всё закинуть в воду, посолить и поперчить.
– Если Артур за что-то берётся, ему нужна команда помощников, – резюмировал Витька, дочищая последнюю картошку и бросая её в воду, – так и я могу коком быть.
Как в воду глядел. Буквально со следующего дня обязанности кашевара делегировались именно ему. Артур больше не захотел готовить для команды.
– Я всё сделал для перехода, я его организовал, я принёс продукты на лодку, вы и готовьте, – неожиданно резко объявил он.
Такого поворота никто не ожидал. Старпом со штурманом сразу соскочили с камбузной темы. Я был не уверен, что смогу накормить команду в качку, разве что только рыб. Артур, когда конструировал яхту, вынес газовую двухконфорочную плиту в нос лодки. Это значило, что либо он совершил конструктивную ошибку, либо вовсе и не думал о длительном плавании на борту «Аиры». Это расположение плиты его вполне устраивало, чтобы готовить на берегу для весёлых и нужных компаний. Когда яхта идёт по волнам, именно нос подпрыгивает с самой большой амплитудой. В шторм, если даже проволокой прикрутить кастрюлю к плите, то кипяток из неё всё равно забьёт салютом, залив всех и всё вокруг. Кроме того, в носовой части и низкий человек не мог уместиться в полный рост, нужно было немного присесть и сильно наклонить при этом голову. Витька взял бремя полусогнутого кока на себя как раз после этого обеда с борщом.
До высказанного ультиматума они сцепились с Артуром из-за какой-то ерунды. Витя, переваривая съеденное, настраивал часы для астронавигации, Артур предложил ему что-то сделать уже в характерном приказном тоне, тот ответил:
– Ты видишь, что я занят? Закончу, потом…
– Когда капитан говорит, нужно делать то, что он говорит, – давил Артур.
– Ты майорские звёзды себе пришей, уже пора, – натужно ухмыльнулся Витька.
– Люком со штурвалом отделаться хочешь? Ты сейчас на моей яхте, и я решаю, что тебе делать, а что нет, – уже кипел Артур.