Один последний вдох

Коллинз Л. К.

— Надень наушники.

Я смотрю на это, не в силах пошевелиться, мой адреналин достигает пика, и я качаю головой, говоря ему:

— Я не думаю, что смогу это сделать.

— Конечно, ты можешь.

— Нет! — Мои ладони вспотели, и я тянусь к пряжкам ремня безопасности. — Я не могу.

Однако, когда я пытаюсь отстегнуться, Тан говорит мне:

— Спасибо, что взял меня в мой первый полет — вот что прошептал мне Брэксли.

Мои глаза расширяются, и я смотрю на него, поскольку он так уверенно сидит на сиденье рядом со

мной.

— Всё будет хорошо, Фэй. Погода ясная, этот самолёт практически новенький, и ты мне доверяешь, верно?

— Да, — говорю я ему, потому что это правда.

— Тогда сделай глубокий вдох и отпусти свои страхи.

Мои руки сжимаются в кулаки, и я ищу в себе силы послушаться его, ради моего сына.

Мои глаза крепко зажмурены, когда он начинает процесс. Всё, что я слышу, — это переключатели и оживающие моторы, когда он заводит мотор. Затем он кричит по внутренней связи:

— Ребята, вы готовы к взлёту?

Я слышу, как они отвечают, и, оглядываясь назад, вижу, что им не о чём беспокоиться в этом мире. Так почему же мне так страшно? Они болтают об этом, надёжно пристёгнутые ремнями к своим сиденьям.

Когда Тан связывается по рации с диспетчерской вышкой, я хочу услышать, что они говорят, поэтому тянусь за наушниками и надеваю их на уши как раз в тот момент, когда они дают ему разрешение на взлёт.

— Готова? — спрашивает он меня, выводя самолёт на взлетно-посадочную полосу.

Я киваю и снова закрываю глаза, ощущая присутствие Бена рядом с нами. Он с нами сегодня — каждый день — и проведёт нас туда в целости и сохранности.

Тан снова обращается к диспетчерской вышке, затем ко мне и говорит:

— Открой глаза, детка, наслаждайся этим.

Я смотрю на него, и он подмигивает, затем самолёт мчится по взлетно-посадочной полосе, разгоняясь с нуля до максимальной скорости за считанные секунды. Когда мы взлетаем, моё кровяное давление зашкаливает. Мои руки вцепляются в сиденье, и я закрываю глаза, напуганная до смерти.

У меня закладывает уши, но взлёт очень плавный. Глядя на Тана, я вижу, что он держит управление в своих талантливых руках, и знание того, насколько он оппытен, успокаивает меня.

Я смотрю на достопримечательности вокруг нас, моя мёртвая хватка на сиденье наконец ослабевает, и, к моему удивлению, мой желудок успокаивается, наблюдая, как земля становится всё меньше и меньше, чем выше мы поднимаемся. Шум мальчиков на заднем плане звучит для моих ушей как музыка, и я сосредотачиваюсь на нём. Протянув руку, Тан проводит по моей щеке тыльной стороной ладони, я поддаюсь его прикосновению и благодарю не только Бога, но и Бена за то, что он дал мне этого удивительного мужчину и второй шанс на любовь.

Глава 29

Тан

— У нас есть своя комната?! — кричит Брэксли, когда мальчики подпрыгивают

на своих кроватях.

— Ага, — говорю я им.

— Как ты всё это спланировал? — спрашивает меня Фэй, когда я закидываю руку ей на плечо, и мы вместе любуемся достопримечательностями Диснейленда.

— Это было легко. Занимаясь своей работой, я попросил о нескольких одолжениях.

— Спасибо тебе за это, — говорит она мне, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать её, но мальчики врываются в нашу комнату, разрушая момент.

— Там фейерверк! — кричат они, и мы все замечаем удивительное зрелище, освещающее ночное небо. Мы провели день в главном тематическом парке Диснейленда, делая всё, что могли, за исключением того, что не остались на вечернее шоу фейерверков.

— Ух ты! — восхищается Джек и наклоняется ко мне. Я крепко прижимаюсь к нему, благодарный за то, что мы все здесь вместе.

Затем раздаётся стук в нашу дверь, и я иду открывать. Доставка еды и напитков в номер, которую мы заказали на ужин, уже здесь. Служащий вкатывает две тележки с едой, которые мы заказали, и я благодарю его, вручая чаевые из своего кошелька. Дети срывают крышки с блюд и начинают есть картошку фри.

— Мальчики, вы уже выбрали фильм? — спрашивает их Фэй.

— Ага!

Они убегают в свою комнату, и я везу тележку за ними. Как только они устраиваются поудобнее в своих постелях и начинают есть, я возвращаюсь в нашу комнату и нахожу Фэй, ожидающую меня с бокалом вина.

— Держи, — она протягивает мне стакан, и я беру её за подбородок большим и указательным пальцами. Прижимаясь губами к её губам, она растворяется во мне, нежно целуя меня, держа свой бокал с вином так осторожно, что в любой момент он может упасть на пол.

— Я хочу тебя, — говорю я ей.

— Я тебя тоже.

Но у неё урчит в животе, и я знаю, что нам нужно поесть. К тому же, мальчики скоро выйдут, и тогда мы проведём время вместе.

— Давай поедим. — Я отодвигаю для неё стул, и она садится за стол перед окном нашей комнаты.

Когда я начинаю есть свой стейк, она наблюдает за мной, ещё не притрагиваясь к еде, и я спрашиваю её:

— Что?

— Ничего, я просто восхищаюсь тобой. Вот и всё.

— А сейчас ты? — спрашиваю я её и одариваю сексуальной улыбкой. Она ухмыляется мне в ответ и подносит ко рту вилку с макаронами. Я никогда не видел, чтобы кто-то так сексуально ел еду.

— Так и есть. Я не знаю, как мне так повезло.

— О, я мог бы сказать то же самое. — И я мог бы. Фэй, безусловно, самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал. Её сила и жизнестойкость — это нечто совсем другое. Что-то, чего я хотел бы иметь. Я уже говорил это раньше и скажу ещё раз: если бы мне когда-нибудь пришлось пережить хотя бы половину того, через что прошла она, я бы не смог продолжать. По крайней мере, не так, как это делает Фэй. Она потрясающая мать, всегда ставящая Брэксли на первое место.