Обычное зло
Шрифт:
– Молодежь, – махнул рукой капитан. – Бесятся со скуки, да, Герман Сергеевич? Охламоны.
Я даже кивать не стал. Лень, да и Бурков больше с собой говорил, даром, что вслух. Молодежь… Он их старше лет на пять, не больше, а ворчит почище профессора Ефанова. А уж тот старикан въедливый.
– Кэп, программа на завтра составлена. Объект Скала требует следующих действий экипажа. Первое… – Искин прорезался, сейчас начнет нудить, сыпать параграфами устава и технической документацией. Пойду я посплю, пока Степаныч капитана грузит.
Бурков замолчал, внимая,
Спать. Спа-ать!
Сигнал общей тревоги противный. Словно у вас в голове завелся двигатель некоего древнего образца: визгливый, шумный, то хлопающий разболтанными поршнями, то ноющий сверлом на высоких оборотах. Дрянь, в общем, а не ощущения. Зато игнорировать его не удастся никому.
– Общая тревога, – монотонно повторял Степаныч. – Общая тревога. Потеря связи с членами экипажа.
Я неторопливо слез с постели. Деваться некуда, надо в техблок идти.
В общей сети уже бубнил капитан:
– Штурман Вольски! Врач Линдберг! Вызывает база, вызывает база!
Ага. Учитывая, что ни их, ни пилотирующую систему ховера – тупую, как и все транспортные автоматы, но все же надежную – не может найти Степаныч, голосовой вызов самое то. Как в лесу покричать. С указанием должностей.
– Что ж за…
Я зашел в техблок и уселся на свободном кресле. Капитан был взволнован. Да что там – капитан был не в себе! Я его прекрасно понимал: ни на голограмме Слюны по центру блока, ни на огромной карте окрестностей лагеря – ничего. Ноль отметок. Два человека и ховер испарились к чертовой бабушке.
– Ответьте базе! Степаныч, запускай глубокое сканирование, метров пять почвы и воды осилишь?
– Да, капитан, есть, капитан. Почва и водоемы – около трех минут. Радиус?
– Ну сам подумай, далеко они могли… Километров сто давай.
– С каменными слоями медленнее будет.
– Ну балбес, что ли? Не в камень же они провалились. Болота щупай, болота!
Бурков снял фуражку и бросил ее на пол. Вытер потный лоб, наклонился над голограммой, словно всматриваясь. Не в себе командир, но и осудить нельзя.
Степаныч где-то высоко над нами скрипел квази-синапсами и щупал, щупал все, до чего могли дотянуться лидары «Айсберга», гравитационные, радио и прочие датчики. Вся мощь современной технологии, не зря же звездолет-разведчик. Хотя и не последней модели, но первые экзопланеты открывали совсем уж на древних аппаратах – и ничего.
– Последний перед исчезновением сигнал ховера откуда был? – уточнил капитан.
– Возле Скалы. Метров пятьсот, – немедленно ответил искин. – Точнее…
Вот придурок Вольски.
Бурков выразился энергичнее, там что-то было про мать и сложную половую жизнь штурмана.
– Да не надо точнее. Все ясно.
– Сканирование закончено, результат отрицательный.
– Надо думать… – капитан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Найду – прибью гада. Своими руками.
Степаныч издал невнятный звук из своей богатейшей фонотеки. Вроде как и ответил что-то, а вроде – и нет. Мне такому учиться и учиться.
– Вот такая фигня, Герман Сергеевич, – сказал капитан. – Лететь надо туда. Нам с тобой.
Он вскочил с кресла. Минута слабости и растерянности миновала, он снова стал самим собой – уверенным и немного грозным командиром.
– Степаныч, код «Пиастры». Капитанский доступ.
Шкаф возле входа, который я уж и не надеялся видеть открытым после посадки – атмосфера пригодна и безопасна, биологической угрозы нет, – распахнулся. Оттуда выдвинулся на держателях скафандр высшей защиты, из-под него вынырнул стеллаж, раскрылся книжкой, давая Буркову выбрать оружие из небогатого, но серьезного арсенала. Я обошел командира и заглянул внутрь шкафа: там еще полно всякого добра, жаль, для меня особо ничего нет.
Странно это все: беспилотники и на саму Скалу садились неоднократно – камень он и есть камень. А с людьми вот какая чепуха вышла. И ховер-то где?
– Шевелись, ждать не буду!
А я что? Я уже запрыгнул в грузовой отсек. На сидении неуютно слегка, привычки нет, а отсюда и обзор отличный, и ветром не сносит. А то у меня глаза слезятся просто так летать, не барское это дело.
В скафандре Бурков был похож на киногероя. Еще и крашер с плеча свисает на ремне – красиво! Броня, ствол, мужественное лицо, затененное стеклом шлема. Минимум рекламы – и можно сделать героем всех восьми обитаемых планет. Да девяти уже, если Слюну считать.
– Залезай, не тормози!
А я опять-таки что? Я как скажут. Протиснулся, забрался глубже в грузовой отсек, прильнул к стеклу. Крышка люка над головой зашипела, закрылась. Противный звук, но уж получше общей тревоги.
Полчаса делать было решительно нечего. Я дремал, поглядывая на бесконечные белые разводы болот на фоне рыжеватого камня. Ни души. Краем сознания слушал активные переговоры кэпа со Степанычем, доклады искинов беспилотников – ага, всю стаю Бурков с собой прихватил, расположив их выше нас и по бокам. Где-то сзади летели даже четыре строительных робота в боевой трансформации. Серьезная штука, если уметь пользоваться.
Капитан умел.
По меркам эдак двадцатого века наша тесная компания могла бы разнести танковую армию, например. И даже не вспотеть. Роботы вообще редко потеют, кэпа оберегает скафандр, а я… Ну да мне тоже вполне нормально.
– Верхний эшелон – контроль пространства, левое крыло окружает Скалу по периметру, правое – охрана ховера. Степаныч, расставь сам.
Два километра еще. Я лениво выглянул в остекление. Да, засуетились треугольники, оцепили нас снизу. Теперь к танковой армии можно добавить и столичную систему ПВО из той же седой старины, мы бы прорвались. Только вот нет здесь никого, мы – и Скала впереди. Здоровенная она вблизи.