Очерки лондонских нравов (старая орфография)
Шрифт:
— Батюшка, шопотомъ говоритъ двушка, притворяя дверь и заслоняя входъ въ нее: — батюшка, вы не знаете, что Вильямъ воротился назадъ.
— Кто? съ изумленіемъ восклицаетъ отецъ.
— Ради Бога, тише, возражаетъ дочь. — Вильямъ воротился, мой братъ Вильямъ.
— А что ему здсь нужно? вопрошаетъ отецъ, стараясь сохранить спокойствіе. — Небось ему нужно денегъ? хлба? вина? Ошибся, очень ошибся, если только за этимъ пришелъ сюда. Не туда попалъ, любезный!… Дай мн свчу!… дай же мн свчу, дура… я вдь не трону его.
Онъ грубо выхватываетъ свчу изъ рукъ дочери и, входитъ въ комнату.
Подл камина,
— Мэри, запирай скоре дверь, говоритъ молодой человкъ, весьма торопливо. — Запирай дверь, Мэри. Вотъ такъ. Батюшка, ты, кажется, не узнаешь меня. Мудрено, впрочемъ, и узнать. Много прошло времени, съ тхъ поръ, какъ ты прогналъ меня. Ты очень легко могъ позабыть меня.
— Чтожь теб нужно здсь? спрашиваетъ отецъ, опускаясь на стулъ, по другую сторону камина. — Чего же ты хочешь отъ меня теперь?
— Убежища, прикрытія, отвчаетъ сынъ; — Я въ бд — вотъ и все тутъ. Если меня поймаютъ, то непремнно повсятъ. А если я не останусь здсь, то меня непремнно поймаютъ. Вотъ вся моя исторія.
— То есть ты хочешь сказать, что ты ограбилъ кого нибудь… или убилъ, не такъ ли?
— Такъ точно, отвчаетъ сынъ. — Тебя это изумляетъ?
И вмст съ этимъ онъ пристально смотритъ на лицо отца.
Отецъ отводитъ свои взоры и устремляетъ ихъ въ полъ.
— Гд же твои братья? спрашиваетъ онъ, посл продолжительной паузы.
— Тамъ, откуда они тебя никогда не потревожатъ: Джонъ въ Америк, а Генри умеръ.
— Умеръ?! произноситъ отецъ, и по всему тлу его пробгаетъ трепетъ, скрыть который онъ не въ состояніи.
— Да, умеръ, отвчаетъ молодой человкъ. — Онъ умеръ на моихъ рукахъ: лсничій подстрлилъ его. Онъ покачнулся назадъ; я подхватилъ; его, и его кровь обагрила мою руку; она лила ручьемъ изъ праваго бока. Спустя нсколько минутъ, онъ началъ уже умирать, но вдругъ всталъ на колни, на траву, и сталъ молиться Богу. Онъ говорилъ, что «если мать его на небесахъ, то она помолится, за ея младшаго сына, и Богъ услышитъ молитву ея и проститъ его. Я былъ любимый ея сынъ. Мн пріятно вспомнить теперь, Вилль, т минуты, когда она умирала. Я былъ тогда очень небольшой…. Сердце мое разрывалось; помню, что я стоялъ на колняхъ, въ ногахъ ея постели, и благодарилъ Бога за то, что Онъ научилъ меня такъ нжно любить мою мать, — такъ нжно, что поступками своими я ни разу не заставлялъ ее плакать… О, Вилль, зачмъ небо отняло у насъ ее!» Его его послднія слова; какъ хочешь, такъ и понимай ихъ. Помнишь ли, что въ то самое утро, какъ мы убжали, ты до крови прибилъ его.
Сестра молодого человка плачетъ; отецъ, склонивъ голову, угрюмо качается взадъ и впередъ.
— Если меня поймаютъ, продолжаетъ молодой человкъ:- то привезутъ въ провинцію и повсятъ за убійство убійцы моего брата. Безъ твоей помощи, никому не отъискать меня. Конечно, ты можешь отдать меня въ руки правосудія, но до тхъ поръ и останусь здсь и не выду отсюда, пока не представится случай бжать за границу.
Въ теченіе двухъ сутокъ вс трое оставались въ жалкой комнат, не высовываясь за дверь. На третій день дочери сдлалось хуже, и скудныя крохи пищи, которыя оставались у нихъ,
Онъ достаетъ лекарства для дочери и собираетъ подаяніемъ немного денегъ. На возвратномъ пути ему поручаютъ посмотрть за лошадью, онъ получаетъ за это полъ-шиллинга: и запасъ его становится весьма достаточнымъ для поддержанія семьи дня на два или на три. Но ему нужно проходить мимо знакомой таверны, и онъ невольно останавливается передъ ней; потомъ снова: идетъ впередъ — потомъ обращается къ ней; еще разъ останавливается — и наконецъ ршается заглянуть въ нее. Двое мужчинъ, которыхъ онъ не замтилъ, слдятъ за нимъ. Потерявъ надежду отъискать преступника, они хотли уже удаляться, но нершительность въ прохожемъ привлекаетъ ихъ вниманіе, и когда несчастный отецъ входитъ въ таверну, они слдуютъ за нимъ.
— Не хочешь ли, пріятель, выпить со мной? говоритъ одинъ изъ мужчинъ, предлагая рюмку водки.
— Да кстати и со мной, говоритъ другой мужчина, наливая вторую рюмку, вслдъ за тмъ, какъ кончилась первая.
Отецъ вспоминаетъ о голодныхъ дтяхъ и объ опасности сына. Но это воспоминаніе ни къ чему не ведетъ его. Онъ продолжаетъ пить, и разсудокъ покидаетъ его.
— Не правда ли, Варденъ, что сегодняшняя ночь никуда не годится? говоритъ одинъ изъ незнакомцевъ, обращаясь къ несчастному отцу, который собирается уйти, издержавъ на водку половину денегъ, отъ которыхъ быть можетъ, зависла жизнь его дочери.
— Не правда: эта ночь какъ нельзя лучше пригодилась бы нашему пріятелю. И кто его знаетъ, куда онъ запрятался, тихо возражаетъ другой.
— Присядемъ-ка лучше сюда, снова говоритъ первый, увлекая полу-пьянаго въ уголъ таверны. — Куда теперь итти по такой непроходимой грязи! Мы и сами не торопимся отъискать одного молодца, хотя и нужно, какъ можно скоре обрадовать его, что дло его кончилось благополучно. Впрочемъ, и то надобно сказать, гд теперь его отъищещъ. А можетъ быть, онъ и безъ насъ знаетъ объ этомъ… какъ ты думаешь, любезный Варденъ?
— Нтъ, онъ вовсе не знаетъ, отвчалъ отецъ.
Незнакомцы бросаютъ другъ на друга выразительныя взгляды.
— Куда какъ бы славно было для него, еслибъ онъ узналъ, что въ докахъ стоитъ готовый корабль, который въ полночь снимается съ якоря и уходитъ за границу, продолжаетъ первый. — Мы очень кстати пригодились бы ему. Паспортъ для него взятъ на чужое имя: мало того, такъ и деньги за паспортъ уплачены. Право, большое было бы счастье встртиться съ нимъ.
— Да, правда, что большое, повторяетъ второй незнакомецъ.
— Такое счастье рдко попадается на нашу долю, говоритъ первый, подмигивая своему товарищу.
— Очень, очень рдко, отвчаетъ товарищъ, съ выразительнымъ взглядомъ.
— Эй, малый, дай сюда еще стаканчикъ, проворной! приказываетъ первый незнакомецъ.
Проходитъ еще пять минутъ — и отецъ безсознательно предаетъ своего сына въ руки съищиковъ.
Медленно и мучительно тянутся часы для бдныхъ брата и сестры, въ ихъ жалкомъ убжищ. Съ нетерпніемъ и страхомъ они прислушиваются къ малйшему звуку. Но вотъ на лстниц раздаются тяжелые шаги; вотъ они становятся слышне и слышне, достигаютъ до площадки, и наконецъ въ комнату вваливается пьяный отецъ.