Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов
Шрифт:
Когда в 1984 году вышла книжка Рейна [147] , Илья мне сказал:
– Я плакал.
Это показалось странным – плачущего Илью я не представлял себе.
Но друзей он любил, был справедлив, очень. Когда мы начинались, то как-то я оказался в такой компании – Аксенов, Иосиф Бродский, Илья, Толя Найман [148] . Говорили о стихах. Я имел неосторожность хорошо сказать о «Гойе» Вознесенского. Я даже учил это стихотворение наизусть.
147
Первая поэтическая книга Рейна «Имена мостов» (М., 1984) – ее издания автор ждал восемнадцать лет.
148
Найман А. Г. (род. 1936) – писатель, поэт, мемуарист. С 1963 года до конца жизни Ахматовой был ее литературным секретарем. Соавтор Ахматовой по переводам Д. Леопарди. Живет в Москве.
Найман сказал:
– Сеня, ты бы не говорил о поэзии. Ты в этом ничего не понимаешь. Я же не лезу в медицину.
Илья затрясся.
– Я набью тебе морду, – сказал он.
Почему-то вспоминаю его у нас дома, сравнительно недавно, осенью 1985 года. Приехал Иосиф Герасимов [149] с внуком Денисом. Говорили о предстоящих переменах, был светский застольный разговор, пока инициативу не взял Денис. Он – маленький, безусый, почти дитя, хотя ему лет 14 – стал рассказывать о мутациях, о биологии.
149
Герасимов И. А. (1922–1991) – писатель, драматург, киносценарист. Жил в Москве.
Илья смотрел на Дениса восторженно, потом сказал:
– Я слушал его и думал: это же эпизод для кино! Снять бы и спрятать. Пока не знаю – зачем, но пригодится наверняка.
Мы подружились на сборах, хотя были ближе с Фредом. Помню, нам была смешна его уверенность в себе. Он говорил, что в кино сможет многое…
Приехали Рейн с Галей [150] . Они с Ильей сели друг против друга – и говорили о литературе.
– Ты сколько написал?
– Четверостиший двадцать.
150
Наринская Г. М. (род. 1942) – первая жена Е. Рейна и вторая жена А. Наймана.
– Это много.
Мы хохотали – тем более, что это было неправдой, на сборах Илья не писал.
11.4.86. …Он был трезвее и взрослее нас всех. Помню, я что-то наивное говорил о своей работе, о литературе. Он резко оборвал:
– Ты уже пожилой человек, а говоришь…
Я засмеялся. Я не чувствовал себя даже очень взрослым, а он так определил мои сорок пять. Только сейчас, когда бывает худо, я начинаю думать о старости и даже о смерти. Но тогда…
…К дружбе Илья относился серьезно, но когда я сказал, что наш общий приятель ко мне несправедлив, развел руками:
– Вы разошлись!
– Но мы не ссорились!
Он не хотел слушать объяснений, ему явно неприятно было знать причины обид. Морщился, если приходилось, почти страдал. Потом повторял:
– Вы разошлись. И тут ничего не поделаешь. Разошлись – и все.
Так он сам разошелся с Аксеновым, никогда о нем не вспоминал [151] .
Кумиров не делал, не имел, не признавал. Но кого-то уважал как высокого профессионала. О Михалкове, помню, сказал:
– Американец!
151
Причина размолвки с Аксеновым неизвестна. По свидетельству первой жены Авербаха Э. Норкуте, все было не так однозначно, как пишет отец. После смерти Авербаха ей позвонила из Америки жена А. Коробова (см. примеч. 5 на с. 56) Серафима и сказала: «Мы тут сидим с Васей Аксеновым и плачем» (запись разговора с Э. Норкуте от 15.3.17).
Личной жизни у Ильи не было начисто. «Барышни» не застревали в сознании. Он иронично на них смотрел – и отбрасывал… Фактически быта не было. Работа, работа, друзья…
Деньги отчего-то у меня не одалживал, а у других бывало. Даже у Кунина [152] , которого не очень любил. Видимо, что-то чувствовал во мне в этом смысле неуверенное – я зависел вечно от Оли, от дома.
Говорил как бог. Четко. Умно. Высоко. Я вел его вечера дважды в Доме писателя. Он показывал «Объяснение в любви» и «Фарятьева». Потом в Доме композиторов слушал его перед показом «Ленинграда» [153] .
152
Кунин В. В. (1927–2011) – писатель, сценарист. В соавторстве с Куниным отец написал сценарий фильма «Дела сердечные» (режиссер А. Ибрагимов, «Мосфильм», 1973). Жил в Ленинграде, с начала 1990-х гг. – в Германии.
153
Последний фильм Авербаха «На берегах пленительной Невы».
И тут был крут, бескомпромиссен. Назначили – или сам пригласил – Пиотровского [154] , тот стал наставать на съемках Выборгской стороны, революционных памятников и мест. Илья порвал с ним, выкинул из консультантов. Я защищал старика, но это вызывало раздражение.
Последняя его страсть – Булгаков, «Белая гвардия». Читал все. Думал. Переписывал сценарий. Добился двух серий, отказался от Мексики [155] .
«Белая гвардия»: честь, совесть, порядочность, высокая нравственность – вот главное для него.
154
Пиотровский Б. Б. (1908–1990) – ученый-археолог, академик, директор Эрмитажа в 1964–1990 гг. Раскопки в Кармир-Блур, которые Пиотровский вел на протяжении нескольких десятилетий, привели к открытию материальных следов цивилизации Урарту. Отец был с Пиотровским в добрых отношениях – написал о нем очерк для журнала «Нева», вместе с ним ездил на раскопки в Армению (см. записи в 5-й главе от 12.10.83 и последующие).
155
Речь о советско-мексиканской картине, которую было предложено снимать Авербаху. Обсуждалось, что прототипом главного героя будет Ю. Кнорозов, расшифровавший язык майя. Авербах ездил в Мексику, но от дальнейшей работы отказался.
Мы играли в Белую гвардию, сидя в Таллинне в кофике, держа рюмку бенедиктина и называя друг друга поручиками.
– Надо что-то делать! – говорил Илья. – Так дальше нельзя.
Жлобов не терпел. Про одного такого сказал:
– Ненавижу.
И ненавидел до колик, до спазмов мышц лица, до злобы. Сжимал кулаки – был готов драться.
Саша Галин [156] с ним говорил обо мне. Илья сказал:
– Сеня – мой друг.
Я действительно был его другом, но Оля только в последние годы поняла, насколько он порядочен и честен.
156
Галин А. М. (род. 1947) – драматург, сценарист, прозаик, режиссер театра и кино. Лидер – вместе с Л. Петрушевской и А. Соколовой – «новой волны» в российской драматургии, один из самых востребованных современных авторов для театра. В его пьесах «Ретро», «Восточная трибуна», «Звезды на утреннем небе» и др. с удовольствием играли – и по-новому раскрылись – О. Табаков, В. Гафт, И. Чурикова, И. Кваша, М. Ефремов. Побил своеобразный рекорд постановок в одном театре – семь его пьес шли или идут на сцене «Современника». Живет в Москве.
Из Мексики привез ей горшочек, а умирая в Карловых Варах, тоже купил ей какие-то кувшинчики. Он был нежен, трогательно нежен, черт побери.
Я плачу – после родных это одна из самых значительных потерь в моей жизни. Значительных еще потому, что значительнее Ильи у меня никого не было.
14.4.86. Как, оказывается, трудно вспоминать о человеке, которого близко знал и любил. Чувствуешь, что не хватает его постоянно, но вспомнить и рассказать есть не так много.
Он очень хотел бывать в Лавке писателей – любил книги, покупал помногу. Я в конечном итоге ввел его и подружил с Ларисой и Софьей Михайловной [157] , но вначале никак не мог этого сделать, так как пошел официальным путем. Тогда оргсекретарем была Подрядчикова, нынешний директор Лавки, а тогда – генерал-дама [158] .
157
Никельбург С. М. и Бессонова Л. В. – продавщицы «писательского отдела» ленинградской Лавки писателей.
158
Подрядчикова М. И. (1923–2009) – ответственный секретарь ленинградского отделения Союза писателей СССР, в 1961–2003 гг. – директор ленинградской-петербургской Лавки писателей.
Мы взяли ходатайство у киношников и пришли к ней. И вдруг она резко, оскорбительно отказала.
– Не разрешаю!
Илья сжался, был оскорблен.
Сказал:
– Зачем ты меня сюда привел?!
Я был более чем расстроен. Он, видимо, почувствовал, что я очень горюю, стал меня утешать. Оказалось, что и тут он сильнее меня. Умел ерунде не придавать особого значения.
Потом эта ситуация разрешилась сама собой. Он пригласил Ларису в Дом кино, посидели в ресторане, – она очень к нему расположилась.