Общая и прикладная этнопсихология

Павленко В. И.

По Гумилеву, этногенез является дискретным процессом, который продолжается в среднем около 1200 лет. Все этносы оригинальны и неповторимы, но процесс этногенеза по характеру и направленности всегда идентичен. Этносы в своем развитии проходят ряд фаз, которые влияют на временную динамику стереотипов поведения. Для фиксации этнодинамики и выделения фаз этногенеза автор предлагает психологический индикатор – отношение этноса как целостности к категории времени. С помощью данного индикатора выделяются 4 последовательные фазы этногенеза:

• Первая фаза называется «пассеизм». В ней доминирует отношение к прошлому. Большинство членов этноса чувствует себя продолжателем дела предков, к которому они пытаются что-то добавить в самых разных сферах и направлениях (еще один шаг, еще одна

победа, еще одно достижение). Для этого периода характерна массовая самоотдача и самопожертвование («подвиги героев, которые отдают жизнь за Родину, встречаются всегда, но в начальных стадиях этногенеза их больше»). Пассионарность выражена максимально. Как только процент пассионариев в обществе уменьшается, наступает вторая стадия этногенеза – актуализм.

• Актуализм. Акцентируется настоящее. Большинство членов этноса забыло о прошлом и не хочет думать о будущем. Все хотят жить сегодняшним днем – сейчас и для себя. Популярны следующие лозунги: «хоть день – да мой!»; «после нас – хоть потоп» и т. п. Наследство, оставленное жертвенными предками, быстро растрачивается, что со стороны воспринимается как буйство достатка и считается расцветом. Продолжающееся падение уровня пассионарности обуславливает наступление следующей фазы.

• Данная фаза не имеет определенного названия. Она характеризуется автором таковой, где доминируют мысли о будущем. В этой стадии прошлое давно забыто, современность – неприемлема, поэтому большинство членов общества живет только надеждами и мечтами о будущем. По Гумилеву, эта фаза настолько пагубна для этнической системы, что этнос или погибает сам, или уничтожает «мечтателей», либо же провозглашает мечту осуществленной и возвращается к акту ализму.

• Если три первые фазы отражают три стадии этнической динамики, то последняя фаза отвечает статичному состоянию этноса. Для нее характерно игнорирование времени вообще. В этот период начинают доминировать обывательские настроения. По образному выражению Гумилева: «Историческое время останавливается, а земля лежит под паром», ожидая новых энергетических вспышек, которые «разбудят» пришедшие на смену поколения людей, придадут им энергии, активности и инициативы для осуществления будущих свершений и формирования новых стереотипов поведения, а значит, и новых этнических групп.

Концепция Гумилева постоянно противопоставляет этнические реалии социальным, а весь ее понятийный аппарат лежит в континууме биологически-природного – психологически-субъективного полюсов, несколько отклоняясь к первому из них. Последнее ярко проявляется не только в постоянном подчеркивании принципиальных отличий между этногенезом и социогенезом, не только в использовании в качестве ведущих естественно-природных категорий и определений («ген пассионарности», «стереотипы поведения как высшая форма адаптации к ландшафту», «психологические критерии при определении фаз этногенеза» и т. п.), айв большинстве оснований-аналогий, на которых построена концепция. Так, этносы, как и все биологические организмы, «рождаются, развиваются и умирают». Как биологические организмы требуют для своего рождения двух родителей, так и этносы всегда возникают на границе двух (или более) этносов, поскольку именно в этих местах этнические стереотипы поведения, ввиду усиленного взаимовлияния этнических групп, не столь жестки и, соответственно, именно в этих местах легче возникнуть новым стереотипам поведения. Как большинство биологических организмов имеет скелет, так и у этносов функцию скелета выполняет их «мозаичность» – обязательная, по Гумилеву, для всех этносов внутренняя дифференциация целостного этноса на какие-либо структурные элементы – племена, роды, субэтнические группы, землячества и т. п.

Понятие этноса и представление о суггестии у Б.Ф. Поршнева

К концепциям, которые объясняли процесс возникновения и функционирования этносов с помощью определенных биопсихических явлений и закономерностей, относят и теорию Б.Ф. Поршнева [4]. Существенное место в ней отводилось феноменам внутриэтнической суггестии и межэтнической контрсуггестии. Какое же содержание вкладывалось автором в эти понятия?

Сущность

внушения, согласно Б. Поршневу, состоит в том, что при наличии абсолютно полного доверия у того, кто слушает, к тому, кто говорит, у слушающего блокируется работа собственной первой сигнальной системы и возникают образы и представления, целенаправленно вызванные словами говорящего. Эти образы и представления, в свою очередь, требуют таких реакций и действий, как это бывает тогда, когда они вызваны собственными ощущениями и восприятием, а не опосредованно – через другого человека. Обратим внимание на то, что под термином «суггестия» исследователь понимал не гипноз или суггестивное вмешательство во время сна, а внушение, которое происходит в состоянии бодрствования, причем только его вербальные формы (для невербального «заражения» он пользовался термином «подражание»).

Суггестия (вербальное внушение) являлось для Б.Ф. Поршнева исходным субстратом любых социально-психологических отношений между людьми. Согласно его представлениям, человечество начало свое развитие, уже имея суггестию как продукт предыдущего видообразования, но человеческие характеристики оно начало обретать лишь при возникновении механизмов, которые давали возможность затормозить процесс суггестии, активно противодействовать ему.

Б.Ф. Поршнев считал, что первобытные люди начали противодействовать суггестивным механизмам с помощью наиболее простых способов, например, избегая контактов. Когда же скопление людей в местах первичных поселении достигало критической величины, наши первобытные предки испытывали чувство психологического дискомфорта «ввиду появления и развития груза межиндивидуального давления». Они искали спасения в бегстве от контактов, следовательно, в постепенном расселении на пустых, никем не занятых территориях. При этом скорость расселения людей по всем уголкам земного шара (таких темпов не демонстрировал, по Поршневу, ни один вид животных) была для ученого еще одним доказательством и подтверждением мысли о непереносимости для наших предков «груза» суггестии и активного поиска способов борьбы с ним.

Среди форм противодействия – контр суггестии – Б.Ф. Поршнев выделял феномен формирования недоверия как один из первичных защитных механизмов. Так, разделение общности на авторитетных и неавторитетных членов было одним из способов, дающим реальную возможность уменьшения числа тех, кто мог «запускать» суггестивный процесс. Критическое отношение, существовавшее «а priory» ко всем членам, не обладающим авторитетом, противодействовало или, по крайней мере, существенно ослабляло суггестивное воздействие с их стороны. В этом же русле лежит и принцип выдвижения из массы лидеров – признанных авторитетов в каком-либо обществе (вождей, пап, президентов и др.). Представляется, с точки зрения автора, что за этими действиями стоит такая бессознательная логика масс: «пусть слово одного будет обладать огромной силой, это не такая большая плата за возможность не слушать или не признавать всех остальных».

Разделение человечества на этнические группы Б.Ф. Поршнев также рассматривал в данном аспекте – как способ ограничения суггестии. И дело здесь не только в том, что дифференциация людей на тех, кто принадлежит к этносу («наших»), и тех, кто не принадлежит («чужих»), количественно ограничивает число потенциальных суггесторов. Процесс суггестии в данном случае усложняется еще и тем, что подобное разделение обуславливает и качественную несовместимость – непонимание друг друга из-за разных языков, нетождественности культурных норм и обычаев и т. п.

Б. Поршнев считал, что при всей вариантности форм общностей, они всегда конституируются через противопоставление «Мы» и «Они». Позже из этой исходной оппозиции развивается представление о «Вы». «Вы», с одной стороны, не является представлением о «Мы», поскольку это внешнее по отношению к «Мы», а, с другой стороны, это и не «Они», поскольку тут наблюдается не противопоставление, а определенное взаимное тяготение. Из «Вы», по Поршневу, постепенно выделяются «Он» и «Она» и только на последнем, наиболее позднем, завершающем этапе – «Я».