Обзор истории русского права
Шрифт:
Налогоспособность отдельного лица в селах измерялась количеством рабочих рук, величиной участка земли, обрабатываемой им, и урожайностью. В посаде она определялась величиной и положением двора (в остроге или посаде), числом дворов одного владельца, торговыми оборотами. В обоих случаях принималось во внимание и движимое имущество плательщика. – Самое взимание производилось в посадах и в черных волостях или постоянными (выборными) властями посада и волости или нарочно избранными сборщиками и целовальниками, во владельческих селах и дворцовых – приказчиками, с участием самих крестьян. Собранные деньги доставлялись самим населением в уездный город или в всеуездный земский центр (земскую избу), или прямо воеводе и его приказным людям (в съезжую избу). Но иногда сами плательщики (волости и владельцы) доставляли сборы прямо в Москву. Воеводе принадлежало право контроля над всем процессом раскладки и взимания, а иногда и право непосредственного взимания (по некоторым специальным сборам); он же взыскивал и недоимки путем правежа. Это открывало дорогу для больших злоупотреблений со стороны воеводской власти.
б) Косвенные налоги и пошлины, возникшие в 1-м периоде из целей благоустройства, именно: вес, мера и мыт, остаются и в Московском государстве. Но завоевание татар и здесь произвело совершенный переворот: наравне с «числом», столь же ненавистна была и татарская тамга, т. е. торговая провозная пошлина, имеющая чисто фискальное значение; из нее возникли бесчисленные частные
Способ взимания пошлин, введенный татарами, был откуп, постепенно уступавший потом место взиманию через выборных людей (таможенных голов и целовальников).
в) Регалии. Единственной регалией Московского государства надо считать питейную. Приготовление и продажа пива, меда и вина (водки) принадлежало исключительно правительству; общины и частные лица получали, в виде милости, право варить для себя питье в известные дни (праздники, свадьбы и т. п.). Число кабаков и местонахождение их было ограничено, а также и количество потребляемого вина одним лицом (по 1 чарке). Управление этой регалией вверялось также общинам, которые избирали «верных голов и целовальников» на кружечные дворы и отвечали за недобор и злоупотребления выбранных. Общее управление кружечными дворами сосредоточивалось в приказе Новая Четверть.
Количество государственных доходов. В конце XVI в., по свидетельству Флетчера, весь доход Московского государства равнялся 1430000 руб. (прямые налоги 400 тыс., косвенные – более 800 тыс.); в половине XVII в. (по Котошихину) общий доход состоял из 2229009 руб. (в том числе от сибирских мехов – 600 тыс., таможенных доходов – 500 тыс., кружечных – 100 тыс., судебных пошлин – 15 тыс.).
4) Военное управление
Как в 1-м периоде, так и в Московском государстве вначале было только два рода войск: народное ополчение (пехота) и служилые люди – дворяне и дети боярские (конница). С половины XVI в. вводятся разные системы постоянных войск (различных оружий).
а) Народное ополчение и посошная служба. В начале периода (в XIV в.) ополчение по древнему обычаю собиралось поголовно (в Мамаевом побоище будто бы участвовало до 400 тысяч русских ратников); даже в XV в. в отдаленных походах (на Казань в 1470 г. участвовали и сурожане, суконники, купецкие люди и все москвичи, по их силе). Но с XV в. отправление этой повинности приводится к определенной системе – именно к посошной службе: поставка ополченцев (как и все другие повинности) разложена на сохи (с духовенства, черных людей, крестьян монастырских и церковных и с вотчин и поместий таких лиц, которые сами не могут явиться на службу); на месте происходит «разрубка ратников»; количество ратников с сохи определяется каждый раз особо, по мере надобности (в 1480 г. – по коню и по человеку с 4 сох; в 1495 г. – с 10 сох; бобыльские сохи ставили только пехотинцев). Иногда вместо сох эта повинность распределялась по дворам (в 1545 г. в Новгороде – по одному коннику с 3 дворов не тяглых и с 5 тяглых; с гостиных – с каждого двора по одному, с суконнических – с двух одного). В 40-х годах XVII в. и эта повинность распределяется по числу дворов. Общее число «посохи» в целом государстве в каждом случае было весьма различно (в Полоцком походе при Иоанне IV было 80900 человек посохи). Сроки службы посошных людей в XVII в. были определяемы заранее – при призыве (например, в 1633 г. – 1 год; в 1637 г. – 8 месяцев и т. п.). – Содержание ополчения и вооружение доставлялось теми же сошными людьми: псковичи в Полоцкий поход давали по 5 руб. конникам, а пешим – по 2 руб.; иногда отпускали корм натурой (те же псковичи в 1535 г.); каждому пищальнику «сохи» должны дать по ружью и по 12 фунтов пороха и свинца (порох производили земские люди сами), они же должны были поставлять для ополчения определенное количество телег и лодок. – В посадах, а иногда и в селах (в отдаленных уездах) ратная повинность перелагалась на деньги (по 2 руб. со двора в XVII в.).
б) Дворянские полки. Значение посохи постепенно ослаблялось с расширением границ государства и с успехами военного искусства (изобретением пороха). Поэтому все внимание обращено было на прежние дружины, преобразованные в постоянные дворянские войска, вознаграждаемые вместо жалованья землями (поместьями): со 100 четвертей земли дворянин обязан быть сам на коне и с каждой следующей сотни четвертей ставить конника в своей свите. Перевес дворянских полков над ополчением совершился с начала XV в. Но еще в XVI в. иногда числа ратников и дворян почти уравновешиваются (в походе 1568 г. на Литву было дворян 10309, ратников 7580). Флетчер насчитывает всех дворян, призываемых к оружию, до 80 тысяч. По вычислению Брикса, ко времени Михаила Феодоровича одних детей боярских было до 300 тысяч человек (из них 20 тысяч составляли гвардию, 65 тысяч ежегодно охраняли Оку). Дворяне являлись с собственным вооружением. Сбор дворян совершался повестками от воеводы или губного старосты, или городских приказчиков. Собирались в главные города воеводства. Вместо неявившихся («нетчиков») отправляемы были их дети и люди, а сами нетчики подвергались наказанию. Независимо от походов, периодически производились «смотрины» (например, 1652, 1660, 1670, 1675, 1678 гг. и т. д.), на которых поверялась «людность, конность и оружность» дворян и записывались взрослые сыновья на службу: при трех сыновьях один – в полк, один – в городовую службу, и один оставался дома на хозяйстве.
в) Постоянные войска. Уже в XVI, а особенно в XVII в. обнаружилась недостаточность дворянских полков для правильной защиты государства (по отсутствию специального военного образования и по трудности созыва), в особенности же для охранения внутреннего порядка. Преимущественно для этой последней цели вел. кн. Василий Иоаннович утвердил в Москве два полка пищальников – конный и пеший; Иоанн IV умножил это число; при нем новое постоянное войско стало именоваться стрельцами; главнейшей задачей его сделалась внутренняя полиция. Это войско поселяемо было слободами вокруг Москвы и других городов и содержимо было за счет казны, получая, сверх того, земли на общинном праве и права торговли; в него рекрутировались вольные охочие люди всякого класса (преимущественно податных). Впоследствии московские стрельцы начали произвольно распоряжаться властью и, вместо охраны государства, сделались его язвой (подобно римским преторианцам). Стрельцы составляли собственно пехоту. – В XVII в. возникают другие специальные роды войск, а именно: регулярная конница – рейтары, образованная по иноземному строю; в рейтары обязательно определяемы были самые бедные дворяне и отчасти даточные люди; постоянная конница недворянская были городовые
5) Ямское и почтовое управление
Из других видов управления следует обратить внимание на ямскую повинность и управление. Первоначально снабжение подводами и проводниками княжеских гонцов или самих князей и их дружинников, а также доставление им корма во время проезда составляло общую обязанность всего населения, которая, однако, всей тяжестью падала на те пункты населения, которые лежали на более проезжих путях. Эту тяжелую повинность сделали особенно памятной татары, отчего и название станов перешло в татарское название – «ям» (см. в сб. Мейера ст. О.Бржовского: «Историческое развитие русского законодательства по почтовой части» и Гурлянда «Ямская гоньба». С. 34). Около половины XV в. эта повинность приведена в новый порядок так, чтобы она ложилась равномернее на все население: именно вместо станов устраиваются на больших путях ямы, т. е. почтовые дворы, состоявшие из жилых и хозяйственных построек, на расстоянии 30–40 и более верст один от другого. В них поселены ямщики, выбираемые тяглым населением округа, приписанного к яму, в количестве 1-2-х на каждом яму; на ямах бывали и дьячки для письмоводства и счетоводства. К ямам приписывались земля, иногда по 20 четвертей в поле, и сенокосы, иногда целые деревни. Поселенные ямщики, вероятно, лично не отправляли гоньбы, а лишь распоряжались ею; гоньбу вело окрестное население, которое обязано было ставить по очереди определенное количество подвод и проводников за прогоны по таксе (за 10 верст по деньге, а проводнику за 30 верст по 1V2 деньги; по Герберштейну, за 10–20 верст по б денег); прогонные деньги выдавало ямщикам правительство вперед при утверждении нововыбранного ямщика. Сами ямщики довольствовались, по-видимому, земельным наделом яма, а где его не было, или он был недостаточен, то – подмогой от населения. Для покрытия расходов на ямскую гоньбу со стороны государства служил специальный вид налога – «ямские деньги», известный во времена татарщины под именем «яма» (в XVI в. 10 руб. с сохи).
Около половины XVI в. в этой системе ямской гоньбы произведена реформа, впрочем, естественно истекавшая из самой прежней системы: население, вместо очередного отправления подвод на ямы, предпочитало пользоваться услугами охотников, которые вызывались (за вознаграждение) отбывать постоянно эту повинность за него. Правительство воспользовалось этим и организовало ямы через сосредоточение таких охотников в особых ямских слободах; в слободы ямщики обязательно набираются со всего населения (иногда по 4 человека с двух сох; см. Рус. ист. библ. Т. II). Для отдаленных окраин (Сибири) само правительство подбирало охочих людей внутри государства. Каждая слободка снабжалась известным количеством земли (из земель тяглых и пустых поместных); в XVI в. на каждого ямщика должно было приходиться не менее 4 десятин (в начале XVII в. до 8 десятин). Наделы нарезывались и из частных порозжих земель (с условием замены). Земля эта могла быть и населенной, в таком случае крестьяне подчинялись слободе (как лицу коллективному) так же, как на поместных землях помещику. Дворы должны быть выстроены также волостями. Землей ямщики пользовались на общинном праве: «пашню пахать и сено косить повытно всем». Управлял слободой приказчик и выборный староста. Устройство каждой слободы укреплялось так называемой «строельной» или «устройной книгой». Лица, попавшие в ямщики, передавали свою обязанность и право наследственно; при запустении яма, он наполнялся опять посредством нового набора с сох. Сохи давали ямщикам подмогу как при поставке ямщика – единовременную, так и ежегодно – постоянную (от 5 до 25 руб. каждому). В XVII в. как устройство ямов, так и выдачу жалованья ямщикам правительство взяло на себя, а потому в XVII в. прежняя специальная подать, «ямские деньги», несравненно возвышается (до 800 руб. с сохи), хотя параллельно существует другая ямская подать – «малая ямщина». Цель учреждения ямов – исключительно государственная (а не общественная), именно препровождение правительственных гонцов и посланников (но не корреспонденции). Однако, все высшие классы, будучи служилыми людьми, и духовные лица постоянно пользовались ямами законно или незаконно (см. Ак. Ист. V, № 25) [75] . – Собственно почта (для передачи всякой корреспонденции) учреждена при царе Алексее Михайловиче в 1663–1665 гг. сначала по трактам в Вильну и Ригу; почты содержимы были по подряду иностранцами.
75
В некоторых частях государства (преимущественно на северо-востоке) ямская гоньба заменялась «мирскими отпусками», т. е. наймом подвод от населения с препровождением их от волости до волости или до другого уезда. Это, вероятно, древнейший способ, уцелевший, однако, до XVII в.
6) Меры государства относительно народного просвещения
Московское государство не имело особых органов для управления народным образованием, ибо и самое образование не признавалось за государственную потребность до конца XVII в. Образование находилось под ведомством церкви и низших (приходских) общин. Государство лишь в некоторых случаях побуждало церковь более заботливо относиться к этой функции: так, Стоглавый собор «уложил по царскому совету» следующее: «В царствующем граде Москве и по всем градам протопопом и старейшим священником со всеми священники и диаконы, коемуждо к своем граде, по благословению святителя, избрати добрых духовных – священников и диаконов и диаков, женатых и благочестивых, имущих в сердцах страх Божий, и грамоте – чести и пети и писати гораздовых; и у тех священников, и у диаконов и дияков учинити в домех училища, чтобы священницы, и диаконы, и все православные християне в коемждо граде давали своих детей на учение грамоте, книжного письма и церковного пения и чтения налойного». Подобного рода, так сказать, центральные училища предназначались для специальной цели приготовления священников и причетников к церквам: «Пришед в возраст достойным быти священническому чину». (Стоглав. 26). – Гораздо большее значение имеет общее элементарное образование, сообщавшееся в каждой (по возможности) приходской общине и начавшееся еще со введения христианства (см. выше с. 106). Здесь учителями было приходское духовенство; ученики набирались не только для образования, но и с целями призрения, из сирот и бобылей. Из этого комплекта пополнялось приходское духовенство (по выборам прихожан); отсюда же выходили дьяки (земские и другие) и подьячие. Сущность этого образования заключалась в обучении чтению, письму (с XVII в. и счислению), а также и закону Божию (по богослужебным книгам); к этому присоединялось сообщение всех сведений, которыми располагали тогдашние грамотеи: в тогдашних азбуковниках содержатся основные пункты вероучения, жития святых, извлечения из творений св. отцов, краткие словари, основные начала грамматики, иногда географии. Другая и главнейшая сторона этих школ есть воспитание: «Паче же всего учеников бы своих берегли и хранили во всякой чистоте». (Стоглав. Там же.). Что касается до действительной распространенности этого образования, то, конечно, до всеобщей грамотности было далеко (попадались безграмотные люди даже в боярском классе); но зато достойно замечания количество грамотных в простонародии (как и ныне между раскольниками) и широкая распространенность тогдашних произведений письменной литературы.