Один последний вдох

Коллинз Л. К.

Девушка вручает мальчикам пончики и молоко, и я говорю им:

— Выбирайте столик, за который хотите сесть. — И они убегают, усаживаясь у огромного окна, выходящего на улицу. Мне нравится, насколько они близки; они действительно как братья. Я надеюсь, что если мы с Таном когда-нибудь расстанемся, мальчики смогут остаться друзьями. Мне бы не хотелось разлучать их. Я знаю, когда мы с Таном расстались раньше, после того, как впервые встретились, Брэксли было тяжело, и я уверена, что Джек чувствовал то же самое.

После

того, как я добавляю сливки и сахар в свой кофе, я сажусь рядом с ними, и у обоих маленькие личики измазаны шоколадом.

— Вам нравится ваш завтрак?

— Угу, — говорит Джек.

— Эй, мам, что этот парень делает снаружи? — спрашивает меня Брэксли.

И я заглядываю через его плечо на пожилого джентльмена, который устанавливает что-то вроде тележки возле отеля. Мы наблюдаем за ним несколько мгновений, как он раскрывает огромный красный зонт, а затем показывает множество фотографий.

— Я думаю, он карикатурист.

— Что это? — спросил Брэксли.

— Он рисует людей и заставляет их выглядеть забавно.

— Это то, что мы должны подарить папе, — говорит Джек.

— Ты думаешь, ему бы это понравилось?

— Угу, особенно если это его рассмешит. До тебя он никогда особо не смеялся.

— Что ж, тогда мы должны это сделать, — говорю я ему и не могу представить, что Тан был бы недоволен, но, думаю, до того, как мы с ним встретились, он был в таком же мрачном положении, как и я. Отец-одиночка, переживающий развод, один.

— Итак, как ты думаешь? — спрашиваю Джека, и он говорит: — Да!

Как только они заканчивают есть, я понимаю, что это правильный подарок для него, потому что вчера не было ни одной вещи, которую он хотел или которой, казалось, интересовался. Джек и Брэксли вскакивают со своих стульев.

— Выбросьте своё молоко, — говорю я им, и они слушаются, затем я выхожу за ними из отеля. Они подбегают к мужчине, и я не сильно отстаю от них.

— Доброе утро, мэм, — говорит художник, пока мальчики рассматривают другие его рисунки.

— Привет, — здороваюсь я.

— Вы нарисовали всё это сами? — спрашивает Брэксли. — Они такие классные.

— Да, все рисунки я нарисовал. Хочешь, я нарисую тебя с братом?

Они отчаянно кивают, даже не замечая, что мужчина назвал их братьями. Я хихикаю, когда они усаживаются вместе, по сути, на один стул, и мужчина смотрит на меня, ища поддержки.

— Вы присоединитесь к ним?

Я качаю головой, но мальчики подзывают меня к себе.

— Давай, мам! — кричит Брэксли, и мужчина говорит: — Да, давай, мам.

Я улыбаюсь, присаживаясь на другой стул, мы втискиваемся втроём, и я надеюсь, что Тану понравится этот подарок. Я действительно хочу сделать для него что-нибудь приятное после того, как он был так щедр. Доставил нас сюда, заплатил за всё и ни капельки не жаловался.

Когда я сижу с мальчиками, я могу только представить, как глупо

это будет выглядеть. Но… в конце концов, в этом-то всё и дело, верно? Находясь здесь, в этом месте, я словно снова становлюсь ребёнком, и если Тан и показал мне что-то, так это как быть самим собой.

* * *

— Папе это понравится! — говорит Джек, когда мы возвращаемся по коридору в гостиничный номер, глядя на рисунок в рамке, где он, Брэксли и я.

— Это действительно получилось довольно круто.

Я проверяю свой телефон и не вижу никаких сообщений от Тана. Должно быть, он всё ещё спит.

— Готовы удивить его? — спрашиваю я и вставляю ключ в замок. Он загорается зелёным, и когда я поворачиваю ручку, мы тихо идём в спальню, где находим Тана всё ещё спящим. В комнате темно, и мальчики кричат:

— Проснись!

Он выпрямляется, потом откидывается назад, когда видит нас, и я раздвигаю занавески.

— Неужели уже утро? — спрашивает он, натягивая одеяло на лицо. Джек и Брэксли, скидывают обувь и забираются в постель к Тану. Они похожи на двух маленьких обезьянок. Джек чуть не бьёт Тана по лицу огромным рисунком, и я беру его в руку, помогая ему удержать, и говорю:

— Пора просыпаться, соня.

Тан слышит мой голос и пристально смотрит на меня. Я поставила его латте, который захватила на обратном пути, на прикроватный столик. Но этого недостаточно, он снова зарывается под одеяло, и мальчики раскачиваются взад-вперед на кровати, пытаясь разбудить его.

— У нас для тебя подарок! — говорит Джек своим милым голосом, и это привлекает внимание Тана. Его усталые глаза моргают несколько раз, а затем он смотрит на картинку перед собой, которую я держу в руках

— Это он? — спрашивает он, и они вместе кивают.

— Ух ты! Я люблю такое. А теперь дай-ка я угадаю. Это ты, Брэксли? — И он указывает мне на листок бумаги. Я сажусь на кровать рядом с Таном, и он обнимает меня одной рукой. Брэксли говорит ему: — Нет, это мама!

— Теперь я вижу это; это мама. Разве она не прелестна? — Они соглашаются, и я наблюдаю, как Тан смотрит на изображение, улыбка на его лице ясна — это был идеальный подарок — ему это нравится.

Глава 31

Тан

— Ладно, это наш последний день в Диснейленде. Ребята, чем сегодня займёмся? — спрашиваю я мальчиков, когда они вместе играют в игру на моем телефоне, пока мы едем на трамвае ко входу в парк.

— Мы должны прокатиться на «Истории игрушек»! — говорит Джек.

— Да, раз десять, — соглашается Брэксли.

— Хорошо, что ещё?

— Полетаем! — кричат они вместе, и я бросаю взгляд на Фэй, задаваясь вопросом, сможем ли мы привлечь её к этому сегодня.