Объятия незнакомца
Шрифт:
Она, взмахнув своими густыми ресницами, смотрела на него широко открытыми глазами.
– О чем ты говоришь? Когда это я не считалась с опасностью?
– В том-то и дело, что никогда, – удрученно ответил он.
– Ну, послушай, ведь я могу взять с собой охрану. И это не займет много времени. И потом, я хочу навестить Никобара.
– Никобар чувствует себя прекрасно. Я уже говорил тебе, рана не слишком серьезная, тамошний ветеринар уверен, что он быстро поправится.
– Но этот ветеринар привык иметь дело только с лошадьми да овцами. Что он знает о тиграх?
Он
– Ашиана, я сказал «нет». Я не позволю тебе поехать туда.
Она, сердито глядя на него, пробормотала нечто невразумительное.
Что-то насчет дубинок.
Он скользнул к ней под покрывало и вытянулся рядом.
– Мери джан, мне очень жаль, что приходится быть таким тираном. – Он притянул ее к себе и покрыл нежными поцелуями ее лицо, шею. – Там, где речь идет о безопасности моей семьи, я вынужден требовать беспрекословного повиновения.
– Повиновения? – возмутилась она, предпринимая отчаянные попытки вывернуться из его объятия. – Мне иногда кажется, что вы, упрямый англичанин, ничуть не изменились.
– А мне, любезная принцесса, почему-то кажется, что вы ничуть не возражаете против этого.
Он поймал ртом ее губы и поцеловал их. Его поцелуй, вначале мягкий и нежный, становился все глубже, в то время как его руки, спустив с ее плеч сорочку, обнажали ее груди, лаская, возбуждая их. Прижав ее к ложу, он осыпал поцелуями ее благоуханное стройное тело, обволакивал ее словами любви, отдавал ей тихие команды.
Стон, разлившийся у нее во рту, подсказал ему, что она больше не думает ни о тиграх, ни о письмах, ни о рискованных вылазках.
А только о блаженстве повиновения.
Глава 25
Мари ступила в гостиную и отшатнулась.
– Ашиана, почему ты не сказала, что он здесь? – еле слышно прошептала она, глядя на знакомою фигуру в дальнем кресле.
– Но это само собой разумелось. Мы все с нетерпением ждали этого дня.
Как ни подталкивала ее Ашиана вперед, но Мари оцепенело стояла у дверей этой обширной и со вкусом убранной комнаты. Гостиная была обставлена мебелью красного дерева, под потолком поблескивала хрустальная люстра, а на лаковых горках, расписанных в китайском стиле, голубели статуэтки из превосходного дельфтского фаянса, которые, по-видимому, должны были бы стоить не одну тысячу ливров.
Она находилась в этом доме уже третий день, и все это время почти не выходила из своей спальни, согласившись сегодня спуститься в гостиную только после настойчивых уговоров Ашианы, приглашавшей ее присоединиться к семейному событию. Лорду Джулиану сегодня должны были снять повязку, он должен был обрести зрение. И Мари решила, что обязана встретиться с ним хотя бы для того, чтобы сказать, что она искренне сожалеет о случившемся с ним и с его кораблем.
Лорд Джулиан был уже здесь – высокий и светловолосый, его можно было бы перепутать с братьями, если бы не повязка на его глазах. Рядом с ним сидел унылого вида мужчина, очевидно, их семейный доктор, а также лорд Саксон и сухонькая пожилая дама, одетая в
И еще в гостиной сидел Макс.
Судя по ошеломленному выражению его бледного лица, ее появление было для него не меньшей неожиданностью, нежели для нее его присутствие.
– Я не думала, что он уже может вставать, – обиженно прошептала Мари.
– Его вдохновил на это Саксон, – пояснила Ашиана. Мари насупилась. Она больше не верила в коварный план д'Авенантов, направленный на то, чтобы выудить из нее формулу, однако начинала подозревать, что они вынашивают другой, не менее коварный замысел, желая соединить их с Максом.
Что так же бессмысленно, как пытаться соединить масло с водой.
Или порох с огнем.
Она не успела продумать пути отступления, так как была атакована одним из собравшихся здесь заговорщиков.
– Дитя мое, как я рада, что вы согласились присоединиться к нам!
Герцогиня, разбив неловковое молчание, шла к ней с вытянутыми руками и теплой улыбкой, которая удивительнейшим образом согревала ее холодноватые серебристо-серые глаза.
– Мне очень жаль, что мы с вами не познакомились раньше. Я мать Макса. Меня зовут Пейдж. – Обеими руками она пожала руку Мари. – Насколько я понимаю, это вас я должна благодарить за сына. Вы спасли ему жизнь. Я очень благодарна вам. Восхищаюсь вашим бесстрашием.
– Нет... что вы... – запротестовала Мари. Она никак не могла взять в толк, отчего все вокруг приписывают ей качества, которые никогда не были присущи ей. Ведь отнюдь не отвага двигала ею тогда; напротив, полнейшая паника обуяла ее.
– Пустяки, – пролепетала она. Лорд Джулиан засмеялся.
– Я бы так не сказал, мадемуазель. – Он прошел к двери размеренными шагами, словно по памяти находя дорогу. – Макс, конечно, бывает иногда невыносим в своей серьезности и учености, но он все-таки кое-что да значит для нас. Наверное, мы просто привыкли к нему.
– Ну спасибо, – проворчал Макс.
Лорд Джулиан, не удостоив вниманием эту реплику, с проказливой улыбкой на лице взял ее другую руку.
– Позвольте представиться. – Он галантно поклонился Мари. – Лорд Джулиан д'Авенант к вашим услугам. А вы та очаровательная, блестящая Мари Николь ле Бон, о которой мы так много слышали. Должен признаться, мне изрядно досаждает факт, что два моих братца не оставили мне никаких шансов, завладев сердцами восхитительнейших дам. – С этими словами он поцеловал ей руку.
Мари почувствовала, что краснеет. Ей не доводилось слышать столь лестных слов в свой адрес. Даже от Макса. Ашиана улыбнулась:
– Спасибо, Джулиан.
Оставив их, она направилась через комнату к мужу.
Характеристика, данная лордом Джулианом, показалась Мари довольно спорной – особенно тезис о ее очаровании. Он называет ее очаровательной, восхитительной, не видя ее? Но она не стала возражать. Были другие, гораздо более важные вещи, о которых ей хотелось сказать ему.
– Лорд Джулиан, я искренне сожалею о случившемся с вами. Если можете, простите меня...