Одержимый ею
Шрифт:
Блядь!
Нельзя соглашаться на провокацию, но выбора у меня нет. И я соглашаюсь.
Однако последнее слово всё-таки оставляю за собой.
— Теперь ты мне до хера будешь должен, Лютоша! — сбиваю я его триумф.
Еще посмотрим, чья возьмет! Хорошо смеется тот, кто смеется над трупом.
Он фыркает:
— Встретимся в «Клетке»!
Я ухмыляюсь: жаль не с тобой, сучёныш. Ты вечно ссышь и прячешься за чужие спины.
Разворачиваюсь и ухожу. Мы с ребятами всей кавалькадой едем за город, в широко известное место узкому кругу лиц — «Клетку». Это — арена подпольных боёв без правил. Место принадлежит
«Клетка» расположена в гигантском жестяном ангаре. Внутри — лабиринт помещений в два этажа, амфитеатр зрительских мест с обязательной VIP-ложей. Ну и, собственно, сама Клетка — ринг, окруженный конструкцией из толстых металлических прутьев. Войти в «Клетку», как и выйти из нее можно было через два прохода в прутьях. Каждый ведёт в свой угол ринга: в синий и красный.
Первым всегда входит рефери.
Сегодня внутри Клетки — некоторые изменения: на подиуме, что находится у одной из стен, установлен чёрный антикварный трон, а на нём — перепуганная, сжавшаяся в комочек Инга. Она была бледнее обычного, отчего казалась по-настоящему фарфоровой, словно кукла. И одета так же — стилисты Лютого постарались: воздушное платье подчёркивает хрупкость фигурки и красиво оттеняет фиалковые глаза. Длинные каштановые волосы льются шёлковым потоком до тоненькой талии. А венок из лаванды делает её похожей на сказочное существо. Если бы я вздумал рисовать фею, она была бы такой. Домыслить прозрачные радужные крылышки к такому образу — не сложно.
Вот только нежность и испуг малышки будят во мне самые низменные, тёмные и злые чувства. Зверь внутри рвёт цепи и желает раздирать в клочья.
Да, детка, больше никаких сантиментов. Когда я до тебя доберусь, а я обязательно доберусь, — не моли о пощаде. Предателей я не прощаю. Даже таких сладких.
Народу набилось уже прилично, словно Лютый уже не один день заранее рекламировал бой. Чую подставу, но пока не могу понять в чем.
В Клетку наконец просачивается рефери — худосочный мужичонка из команды Лютого. Оп-па, вот это кадровые перестановки! Он же обычно на букмекерском кресле ставки принимает. Бросаю взгляд на букмекерский стол и офигеваю — там девки сидят. Это что за кордебалет? Но долго размышлять мне не дают, рефери в специальный микрофон, свисающий на длинном шнуре с потолка, громко объявляет:
— Сегодня у нас необычный бой. Победителя ждёт ценный приз — вот эта маленькая принцесса, — я вижу, как в ужасе распахиваются глаза Инги, и злость, что клокотала ещё недавно, когда думал о ней, сменяется жалостью. Ну, Тёма, сволочь! Тебя вот так — ценным призом. Да только кому твоя тощая задница нужна? — Посмотрите, какой необычный цвет глаз у нашей девочки! А ещё, — рефери выдерживает паузу и, наконец, выдаёт главную интригу вечера: — она девственна. И один из победителей сможет сегодня распечатает её сладкие дырочки.
И зрители начинают реветь от восторга. Они пришли увидеть кровавое зрелище, а что может быть кровавее, чем отданная в сексуальное рабство невинная девушка? Меня передергивает от отвращения.
А, особенно, когда я вижу, кто будет моим соперником сегодня. Бизон! Эта мразь! Нет, точно не ему! Для него женщины — это мясо. Вернее, такого понятие, как женщина, для него не существует вообще. Он их так и называет «дырки». И поскольку у него голова лишь для того, чтобы в неё жрать и пить, то все его действия в отношении противоположного пола — это жёсткий, грязный трах, насилие и унижение.
Он кайфует от этого, гнида.
«Боже, если ты существуешь, посмотри на эту девушку — она же чистый ангел твой! Позволь мне победить сегодня! Завтра я приму любое твое наказание, как только спрячу ее ото всех, но сегодня я должен победить любой ценой!» — мысленно возношу я мольбу.
А рефери объявляет участников:
— В синем углу выступает знаменитый Бизон — чемпион последних трёх лет! Мастер ножевого боя!
Бизон — здоровенный детина, по габаритам похожий на платяной двустворчатый шкаф. Он выходит на ринг с двумя тесаками. Он явно идет меня убивать.
Потерпи, бычок, дай шнурки поглажу и позволю себя убить.
Но Бизон, зайдя в Клетку, нетерпеливо бьет копытом, бычится и наступает на меня, медленно и плавно поводя перед собой клинками.
Это он меня типа гипнотизирует, рассеивает мое внимание.
Хах!
Рефери продолжает:
— И просто сенсация сегодняшнего вечера — боец в красном углу! Да-да, тот самый легендарный Пахом!
Меня подталкивают к нужной двери, я давно уже скинул одежду, обнажив торс и оставшись лишь в удобных спортивных штанах.
Этот бой я посвящаю тебе, Белль.
За секунду до начала схватки — ловлю её взгляд. В нём снова страх. Но уже другой. За меня. Она прижимает к груди маленький кулачок и закусывает рубиновую губку…
Она волнуется за меня!
Это так ново и так хорошо. И придаёт сил.
Гонг, я выхожу к центру ринга, Бизон все также неторопливо помахивает ножами перед собой. Иногда, словно жонглер, перекидывая их из одной руки в другую. Вроде зрелищно, но бесполезно и даже вредно.
Я расслабляюсь и пытаюсь просчитать его ритмику. Когда Бизон уже на расстоянии рывка, в нужный момент, когда ножи снова покинули ладони и летят в воздухе, стремясь сменить руки, я делаю кувырок и захват. Нужно так свернуть этот шкаф в баранку, чтобы он не мог пырнуть меня. И я с удовольствием заламываю Бизона в болевой захват.
…бой идет до смерти, и мы уже изрядно измотали друг друга. Но удача сегодня на моей стороне. Однако убивать хорошего бойца, который просто делает свое дело, я не хочу. Будь на его месте Лютый — ни секунды бы не думал.
Поэтому я просто выкручиваю Бизону руку, и под дикий ор боли слышу легкий, едва различимый хруст ключицы. Как минимум, ближайший месяц он не попадет на ринг и сам останется жив и не убьет уже никого.
Пахом, да ты — добрая феечка, пацифист-переросток.
Бизону помогают уйти с ринга. Рефери скачет, восторженно объявляя меня победителем, у стола букмекеров разгорается потасовка. Многие поторопились поставить на явного фаворита и слили.
Я мысленно улыбаюсь своей хитрожопости: пока Лютый занимал ВИП ложу, я успел заслать Понта поставить на мою победу штуку американских зеленых банкнот и сейчас, кажется, обул Лютого на бабло.