Очень странные дела. Тьма на окраинах города
Шрифт:
Оди нахмурилась:
– Это неправильно.
– Ага.
– Но ей ведь разрешили.
– Ага.
– Она тоже детектив.
– Ага.
– Как и ты.
– Да, как я.
– А тебе хотелось, чтобы она там работала?
– Мне? Ну, поначалу я удивился, конечно. Но потом стало приятно думать, что у меня более широкие взгляды. Как ты и сказала, Делгадо была таким же детективом отдела, как я сам. К тому же я нуждался в напарнике, и вот он у меня появился. Так что мы стали работать вместе. Не забывай, это случилось давно, и тогда жизнь была несколько другой.
– А сейчас все уладилось?
– Ну,
– Уладилось?
Хоппер покачал головой. Он уже жалел об этом разговоре и сомневался в его необходимости.
– Нет, не все… уладилось. Но стало лучше. В некотором роде.
Оди кивнула.
– На ее месте я бы тоже рассердилась.
Хоппер усмехнулся.
– Еще бы. Но Делгадо знала, как с этим бороться. Она не сдавалась. – Он засмеялся. – Крепкий орешек, вот уж точно. И ведь она действительно оказалась лучше остальных детективов, в том числе и меня.
Оди улыбнулась, а потом заметила:
– Капитан поручил вам новое дело, и оно стало началом.
Улыбка на лице Хоппера увяла. Он наклонился вперед и положил локти на стол.
– Да, оно стало началом. Капитан дал нам это дело в первый день работы Делгадо.
Оди кивнула.
– Что-то очень странное, – медленно и торжественно повторила девочка чужие слова.
Хоппер снова заулыбался: на самом деле его напарница выразилась немного иначе, но Оди знать это было ни к чему. В его рассказе все равно будут присутствовать убийства, насилие и опасность, и он пытался по возможности сгладить их проявления. Сам Хоппер ничего не имел против грубых выражений, однако старался подавать Оди хороший пример.
Мужчина отпил кофе и продолжил рассказ «с настоящего момента», то есть с праздника Четвертого июля 1977 года.
Глава четвертая
Очередной рабочий день
4 июля 1977 года
Бруклин, г. Нью-Йорк
Было уже около полуночи, когда Хоппер сунул ключ в замочную скважину, тихо отпер дверь в квартиру и вошел. Он не хотел будить дочку и жену.
В отношении последней, как выяснилось, не стоило беспокоиться. В гостиной горел свет, а когда Хоппер с тихим щелчком закрыл входную дверь, послышался шелест перекладываемых бумаг. В комнате тихо играла сдержанно-ритмичная «Undercover Angel», песня Алана О’Дэя [15] . Раздался мягкий стук: Диана поставила кружку с кофе на одну из декоративных подставок в форме коровы, которые они привезли в прошлом году из поездки в деревню.
15
«Ангел под прикрытием» (англ. «Undercover Angel») – самая популярная песня американского певца и композитора Алана О’Дэя, занявшая первое место в национальном чарте в 1977 г.
Хоппер положил ключи на кухонную стойку и тихонько прошел в гостиную. Диана подняла голову.
– Привет, – сказала она.
Он обошел вокруг стола и поцеловал Диану в макушку.
– Прости. Я не хотел шуметь.
– О, не волнуйся. Я почти закончила.
Хоппер бросил взгляд на стол, где было разложено множество стопок бумаги. В самом центре лежал большой лист с расписанием, заполненный аккуратным почерком Дианы, а рядом с ее локтем разместился толстый блокнот. И пусть Хоппер не до конца понимал, чем именно занята Диана, однако планирование занятий он всегда узнавал с первого раза.
– Как продвигается?
Диана бросила карандаш на раскрытый блокнот и откинулась назад.
– Довольно хорошо на самом деле. – Она указала на большой лист. – Я переделала расписание класса на следующий год. По-моему, теперь оно идеальное. – Диана рассмеялась. – Но Дерек, разумеется, закатит истерику, когда это увидит.
Хоппер усмехнулся. Дерек Остерман – школьный завуч и нудный ретроград, который отвергал идеи Дианы просто потому, что сам был лишен воображения и не мог придумать ничего нового, – был не такой уж редкой темой в их вечерних разговорах с женой.
– Однажды ты сама станешь завучем, и у тебя появится свой приезжий новичок, с которым тебе придется вечно спорить.
Диана со смехом поднялась из-за стола и убрала иглу с пластинки стоявшего на буфете проигрывателя. Подойдя к мужу, она обняла его, но спустя несколько секунд вдруг отстранилась.
– Ты что, выпил?
– Всего одну. Вечер выдался тяжелым, – пояснил Хоппер. Затем спросил: – У Сары все нормально?
Диана улыбнулась.
– Она весь вечер общалась с камешком по имени Молли, так что ты легко отделался. Я разрешила ей не ложиться подольше и посмотреть со мной салют по телевизору, а после праздника и торта она так устала, что сразу отправилась спать.
– Ты почитала ей?
Диана кивнула:
– До конца пятой главы. Хотя не знаю, сколько из этого она услышала – до того, как уснула. Я даже поначалу не заметила и продолжила чтение.
Хоппер улыбнулся:
– Ну, книга-то хорошая.
Но тут его улыбка погасла. Он вздохнул, мягко убрал руки жены и направился на кухню. Там он открыл холодильник и посмотрел на последнюю упаковку с шестью бутылками пива – она стояла на верхней полке под лампочкой. Но Хоппер уже передумал, закрыл дверь холодильника и обернулся к навесным шкафчикам.
У него за спиной стояла Диана, сложив на груди руки и поджав губы.
– Тяжелый вечер, хм?
– Именно, – ответил Хоппер и продолжил обыскивать шкафы. Наконец он обошел всю кухню по кругу, после чего нахмурился и покачал головой: – Завтра мне тоже нужно быть на работе.
– С Днем независимости. – Диана толкнула нижний шкафчик ногой в тапочке. Хоппер помедлил, потом наклонился, открыл дверцу и вытащил наполовину початую бутылку скотча.
Диана наблюдала за тем, как он достал себе стакан и отмерил щедрую порцию.
– Похоже, у тебя все вечера тяжелые. И некоторые деньки тоже.
Хоппер задумчиво посмотрел на нее, затем сделал большой глоток согревающего шотландского виски, подержал его во рту несколько секунд, наслаждаясь приятным жжением, и проглотил. Ощущение острой теплоты разлилось в груди.
О да, как ему это было нужно.
– Что ж, милая моя, – Хоппер налил себе вторую порцию, – жить в Нью-Йорке тяжело, а уж работать здесь полицейским – тем более.
Он закрыл бутылку, выпил содержимое бокала, прислонился спиной к кухонной стойке и взглянул на Диану. Та еще крепче скрестила руки на груди, продолжая смотреть на мужа.