Общая и прикладная этнопсихология

Павленко В. И.

«Один из результатов, полученных Прайс-Уильямсом, заслуживает особого внимания. Когда он подвёл итог обоснованиям, которые дети давали составленным ими группам предметов, он обнаружил, что при группировке животных дети склонны были объяснять составленные ими группы конкретными свойствами типа цвета, величины или места, где они встречаются. При группировке растений те же дети объясняли состав групп главным образом ссылкой на абстрактное их свойство – на съедобность. Эти данные указывают на то крайне важное обстоятельство, что нельзя говорить об абстрактном или конкретном типе мышления в целом. Видимо, степень абстрактности ответов зависит не только от знакомства с классифицируемыми вещами и от способа их физического представления, но и от тех конкретных сфер, к которым принадлежат эти вещи» [с. 145].

В русле обсуждаемого подхода конец последней фразы можно было бы ещё более усилить: «… от тех конкретных сфер, к которым принадлежат эти вещи, и от уровня развития практической деятельности в данной сфере».

Такой подход предполагает существование трех основных блоков этнопсихологических исследований

Первый блок соответствует изучению специфики возникновения и функционирования отдельных психических процессов. Из рассматриваемого подхода следует, что любой познавательный процесс есть специфическая форма отражения внешней деятельности с соответствующим уровнем структурного развития. Таким образом, становится понятно, что изучение такой деятельности в данной, конкретной сфере (особенностей ее опосредующих звеньев и операционального состава) должно лечь в основу заключений относительно изучаемого познавательного процесса.

Второй вид этнопсихологических исследований закономерно вытекает из предложенной схемы. Он реализуется в том случае, если в задачу изучения входит анализ не изолированных психических процессов, а их взаимоотношений. В этом случае, естественно, и объектом деятельностного исследования будет не отдельная внешняя деятельность с определенным уровнем структурного развития (как в первом варианте), а целостная сфера жизнедеятельности этноса, т. е. совокупность «деятельностей», посредством которых можно удовлетворить одну и ту же потребность.

В этом контексте важно подчеркнуть следующее: наличие развитой структуры деятельности в какой-либо (или каких-либо) сферах жизни и потенциальная возможность распространения структуры данного типа на все иные сферы вовсе не означает, что в разных культурах у различных этнических групп она существует во всем многообразии жизнедеятельности. В конкретной сфере жизнедеятельности любого этноса в разнообразной форме и причудливом соотношении переплетаются деятельности высшего и низшего порядка. Следовательно, задача этнопсихологов, работающих в рамках этого направления, заключается в анализе определенной сферы жизни, в которой необходимо выявить и изучить все разновидности деятельностей по удовлетворению данной потребности, исследовать значимость каждой из них, условия и частоту употребления и т. п., их систему, иерархию у конкретного этноса. Эта иерархия внешних практических деятельностей позволит глубже понять и этническую специфику соотношения психических процессов, отражающих данную сферу.

Наконец, последняя разновидность этнопсихологических исследований связана с дальнейшим расширением области изысканий: с изучением не только отдельных внешних практических деятельностей (как в первом варианте) и не только целостных сфер жизнедеятельности (как во втором), а с анализом взаимоотношений, существующих между различными сферами жизни в данной культуре, т. е. анализом профиля совокупной деятельности этноса. Сам по себе набор сфер является достаточно однообразным у всех народов планеты, однако уровень развития деятельности в каждой сфере и их общее соотношение в каждой культуре уникальны. Интериоризация данного соотношения, иерархии в процессе социализации членов этноса формирует в каждом его представителе некую общую для всех иерархию отношений, систему ценностей, которая, несмотря на все индивидуальные преломления, содержит общий этнопсихологический инвариант – ту ось, вокруг которой только и существует веер индивидуальных колебаний системы отношений. Это направление, по сути, близко к исследованиям, изучающим этническую личность, социальный или национальный характер и т. п.

Выделенные направления являются методологической основой конкретных историко-психологических обследований этноса (в процессе его исторического развития), и этнопсихологических кросс-культурных сопоставлений.

Культурно-историческое развитие психических процессов и теория поэтапного формирования умственных действий

Решение проблемы культурно-исторического развития психических процессов предполагает анализ диалектики взаимоотношений универсальных и специфичных законов их формирования. Традиционно, при рассмотрении вопроса об историческом развитии психики внимание исследователей акцентируется на общечеловеческих законах, зачастую абстрагируясь от их культурной или этнической специфики. С другой стороны, при культурологическом или этнопсихологическом анализе акцент преимущественно переносится на выявление особенностей психической деятельности у разных народов. Понятно, что и в одном, и в другом случае это только научная абстракция, в то время как в реальном процессе культурно-исторического формирования оба аспекта сосуществуют в неразрывном единстве.

Вопрос о культурно-историческом развитии психических процессов может ставиться и решаться в рамках самых разных методологических подходов. Одним из наиболее перспективных среди них, учитывающих как общечеловеческие, так и этноспецифические закономерности, является деятельностный подход. Действительно, с одной стороны, он постулирует целый ряд универсальных моментов – генетическую первичность внешней практической деятельности по отношению к любой внутренней, психической; всеобщность процесса интериоризации, т. е. «перехода от внешней деятельности к внутренней», а с другой стороны – предоставляет возможность для объяснения этнического своеобразия психических процессов (Л.С. Выготский, 1930; П. Тульвисте, 1988). Например, показано, что жизнедеятельность этноса в результате влияния комплекса экологических, исторических, биологических, социальных и культурных факторов обретает уникальный, неповторимый характер, поэтому и продукт ее преобразований – психика, как интериоризированная, «превращенная» форма жизнедеятельности этноса – также будет представлять собой специфическое явление.

Остановимся подробнее на некоторых универсальных закономерностях. Можно предположить, что не только кардинальное направление процесса интериоризации совокупной деятельности этноса, но и его основные этапы будут одинаковыми во всех культурах. Такое предположение возникает в том случае, если не исключать подобия наиболее общих закономерностей, действующих в процессе исторического развития психики и в онтогенезе (для онтопсихогенеза такие этапы вычленены и описаны). Действительно, в отечественной психологии процесс взаимопереходов от деятельности к психике и обратно в онтогенезе трактуется в рамках понятий интерио- и экстериоризаций. Достаточно полно эти процессы описывает теория поэтапного формирования умственных действий П. Гальперина [3], которая позволяет увидеть многие виды деятельности ребенка не изолированно, а в их внутренней взаимосвязи – как формы, отражающие различные этапы превращения внешней предметной деятельности во внутренние умственные действия.

Возникает вопрос: насколько возможно использование понятий и схем, разработанных для описания онтогенеза психики в исторической или этнической психологии для анализа культурно-исторического развития психических процессов? Если такую возможность допустить, даже при всех оговорках относительно невозможности полной идентичности, то в жизни любого этноса должны выделяться такие виды деятельности, которые по существу являются культурно-зафиксированными формами «сворачивания» различных типов внешней практической деятельности на их «пути» к внутренним психическим процессам. Более того, эти «этапные» типы деятельности должны быть соотносимы с вычлененными Гальпериным этапами индивидуальной интериоризации.

Согласно теории П.Я. Гальперина, любое психическое действие в процессе своего формирования неизбежно должно пройти этап действий с предметом или его заменителем, во время которого познаются и выделяются характерные качества объекта. И лишь после этого, пройдя последовательно этапы громкой речи и «речи про себя», действие становится собственно умственным. Понятно, что для каждого конкретного психического процесса эта схема наполняется особым содержанием, в одних случаях дополнительно детализируясь, в иных – сохраняя лишь минимальный каркас. Однако общая схема остается неизменной: сворачивание на уровне предметных действий – сворачивание на уровне вербальных действий – сворачивание на уровне психических действий.