Общая теория права. Учебник
Шрифт:
§ 4. Специфика право- и политогенеза на Западе и Востоке
Описанный выше процесс политогенеза (возникновения государственности) типичен для западной цивилизации. Ее истоки восходят к Древней Греции. Для развития античной государственности, которая начала складываться в I тысячелетии до Р. X., характерен переход от общинной собственности к частной собственности на землю и орудия производства, включая рабов. Таким образом, древние античные государства возникали как государства классовые, если под классами понимать группы людей, отличающиеся друг от друга отношениями к средствам производства. [32] Наличие частной собственности явилось необходимым условием для постепенного формирования индивидуалистического (гражданского) общества, политической доминантой
32
Такой критерий для выделения классов используется в марксистской социологии. Например, В. И. Ленин определял классы как «такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».
Иным путем формировалась государственность восточных цивилизаций. Первые государства на территории Древнего Востока возникают значительно раньше античных, в IV тысячелетии до Р. X., и имеют специфические черты: сохранение земельной общины и слабое развитие индивидуальной собственности на землю. Значительную роль играет коллективная собственность, в частности коллективная собственность на рабов, которые принадлежали в основном государству. Таким образом, для первой формы государственности, возникшей, например, в Древнем Египте, характерно появление государства при отсутствии частной собственности на землю и при отсутствии классов в понимании их как групп людей, различающихся по признаку наличия или отсутствия собственности на основные средства производства. Первые государства на Древнем Востоке в этом смысле были внеклассовыми. В научной литературе они получили название восточных деспотий.
Сам термин «деспотизм» происходит от древнегреческого «деспотес», что означает «хозяин», «глава дома», т. е. тот, кто руководит общим семейным хозяйством, распределяет обязанности. Деспотия характеризуется неограниченностью и бесконтрольностью власти, опирающейся непосредственно на авторитет и силу. Необходимой предпосылкой для этого является господство государственной и общественной собственности и зависимое (в экономическом и духовном смысле) положение индивида. В таком обществе, «связанном» государством, отсутствуют условия для формирования индивидуалистических начал, лежащих в основе «западной» концепции правового государства и гражданского общества. Религиозные, моральные и правовые нормы в деспотическом государстве существовали слитно, а религиозный идеал в одинаковой мере диктовал правила личной, общественной и государственной жизни, отражая магические представления о некоем высшем надчеловеческом порядке, которому должны были следовать все, включая самого деспота. Деспотическая власть освящалась не только «сверху», но и «снизу». Деспот воплощал творческую мощь народа, его сокровенные чаяния, и страх перед ним зачастую сочетался с безграничной верой и любовью. От древневосточных деспотий ведет свое начало государственный патернализм как такая форма политической коммуникации, которая предполагает отношение к подданным как к членам единой семьи, нуждающимся в постоянной отеческой опеке.
Указанные особенности политогенеза на Западе и Востоке наложили неизгладимый отпечаток на все цивилизации, которые позднее возникали в этих регионах. И сегодня, несмотря на внешнюю схожесть государственных форм, политические и правовые системы Запада и Востока сохраняют немало черт, которые разделили их много веков назад.
Дополнительная литература
Ковлер А. И. Антропология права: Учебник для вузов. М., 2002.
Кашанина Т. В. Происхождение государства и права. Современные трактовки и новые подходы: Учебное пособие. М., 1999.
Мальцев Г. В. Пять лекций о происхождении и ранних формах права и государства. М., 2000.
Мачин И. Ф. К вопросу о происхождении права // Проблемы теории государства и права / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 2001.
Розин В. М. Генезис права. М., 2001.
Рулан Н. Юридическая антропология: Учебник для вузов. М., 1999.
Глава IV
Понятие права
§ 1. Классические, неклассические и постнеклассические интерпретации понятия права
Ежедневно проверяемый в нашей повседневной жизни факт существования права представляется настолько очевидным, привычным и необходимым, что человек не всегда даже замечает его. Отправляясь в путешествие, переходя дорогу на зеленый сигнал светофора, расплачиваясь в магазине за покупки, человек, возможно, и не подозревая об этом, находится в сфере действия права, своего рода «правовом поле». Из этих актов реализации правовых предписаний в повседневной жизни людей складывается тот общественный порядок, который является необходимым условием существования общества.
Каждый человек, сталкивающийся с правом и задумывающийся над природой этого явления, отмечал многообразие смыслов, связанных с его понятием. Часто право ассоциируется с общеобязательными правилами поведения, установленными государством. Вместе с тем, говоря «я имею право», зачастую подразумевают оправданную свободу человека поступать тем или другим образом. Право связывают и с государством, и с обществом, и с индивидуумом; видят его то в общепризнанной воле государственного лидера, то в обезличенном «естественном» законе. Все эти представления о праве в той или иной степени верны и в соответствующем контексте отражают определенные аспекты, грани его бытия. Право – явление многообразное, полифоническое, существующее в различных формах и видах, разнообразие которых во многом определяется культурно-историческими особенностями формирования и функционирования национальных правовых культур. Право пронизывает все сферы жизнедеятельности общества, и лишь меньшая часть гигантского правового «айсберга» находится на виду государства и активно контролируется им, но эта часть является и наиболее важной для нормального существования общества.
П. А. Сорокин писал: «Мы живем и действуем, рождаемся и умираем, радуемся и страдаем, окруженные “воздухом права”; в этом смысле право проникает во все поры общественной жизни. Оно, подобно бесплотному духу, всюду сопровождает нас и управляет нами. Благодаря ему мы негодуем при виде той или иной подлости, благодаря ему мы возмущаемся бесправием и бросаемся в борьбу за право, оно вызывает в нас восхищение “высокими актами исполнения долга”, оно дает нам указание, как поступать в том или ином случае, оно дает нам уверенность в пользовании нашими полномочиями, короче – все эти разнообразные поступки, чувства и переживания, вызванные нашими правовыми убеждениями, согласные с ними и осуществляющие их, суть не что иное, как формы проявления и реализации права или правового убеждения». [33]
33
Сорокин П. А. Элементарный учебник общей теории права в связи с теорией государства. Ярославль, 1919. С. 29.
Непредвзятому, предметному восприятию права на уровне общественного правосознания мешают давно сложившиеся в этатистской юридической науке догматические представления о праве, которые «вошли в плоть и кровь» каждого, кто сталкивался с правом, и уже на уровне предпонимания задают искаженный ракурс его видения. Данные представления сформировались под влиянием классической парадигмы научной рациональности, выражением которой является нормативно-этатистский тип правопонимания. К наиболее распространенным суждениям о праве, сформировавшимся в этатистской традиции, относятся следующие.
1. Право всегда есть принудительный государственный порядок должного.
2. Этот должный порядок произвольно устанавливается волевым актом государства.
3. Право как должный порядок есть замкнутая и логически непротиворечивая система правовых норм, отождествляемых с волевыми актами государства, выраженных внешним образом в знаковых формах, существующая независимо от социального субъекта. Типичным этатистским определением права является следующее: «Право – это система норм, выраженных в законах, иных признаваемых государством источниках и являющихся общеобязательным нормативно-государственным критерием правомернодозволенного (а также запрещенного и предписанного) поведения». [34]
34
Алексеев С. С. Теория права: Учебник. М., 1995. С. 157.