Очевидное-Невероятное
Шрифт:
понятие «талант литератора». Значит, будем стараться, исправлять ошибки — ведь уже столько сделано!
В зале было тихо и свежо. В одном из окон, закрытых защитной сеткой, сплетённой из капроновых тросиков, слегка приоткрыта фрамуга — кто-то предусмотрительно потянул её за край верёвки, привязанной к ручке рамы. Кто-то, кто пришёл сюда заранее. специально. Создал приятную рабочую атмосферу. Алконост? Она помогает мне, ей всё время хочется, чтобы я побыстрее что-то понял. К чему-то приготовился. Сделал какие-то выводы.
Интересно, как она относится к диссертации Густава Карловича?
Я
Стало быть, во всех событиях, произошедших со мною на протяжении последних часов, существует какая-то несклейка! А в том, что события произошли и произошли они именно со мной, я ни капли не сомневался!
Я в этом не сомневался!
Разве этого не достаточно для того, чтобы считать данный формат существования единственно возможным для меня?
И тут, ну, как только я окончательно убедил себя в том, что мир вокруг меня таков, каков только и может быть в предлагаемых обстоятельствах места и времени, а это я сам начинаю «давать слабину», всё вокруг стало изменяться! Прямо на глазах!
Откуда я узнал про спортзал? От пьяного в дым Добрыни Никитича! Верно? Кто-то мне ещё об этом говорил? Тогда почему я решил, что это правда? Он мог сказать это специально, чтобы подставить меня или в глазах руководства, или, что ещё хуже, в моих собственных! Члены Консилиума во время собеседования кидали мяч? А это может доказать ещё кто-нибудь, кроме меня?
Я осмотрелся в поисках мяча или какого-то иного инвентаря, но ничего не нашёл! Не нашёл даже корзину, куда человек-лев осуществил свой мастерский бросок! Мастерский бросок — именно! Действие, возникшее по ассоциации с чётко произнесённой фразой! И тогда понятно, откуда спортивный зал! Соревновательный пыл! Место приложения максимальных усилий! А они, похоже, очень старались! Старались убедить меня в том, что моё присутствие здесь предопределено самой судьбой!
Ура!
Я молодец, в том чтобы убедить себя, будто у тебя под ногами деревянный пол, а не паркет, это надо рехнуться по-настоящему! Вообразить себе букву «Т» в виде составленных столов на пустом месте тоже непросто, какой для этого нужно иметь мощный отпечаток прошлой жизни! Как я мог поставить под сомнение сам факт существования действительности, где живут такие гиганты, как Хранитель, похлопотавший перед Его Сиятельством о предоставлении мне ордена Святого Андрея Первозданного? А Ленин, который так и не успел сотворить того, о чём потом на протяжении сотен лет сожалели миллионы честных людей? А отсутствие сотовой связи, способной превратить человека в табуретку? Хотели бы вы отказаться от такой действительности? Я — нет!
Офис Чёрного Квадрата — это храм! Вот, что это такое! Храм Новой Альтернативной
Ве-ли-кая!
Мне хотелось танцевать!
И я потанцевал к лифту! Впервые за всё время моего нового жития-бытия, я был предоставлен сам себе и мог выбирать, что мне делать и куда идти!
Я стал полноценной частью мира, в котором я оказался, а могу стать кем-то большим! День только начался, дайте перевести дыхание и настроить фокус!
Я почувствовал, как меняется моя походка, как челюсть выползает вперёд и лицо моё принимает совершенно неприсущее мне выражение — выражение силы и уверенности, чёрт бы вас всех побрал!
Фу, дайте перевести дыхание и нас…!
Повторяюсь? Почему не вычеркнул избыточную фразу? Не знаю почему, но попробую всё оставить, как есть!
На этот раз кабина лифта чем-то неуловимо напоминала мне тюремный мешок, но это меня абсолютно не пугало — уж кого-кого, а меня то вы сюда никогда не засунете! Меня — Зигмунда Фрейдовича Дзержинского!
Не было часов посмотреть, сколько теперь времени и это меня здорово позабавило. Я решил, что первым же своим распоряжением отменю в стране все часы! Новый ход истории не должен зависеть от хода часов, он должен зависеть только от доброй воли Творящего эту историю, от его желания и умения построить жизнь такой, какой она задумана изначально!
Ну вот, только что пожаловался на отсутствие авторских отступлений и нате вам — понесло!
Покинув лифт, я оказался в незнакомом мне месте, не там, где давеча провожал меня в полёт Гагарин. «Коридор длинный настолько, насколько это необходимо в данный момент» вспомнил я слова Алконост.
Прямо передо мной находилась дверь с надписью «Лаборатория 119»
Я развернул листок с рекомендательным списком будущих членов ЧК и пробежал по нему глазами. Я знал, что ищу! Откуда я это знал? И почему я искал эту фамилию именно сейчас, не понятно. Но я нашёл её почти сразу — Менделеев. Там была приписка: «Человек с огромным бэкграундом, проведший на «химии» почти целую жизнь!»
Пока я возился перед дверью, мимо Лаборатории пронеслась группа обывателей: кто — с топором, кто — с вилами, а некоторые даже — с огромными шприцами, наполненными какой-то мутной жидкостью. Обыватели гнались за лохматым худым пареньком с рыжеватой бородкой и орлиным носом. Лохматый крепко прижимал к груди некий прибор, чуть позже я понял, что это микроскоп. Воспользовавшись тем, что один из бежавших в хвосте преследователей, запыхался настолько, что вынужден был произвести пит-стоп, я прямо спросил у него, куда и за каким чёртом они бегут?
— Это вы правильно заметили, Зигмунд Фрейдович, — тяжело дыша, сказал отставший. — Чёрт и есть! Распространяет вредные слухи, будто на глобусе Земли отражены не все территории и будто бы он обнаружил на нём дополнительные обитаемые части суши! И там де тоже живут вполне разумные существа! Представляете?
— У этого чёрта есть фамилия? — как можно строже спросил я.
— Есть, — бегун отдышался и бросился вдогонку за остальными. — Христофор, мать его, Колумб!
— Догоните — убьёте?