Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599
Шрифт:
Армин обладал всем, чего так не хватало Кемпу. Он не умел танцевать, но прекрасно пел и владел искусством миманса. Ему едва исполнилось тридцать, однако за плечами у него уже был большой опыт работы в театре. Он не исполнял джиги и совсем не стремился стать центром внимания. Судя по сохранившемуся портрету тех лет, Армин не отличался крепким телосложением и, к тому же, был маленького роста. С ним Шекспиру легко работалось, и драматург многому у него научился. Армин был скорее остроумным шутом, нежели клауном, хотя ему ничего не стоило исполнить, к примеру, роль Кизила, полицейского пристава, в «Много шума из ничего», которую Шекспир изначально предназначил для Кемпа. В общем, Армин прекрасно подходил для шекспировских пьес и отчасти даже развязал Шекспиру руки — в благодарность драматург
Первая роль, написанная драматургом для Армина, — Оселок. Вообще-то, оселок — точильный камень для проверки свойств драгоценных металлов, с помощью которого определяют, не подделка ли перед нами. Как раз в таком герое Шекспир и нуждался (кроме того, в имени скрыт намек на первую профессию Армина: эмблемой лондонских ювелиров был точильный камень). Кемп чаще всего играл деревенских жителей; порвав с этой традицией, для Армина Шекспир написал роль придворного шута. Оселок предан Селии и потому отправляется вместе с ней и Розалиндой в лес, хотя ему и жаль оставить двор. В Арденском лесу ему не по себе — здесь саркастические шуточки Армина пришлись как нельзя кстати.
Для шута у него огромное количество реплик. За исключением Фесте в «Двенадцатой ночи», роль Оселка, в которой 300 строк, самая большая из всех шутовских ролей в пьесах Шекспира. Удивительно, что для роли Оселка Шекспир не задействовал певческие способности Армина (правда, Армин занят в этом спектакле и в роли Амьена, вельможи, прекрасно владеющего голосом). Как у любого клауна, у Армина были в запасе свои секретные приемы. Когда, ближе к развязке, Шекспир нарочно замедляет действие, Армину представляется прекрасная возможность блеснуть в монологе о «семикратно опровергнутой лжи». Небольшой текст, написанный специально для этого актера, теперь кажется нам искусственным — и при чтении, и на сцене. Как его оживить, знал только Армин.
В отличие от Жака, своего собеседника, все время выражающего свое отношение к событиям, Оселок гораздо больше вовлечен в действие. Смирившись со своей судьбой, он говорит: «Да, вот и я в Арденском лесу; и как был — дурак дураком» (II, 4). Позже он сам становится жертвой тех принципов, над которыми недавно смеялся, и в конце пьесы женится на деревенской девушке Одри. Не известно, сколько продлится его брак (Жак к примеру, считает, что не более двух месяцев, и, возможно, он прав). Все это сильно отличает Армина от Кемпа, не склонного к романтическим излияниям. Зрители все еще скучали по Кемпу, очаровавшему их своим талантом, однако с точки зрения Слуг лорда-камергера и, конечно же, самого Шекспира, Армин был очень выгодным приобретением.
Кроме шутов, Шекспира волновал и другой вопрос. Еще немного — и образованный зритель с тугим кошельком отвернется от них, отдав предпочтение детским труппам. В начале мая в Соборе святого Павла появился новый хормейстер — Эдвард Пирс; с его подачи впервые за десять лет возобновились выступления юных певчих. У них было огромное преимущество, так как им, в отличие от взрослых трупп, разрешалось выступать в соборе, в самом центре города. Для детских спектаклей (они были рассчитаны примерно на двести зрителей), набиравших тогда популярность, не требовалось разрешение распорядителя празднеств. Поэтому детские труппы могли брать для постановок любые злободневные или сатирические произведения. У них также были сильные покровители. Роланд Берби писал в ноябре 1599-го, что «Уильям Стенли, шестой граф Дерби, на свой страх и риск поставил несколько пьес с мальчиками Собора святого Павла». Позднее мальчики объединились в труппу «Дети Капеллы», которая в 1600 году начала свой путь на закрытой площадке театра Блэкфрайерс.
Благодаря росту и внешности, мальчики прекрасно подходили для пародий. Помимо этого, елизаветинцам, музыкальным
Если в детских труппах выступали мальчики-певцы, почему бы труппе лорда-камергера также не использовать в спектаклях певчих? В «Как вам это понравится» заняты шестеро мальчиков, хотя обычно — лишь двое. Менее талантливый драматург, следуя театральной моде на детское пение, просто добавил бы в спектакль одну-две песенки. Шекспир же написал целых пять — три из них поют взрослые, две — мальчики, что гораздо больше, чем в любой другой его пьесе. Если воспринимать эту комедию как мюзикл, становится понятным, откуда такая скудность и обрывочность сюжета, обилие сатирических выпадов и эксцентричная кульминация (на сцену выходит Гименей, и все начинают петь и танцевать). Все это законные элементы мюзикла. Возможно, Шекспир предвосхитил развитие нового, тогда еще незнакомого публике жанра — «Опера нищих» Джона Гея появится лишь столетие спустя, в 1728 году. Не понятно, осознавал ли Шекспир новизну своих поисков; так или иначе он не стал развивать этот жанр, и следы мюзикла в его творчестве быстро затерялись.
Однако с тех пор, как в моду вошла английская опера, шекспировскую комедию увидели в ином свете. Режиссеры быстро поняли, что эту пьесу очень легко превратить в мюзикл. Для спектакля 1749 года к ней добавили еще одну песенку — из «Бесплодных усилий любви». А к 1789-му, когда пьесу ставили в Королевском театре Йорка, роли Селии, Фебы и Амьена давно уже стали музыкальными; кроме того, в конце первого акта исполнялось соло на волынке. В 1824 году «Как вам это понравится» исполняли в Друри-Лейн, и это был настоящий мюзикл с рядом песенок — из «Сна в летнюю ночь», «Двенадцатой ночи», «Страстного пилигрима» и «Венеры и Адониса», а в финале пьесы вместо старого скучного номера Гименея исполняли «Танец-аллегорию, сопровождаемую хором Ариэлей, духов воздуха».
Некоторые песенки, написанные Шекспиром, важны по сюжету, остальные же созданы, чтобы повеселить публику, ценившую хорошее пение. Самая цельная из них — «Влюбленный с милою своей…»
Влюбленный с милою своей —
Гей-го, гей-го, гей-нонино! —
Среди цветущих шли полей.
Весной, весной, милой брачной порой,
Всюду птичек звон, динь-дон, динь-дон…
Любит весну, кто влюблен!
Во ржи, что так была густа, —
Гей-го, гей-го, гей-нонино! —
Легла прелестная чета.
Весной, весной… ( V, 3 )
Эту песню для голоса, лютни и виолы да гамба сочинил Томас Морли, она дошла до нас в издании «Первой книги песен» 1600 года, вышедшем вскоре после постановки «Как вам это понравится». Томас Морли, один из самых известных композиторов той эпохи, был соседом Шекспира по Бишопс-гейт. Скорее всего, Шекспир и Морли сотрудничали, сойдясь на том, что композитор получит право на публикацию песни в своем сборнике. Как бы то ни было, публика насладилась настоящим шедевром — слова и музыка блистательны. Утраченные тексты шекспировских песенок стоит искать как раз в таких сборниках, как у Морли, где автор слов никак не обозначен.