Обряд
Шрифт:
…потому что никакой допрос не вынудит их открыть, кому они служат. В худшем случае умрут и они, и те, кто их допрашивает — внешне от естественных причин. А если допрашивающий не владеет Искусством, то два сказанных слова, “princeps vult”, позволят произнести любую формальную ложь без последствий: если предупреждаешь Владыку, что вынужден произнести неправду, ради вящей славы его, последствий не будет. Разумеется, любой инквизитор немедленно почует такую ложь во спасение, в царстве Владыки у всех живущих есть только один смертный грех: говорить намеренную ложь.
Прощают
Владимир помотал головой, прогоняя этот поток откровений. До утренней молитвы есть не положено, но можно пить воду и всё, что не является едой. Кофе или чай. Кофе — также предмет роскоши, но его заработать намного проще.
— Вы меня балуете, — улыбнулась Агафья, когда Владимир поставил перед ней чашечку чёрного кофе, без сахара. Агафья всё пьёт без сахара. — Разве я заслужила?
— Вы вчера позвали нашего обидчика сюда, — припомнил Владимир — тот момент, когда Агафья, с совершенно невозмутимым лицом стоит у телескопа, сжимая в ладони медальон. — Только поэтому его задержали. Значит, заслужили.
— Простите! — Агафья прикрыла глаза ненадолго. — Я должна была предупредить. Правосудие не может быть тайным.
— Думаете, он сознается?
— Он уже сознался. Я знаю. Мне необходимо ещё раз притянуть зло, — посмотрела Агафья в глаза Владимиру. — Сегодня. В любом месте, где много людей. Это часть задания. И мне нужна будет ваша помощь, без неё мы там не выживем.
— Даже если будем под охраной? Белов по-прежнему предлагает охрану, на всякий случай.
— Я не хочу их смерти. Они честные люди, служат своему нанимателю не из страха, никогда его не обманывали. Мы должны обходиться без жертв.
— Интересная задача, — вздохнул Владимир, ощущая ползущие по спине ледяные струйки. — Я подумаю. Мастерская мне подойдёт, там и стол удобный, и никто над душой не стоит.
Агафья покивала и допила свой кофе.
— Спасибо вам! А я позабочусь, чтобы наша хозяйка не скучала. Нам пора, — посмотрела Агафья в глаза Владимира. — Солнце восходит через пять минут. — Она сжала ладонь Владимира и быстрым шагом покинула столовую.
* * *
— Прошу прощения! — Владимир сделал всё, чтобы шаг внутрь спальни Натальи выглядел достаточно случайным, непреднамеренным. Это оказалось легко устроить: просто мысленно ослабить внимание, и Владимир-второй отут же попробовал направить усилия праздного сознания в полезное русло: продолжил продумывать виграфы. Да что такое, неужели у него других радостей в жизни нет?!
Примерно на этом месте Владимир едва не вписался в улыбающуюся Наталью — заканчивала причёску, всё ещё держит одну из заколок для волос. — Задумался, извините.
— Нет-нет, всё в порядке, — успокоила его Наталья. — Если бы я не хотела, чтобы сюда входили, заперла бы на ключ. Здесь ничего секретного!
— У вас и тут рисунки! — восхитился Владимир. И ощутил, что и Владимиру-второму эти рисунки были бы интересны: сплошная геометрия, фигуры и линии.
— Когда-то мне очень понравились картины Эшера, — пояснила Наталья. — “Рисующие руки” и всё в таком духе. Не знаю, что на меня нашло, но я пыталась подражать. А потом вышло вот это, — указала на шкаф. — Посмотрите, если хотите. Отец каждый год настаивает, чтобы я выставляла их, вместе с новыми работами.
— Класс! — похвалил Владимир, заглянув в шкаф и взяв оттуда несколько холстов. Она ещё и красками пишет, не только карандашами и мелками! А вот эта картина, где Солнце похоже на спираль, а условные облака — на ползущих по небу змей, очень уж похожа на виграф.
…и детектор в кармане сообщает о том же. Очень интересно. Очень старый виграф, но всё ещё активный. И автор неизвестен. Никакой непосредственной опасности от виграфа нет — похоже, его активный контур давно выдохся. Но кто-то, владеющий этой отраслью знания побывал у Натальи. Сама она не владеет такими воздействиями, это уже показали “верные псы”.
И ещё один старый, едва активный виграф — под кроватью, на полу. И тоже ничего вразумительного, одно общее: его ставил тот же человек, судя по цифровой подписи. И ставил очень давно.
Владимир постарался, чтобы его лицо ничего не отразило — вроде бы вполне естественно шатался по комнате, держа в руках холст и вглядываясь в него. В этот момент на выручку пришла Агафья, постучавшая в дверь.
— Наталья, вы говорите, здесь есть и оранжерея? А можно посмотреть?
— Да-да, я сейчас покажу, — покивала Наталья.
— Сейчас, верну на место, — указал Владимир на холст в руках, и Наталья, ещё раз кивнув, направилась прочь из комнаты, указав — идёмте за мной. Отлично. Владимир вернул картину в шкаф и как бы невзначай присев у выхода, исполнил у косяка простенький, безобидный виграф “Соглядатай”. Ничего никуда не сообщает, не передаёт, но может дать слабый сигнал на детектор. Собственно, для этого и используется — можно понять, сколько народу прошло мимо виграфа с момента предыдущего опроса.
— Ничего интересного, — вполголоса пояснил Владимир Агафье, пока они шли следом за хозяйкой по коридору. Агафья, это заметно, ощутимо расслабилась после этой фразы. Должно быть, ожидала совсем другого.
А в этом месте выдохнул и сам Владимир: Агафья не почуяла пусть небольшой, но неправды. Это помог ощутить детектор. И хорошо, если повторения такой неправды не последует: стоит только Агафье заподозрить, что Владимир может быть неискренним — беды не миновать.
* * *
…Владимир, бродивший по лабиринту, помнил только, что его отыскала “тётя-тигр”, как называла её Агата, и жестом велела следовать за собой. Агата, которая обычно держалась неподалёку — они вместе с Владимиром успели картографировать окрестности чуть не на пять-шесть километров от гостиной, от которой вели отчёт — куда-то делась. Не беда, в случае чего всегда дождутся друг дружку в гостиной.