Очевидное-Невероятное
Шрифт:
— Алконост! — теперь уже обрадовался я.
— Точно!
И мы оба счастливо расхохотались!
— Если что, ну там перегорание, потеря жизненного интереса — рекомендую: дыхательная гимнастика и бег на жопе!
Потом Василий Васильевич попрощался, ещё раз заверив меня в том, что с моим чутьём и фамилией я смогу найти к делу максимально верный подход.
А через минуту после его ухода, в зале появилась Алконост. Только теперь я понял, как же я скучал по ней всё это время!
Она кратко ознакомила меня с тем, что нам предстояло сделать в самое
— Сразу предупреждаю, это против правил, — сказала она, по очереди вынимая из пакета контейнеры с едой и термос с кофе, его запах я почувствовал ещё до того, как она вошла сюда. — Трапезу мы принимаем в Пищеблоке, каждому жителю страны предписан свой стол и, не поверите, стул.
— Насчёт стола не знаю, — пошутил я, — но стул у меня хороший!
— Так все говорят, — мудро заметила девушка, — пока не припрёт!
Она аккуратно сложила опустевший пакет вчетверо.
— Завтрак на столе. Милости просим.
Мы сели, Алконост разлила кофе в пластиковые стаканчики и предложила чокнуться.
— Ну, вот, — сказала она вполне серьёзно, — теперь мы с вами оба — чокнутые!
Каша решительно не пошла! Масла пожалели! Председателю, мать вашу, ЧК!Ещё меньше понравился омлет, мне показалось, он порошковый.
— Я всегда буду кушать здесь?
— Этого не могу предвидеть даже я, — призналась Алконост. — И вообще, скажу вам по секрету, мои возможности здесь явно переоценивают. Более или менее точно мне под силу предсказать разве что погоду, её я могу не только предсказать, но и заказать. Во всём же остальном — так себе. Однако, открою вам одну простую истину: неважно, на что ты способен реально, куда важнее, что тебе предписывает молва. Понимаете? Поэтому всё будет зависеть от того, какое положение вы займёте в глазах общества. А то, что члены Консилиума, вместо того, чтобы пригласить вас к себе, пожаловали сюда сами, свидетельствует о том, как сильно они на вас рассчитывают!
Пока я ел, она говорила. Я смотрел на неё и каша, сваренная на водопроводной воде, мало-помалу начинала обретать вкус халвы с изюмом, а порошковый омлет превращался в шербет с… Ну не знаю, с чем! С мёдом! Белый халат ладно сидел на девушке, подчёркивая все прелести её фигуры. Особенно рельефно смотрелась высокая круглая грудь. Крыльев было не видно, скорее всего, она спрятала их под халатом.
И тут я вспомнил о просьбе Хранителя найти ту, которой он посвятил стихи про грудь усталую, которая «и ноет, и болит». Но кто она такая и где мне её искать? Может, Алконост знает?
Но Алконост волновали совсем другие вещи.
— Итак, главное на сегодня — это вечерний бал в честь Нового Хода! Вы, надеюсь, не против?
Я был только «за»!
— Поэтому никакой работы. После завтрака погуляйте немного, осмотритесь. Гагарин сказал мне, вам у нас понравилось. Можете также заглянуть в наш Центральный Изолятор, его в шутку называют у нас «Бутылкой» — с этой организацией в самом скором будущем вас ждут самые тесные связи. За одним навестите бывшего Верховного Комиссара.
— Добрыню,
— Хуже! — Девушка отвела взгляд. — Прилёг!
Было видно, что Алконост искренне переживала, вот только непонятно — за кого: то ли за судьбу бывшего коллеги, то ли за горькую участь, брошенного им, деревянного скакуна.
Она полезла под халат, отчего я на мгновение уронил челюсть в кашу, и вынула из кармана, сложенный вчетверо, листок.
Не знаю, «челюсть в кашу» — не слишком грубо?
То был рекомендательный список моих будущих помощников на окладе, мне предстояло утвердить их — каждого персонально.
— Не сомневаюсь, что все они достойные сыны отечества, — сказал я честно. — Но я никого из них в глаза не видел!
— Что ж, у вас есть прекрасная возможность с ними познакомиться! В вашем распоряжении целый день. Так что дерзайте, Зигмунд Фрейдович, всё в ваших силах!
Алконост решительно поднялась со стула.
С едой было покончено, я вытер рот кожаным рукавом и отправился её провожать.
В ожидании лифта, мне удалось кое-что уточнить у неё.
— Вы сказали «Новый Ход», я не ослышался?
— У вас отличный слух! — призналась девушка.
— Ну да, — сказал я, — а ещё холодный ум и горячее сердце! И всё-таки, почему «Ход»?
— Потому, что это куда круче и значительнее, нежели просто «Год». — Алконост по-матерински застегнула верхнюю пуговицу на моей гимнастёрке и резко одёрнула подол тужурки. — Понимаете? Год длится ровно 365 дней, а что такое 365 дней в масштабах истории? Ничего! Чих барана! И тогда мы решили, что, если уж отмечать что-то значительное, то пусть это будет смена не просто календарного цикла, но смена самого Хода истории! Вот я вас и спрашиваю, Зигмунд Фрейдович, готовы ли вы поменять ход исторического развития страны?
Мне показалось, что пол поплыл у меня под сапогами! Я вдруг отчётливо почувствовал, что ум мой в этот момент стал ещё холодней, а сердце горячее! Я посмотрел в её повлажневшие глаза и увидел там собственное отражение. И, если б я только задался целью представить себе воплощённый в человеческом обличии, образ дьявола, то ничего более подходящего мне бы не пришло на ум!
Вернувшись в офис, я подошёл к окну и увидел, как два парня в униформе несут на своих плечах огромную ёлку, а впереди на небольшом отдалении, шествует пёстро разодетая особа неопределённого пола, указывающая несунам, как нести правильно.
«Наверно, это и есть Арина Родионовна», — подумал я и приветливо помахал женщине рукой.
5.
ТЕМПЕРАМЕТР МЕНДЕЛЕЕВА.
Я, может быть, слишком увлекаюсь деталями, и оно понятно — ничего не хочется упустить. Но в результате, а к этому моменту, наверное, уже можно говорить о каких-то результатах, детали начинают перевешивать содержание, которого всё меньше и меньше потому, что мало оценок, вторых и третьих планов, авторских размышлений и подтекстов. А ведь именно всё это в совокупности и составляет