Общая и прикладная этнопсихология

Павленко В. И.

Этот генезис непосредственно не касается темы определения этнических групп, но важно подчеркнуть, что для Поршнева социально-психологическое противопоставление («Мы» – «Они») выступает как исходное в индивидуально-психологическом отношении. Что же касается самой исходной оппозиции «Мы» – «Они», то в ней исторически более ранним, первичным был полюс «Они». Первым актом социальной психологии Б.Ф. Поршнев называл возникновение представлений о «них». Представление о своей общности вторично, оно развивается с помощью механизма контрсуггестии через противопоставление «своих» – «чужим», и первое представление о «Мы» формируется как представление о том, что «Мы не такие, как они» (но

не наоборот: «они – это те, кто не мы»). Впоследствии понятие «Мы» все более и более кристаллизуется и наполняется конкретным содержанием.

Существенную роль в процессе кристаллизации понятия «Мы» играет механизм контр-контрсуггестии. Как следует непосредственно из принятого термина, контр-контрсуггестия направлена против контрсуггестии. Она является возвращением к суггестивным механизмам, но на ином – более высоком уровне. Если одним из проявлений контрсуггестии, как отмечалось, были этнодифференцирующие процессы, то процессы внутриэтнической консолидации, по Поршневу, непосредственно связаны с суггестией и контр-контрсуггестией.

Так, согласно исследователю, суггестивные процессы всегда интенсифицируются при условии активизации контактов и общения. Именно поэтому во всех этнических группах существенная роль отводится общим народным празднествам, гуляниям, общей племенной трапезе, общему пению и т. п. Результатом такой активизации ощущения контакта и общения являлось усиление суггестивных процессов, снижение критики, повышение доверия к общине, что свидетельствовало об усилении чувства принадлежности к «Мы» (этнической идентификации) и положительно влияло на формирование внутриэтнической консолидации.

Усилению суггестии также благоприятствовали изоляционистские настроения, поскольку они увеличивали вероятность межиндивидных контактов в рамках изолированной от иных обществ этнической группы. Следовательно, использование природных факторов, способствующих отгораживанию общности, или возведение искусственных «стен» как в буквальном смысле этого слова (например, в виде «Великой китайской стены»), так и в переносном значении (вспомним формулировку «за железным занавесом») вместе с усилением замкнутости способствовало развитию консолидационных процессов.

Одним из важнейших способов контр-контрсуггестии Б.Ф. Поршнев считал повторение какой-либо информации. Именно этот механизм, по автору, лежит в основе всех «коллективных представлений». Действительно, любой этнос не может существовать без постоянной репродукции определенных культурных достижений. На этом основываются традиции, обычаи, культы, ритуалы, обряды и т. п. Их постоянное коллективное воспроизведение тяготеет к исключению новаций, а значит, «проторяет дорожки», чтобы облегчить «запуск» суггестивных процессов. Репродукция (и тем самым трансляция любых элементов культуры) формирует комплекс признаков, который отличает один этнос от другого, а также играет роль этноконсолидирующего фактора.

В заключение хотелось бы отметить, что гипотезы Л.Н. Гумилева и Б.Ф. Поршнева имеют как своих сторонников и последователей среди современных этнопсихологов, так и оппонентов. В частности, Н.М. Лебедева использовала идеи о внутриэтнической суггестии и межэтнической контрсуггестии для объяснения результатов собственных исследований и продолжила их развитие в межэтническом контексте [3]. Используют этнопсихологи, особенно Санкт-Петербургской школы, и идеи Л.Н. Гумилева. Некоторые из них прямо заявляют, что «в основу этнической психологии в России надо положить концепцию этнопсихогенеза Л.Н. Гумилева» (М.В. Харитонов, 1992). Однако на сегодняшний день ни одна из этих теорий

не стала общепринятой основой этнопсихологических исследований ни в одной из стран постсоветского пространства.

3.1.2. Инструменталистские концепции

Инструменталистское понимание этничности изначально было типичным для политологических исследований межэтнических отношений. Здесь оно понималось, прежде всего, как идеология, создаваемая элитой для мобилизации масс и достижения собственных интересов в борьбе за власть.

Главным для психологов, отстаивающих инструменталистское понимание этничности, является взгляд на нее как на средство, позволяющее решить те или иные психологические проблемы.

Один из вариантов подобного взгляда – понимание этничности как способа решения проблемы отчуждения (Д. Горовиц, 1985), порождаемой индустриальным обществом с его массовой культурой. Ученые, развивающие эти идеи, считают, что этнос предоставляет возможность выстроить «свой дом» и «свой мир» в обезличенной культуре, подчинить его власти своих традиций и превратить окружающих других в «своих», в сопричастных соучастников строительства «нашего общего дома».

Иной вариант инструменталистского подхода к этничности – рассмотрение ее как способа удовлетворения одной из наиболее фундаментальных потребностей – стремления к психологической стабильности (В.В. Степанов, А.А. Сусоколов, 1990). С точки зрения этих авторов [6], этнос выполняет функцию своеобразного информационного фильтра, так как человечество сформировалось в принципиально иной информационной ситуации, чем та, которая существует сейчас. Человек привык получать информацию от немногочисленной, относительно четко очерченной по составу группы. Сейчас же человек входит во множество общностей, и те психологические механизмы, которые сформировались в процессе становления человечества, не отвечают новой информационной ситуации.

Согласно авторам этой трактовки, этнокультурные ценности могут претендовать на роль «культурного маяка в бурном информационном море» более чем что-либо другое. Исполняя роль информационного фильтра, этнос осуществляет свои «ограничительные» функции таким образом, что «фильтрует» общечеловеческие нормы поведения, сужая спектр допустимых и желательных реакций человека на определенные жизненные ситуации. В данном случае предлагается так называемая «информационная модель этноса», базирующаяся на постулате о лимите информационных возможностей человека, которые не могут бесконечно развиваться без нанесения вреда личности.

3.1.3. Конструктивистские концепции

Для конструктивистского подхода характерно представление о том, что этнос не является реальностью, существующей объективно. Представления об этносе конструируются (отсюда и название подхода), причем в зависимости от того, кто конструирует эти представления, с какой целью и т. д., содержательное наполнение понятия этничности и ее границ могут существенно различаться. В определении этнической группы как общности, члены которой обладают одним наименованием и комплексом сходных черт в культуре, мифом о едином происхождении и коллективной исторической памятью, связывают себя с конкретной территорией и чувством солидарности, конструктивисты подчеркивают значение субъективной стороны: мифологии коллективного сознания, воображения. Иные трактовки этнических феноменов опираются на методологию эмпиризма, определяя культуру и социологию групп, их связи с территорией и историческим процессом в качестве объективной данности.