Одиннадцать
Шрифт:
Капитан корабля и его помощник помогли загрузить вещи, показали, где расположиться пассажирам и немедля отправились, прогудев на прощанье «удаляющемуся» поселку и Уазику с водителем Андреем, который остался их дожидаться четыре дня на берегу в машине.
Пятерка путешественников расположилась на корме, под натянутым брезентом, за столиком. Быстро нарезав закуски, они отметили минуты пребывания на Байкале, поздравили «дебютантов» с эти событием и начали звонить родным, чтобы похвастаться, где они сейчас плывут.
«Да, да – на Байкале! Прямо с корабля звоню! Ты не представляешь как
Потом все снова присели за стол.
За нескучной беседой выяснилось, что Валентин забыл таблички в машине. Но ему никто не поверил, потому что он ничего не забывает, и все решили дождаться утра, когда Валентин сознается, что он их всё же взял, а сейчас просто хочет всех разыграть.
Потом обсудили немыслимое везение москвичей, которые взяли билеты на восьмое число, но после их поменяли на десятое, чтобы досмотреть финал чемпионата мира по футболу. А тот рейс, прилетев девятого, сгорел в Иркутском Аэропорту.
– Да уж, – сказал Ефим, – футбол иногда спасает жизни!
– Да уж! – подтвердили москвичи.
Ещё оказалось, что Владимир Павлович читал книгу Ефима о Байкале в Интернете.
Ефим тут же вручил ему весь комплект своих книг, пообещав остальным, что сделает то же самое, когда они вернуться в Иркутск.
Выпили, как полагается, за автора и столь интересного человека, как Ефим, с которым их так неожиданно свела судьба.
Ефиму было приятно. Попутчики сбросили напряжение первого знакомства и рассказали о себе, о своем хобби спускаться с нетронутых вершин (и про титановый позвонок, конечно же).
Всё было «чудно»!
Ближе к ночи, отведав подарок капитана в виде вяленого омуля, мужики утомились и разбрелись по каютам.
Ефим остался на палубе, так как выяснил, что у корабля нет локатора, а впереди ночь и широкие полосы тумана. Он серьезно относился к Байкалу, какой бы маршрут не предполагался – это уже говорилось. Поэтому он, чем мог, помогал капитану и его напарнику. И, в конце концов, поплутав в тумане, они причалили на дикий берег километрах в сорока от нужной точки причаливания, то есть от мыса Шартлай. А что делать? В таком тумане и ночью напороться на берег или другой корабль, как нечего делать. Ефим решил не рисковать. Раз уж его назначили Дерсу Узалой, он отвечает теперь за этих товарищей.
– Утром пораньше рванем и часам к восьми будем на мете, – пообещал капитан.
– Годится, – согласился Ефим и тоже отправился спать – завтра трудный день, в гору лезть, нужно отдохнуть.
А дождик тихонько стучал по железу Фрегата.
Утром в липком тумане обогнули мыс Рытый, дошлёпали до мыса Шартлай и причалили у зимовья егерей. Егерей, к счастью, не было видно, хотя посуда, нож, журналы «Охота и охотничье хозяйство» за 1996 год и прочая чепуха, валялись у костра. Ещё на берегу валялись сети, скомканные, как попало. Брезентовый полг, вместо двери, у зимовья был задран на крышу, то есть – заходи, бери, что надо! Казалось, что люди где-то здесь, наверное, «до ветру» вышли. Но не было людей! Вот и хорошо – лишний раз попадаться на глаза работникам заповедника, не имея разрешения на проход, вряд ли стоит.
Ефим уточнил у капитана, когда и где они их будут ждать.
Капитан сказал, что им нужно ещё в одно место проскочить, а послезавтра они вернуться и будут их ждать на Рытом.
Ефим настаивал, чтобы их ждали завтра с вечера – вдруг они раньше выйдут. Но капитан стоял на своём: послезавтра, с утра. Так ни о чём и не договорившись, разозлившись на команду корабля, Ефим обрезал:
– Завтра вечером вы должны быть на Рытом!
– Послезавтра утром мы там будем, – спокойно ответил капитан.
Ефим плюнул и спустился на берег, где его ждали «москвичи».
Корабль ещё остался на отстой, дожидаться погоды, а команда пошла по торной тропинке мимо зимовья в гору.
Не удобно тащиться в гору с ружьем на плече. Однако, учитывая, сколько здесь вывороченных камней, помета и медвежьих следов, это необходимо. Ефим шел первым, чтобы собой прикрыть команду, как настоящий проводник-телохранитель. Молодец! Команда пыхтела позади. Замыкал шествие, курящий на ходу, Валентин. А в вышине горы маячил узкий ледник, к которому и держали путь наши путники. «Далековато! – оценил Ефим. – Но делать нечего, нужно топать – у них ведь тоже трубы горят. Ничего, лишь бы вода была – дотянем». И он тянул.
А дождик то моросил, то появлялось солнце, и становилось жарко и всё парило. Постоянно хотелось пить!
Зато, какие виды! За спиной щелкали камеры.
Первый привал в живописном месте на обрыве над горной речушкой Шартлай.
(Ефим спустился к реке, набрал две пластиковых бутылки чистейшей воды, напоил путников).
Второй привал среди мокрых листьев Бадана и проклятых комаров у высохшего русла ручья, впадающего в непогоду в речку Шартлай. Вода кончилась. Это напрягало – нужно искать воду, чтобы остановиться и нормально пообедать.
Третий привал и обед, почти на километре над уровнем моря (Владимир Павлович постоянно замерял высоту и маршрут по своим супер-навигационным приборам) у бурлящего потока, теперь уже точно, горной реки.
– Чудное место. Разжигаем костер!
Все сбросили мешки и стали собирать хворост.
Ефим спустился к реке, набрал полные котелки и бутылки воды.
Из бутылок сразу выпили воду, пока закипала вода в котелках.
Разложили продукты.
– Сублиматы! – сказал Палыч, вытаскивая пакеты с сублимированными кашами, супами, мясом и т. п. – Веса не имеют, а калорийность, почти, как у натуральных.
Ефим взял пачку и оценил её вес.
Действительно, веса не имеют.
– А котелки из чего? – спросил он, так как их вес он оценил, когда спускался за водой. Трехлитровые котлы, казалось, тоже почти ничего не весили.
– Из титана, – ответил Владимир Павлович. – И посуда и ложки из титана. Всё из титана.
– Понятно, – улыбнулся Ефим и посмотрел на Андрея Валентиновича.
Тот понял его взгляд и улыбнулся в ответ.
Перекусили, покурили (курящие были только Ефим и Валентин), попили чай… и стали искать вилку, которую где-то выронил Андрей Валентинович.