Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов
Шрифт:

Вряд ли Наталья Акимовна рисовала, но с героями его прозы у нее было сходство. Своей монументальностью она не уступала эвенкской или орочонской матери рода. Да и хозяйство ей досталось не меньшее, чем у какой-нибудь прародительницы. Горовский дом был широко открыт, гости – особенно молодые писатели – приходили голодные, и их следовало хорошо накормить. Словом, она хлопотала по разным поводам, но не ограничивалась практической стороной жизни. На ней держался весь дом, и тут не могло быть исключений. Даже за тексты мужа она отвечала. Тем более что его произведения она знала «от» и «до» – каждый

день, закончив утреннюю работу, он читал ей новые страницы.

Если Иван, Ланжеро и Дороткан рисовали, то почему бы им не понимать в литературе? Представляю этих троих у него в кабинете. «Это вышло длинно», – утверждает один. – «А здесь чего-то не хватает», – сетует другой. Примерно так высказывалась и Наталья Акимовна. Чаще говорила кратко: «Хорошо, Геннадий», – а иногда прямо указывала, что надлежит сделать.

Порой Гор читал ей чужое. Особенно часто Андрея Платонова. У этого писателя был особый говор, и он чем-то напоминал ее собственный, привезенный из родной новгородчины. Наталья Акимовна тоже могла сказать так, что хоть записывай и вставляй в прозу.

Касались ее и издательские дела. Это было понятно по интонации. Она так произносила «наш редактор», что было ясно: у каждого свои обязанности. Муж, конечно, мог написать книгу, но для всего прочего – принять, настроить на хороший лад, – следовало постараться ей.

Главное, конечно, то, что горовские герои и его супруга умели любить. Любовь юных Ланжеро и Ивана была отцовской, оберегающей, не дающей в обиду. Ее любовь была материнской и тоже оберегающей. Как сказано в записи от 20.9.76: «Она мать для него, он ей сын больше детей».

Как сейчас вижу их вместе – по дороге в магазин, на выставке, дома. Вспоминаю его рассказ о том, как он, истощавший, приехал из блокадного города, и она носила его в ванну на руках.

Действительно, мать и сын. Как уже сказано, она – большая, а он – маленький. Один погружен в себя, другая занята им и в то же время держит в поле зрения всю окружающую жизнь.

Самые печальные страницы записей те, где отец говорит о душевной болезни Гора (записи от 2.9.76, 25.9.76, 2.10.76, 25.10.76 и др.). Вот тут все и всплыло – и впечатления от ждановского постановления, и фобии последующих лет.

«Иногда ему кажется, что о его сумасшествии известно всем. «По „Би-би-си“ передавали» и «Теперь исключат из Союза» (запись от 2.9.76). «Недавно говорил, что он в депрессии, за это его детей уволят с работы и „казнят“» (запись от 6.12.76).

Вот так через страхи видно время. Верней, времена. «Казнят» – это конец тридцатых, «исключат из Союза» – годы Постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», «по „Би-би-си“ передавали», – эпоха Синявского и Солженицына.

Все эти периоды он прошел и, как мы видим, они навсегда в него впечатались.

Конечно, и прежде было понятно, что Геннадий Самойлович побаивается, но в болезни он проговаривался, произносил вслух то, что в другой ситуации вряд ли бы сказал.

Пожалуй, это второй случай в жизни Гора, когда приоткрылось его подсознание. Впервые это случилось во время блокады – в ситуации, никем, кроме смерти, не конролируемой. Тогда ему удалось победить ужас, а теперь ужас побеждал его. Медленно уводил туда, где свет окончательно меркнет.

Слава Богу, обошлось. Еще пять лет Гор активно жил и работал. Как и раньше, к нему приходили молодые литераторы. Удивлялись тому, что другие дома существуют для проживания, а этот ради чего-то большего. Как это сказано в «Рисунке Дороткана»? «Дверь открывалась, а за ней был мир».

В романе «…Вечности заложник» отец рассказал о знакомстве с Гором (напоминаю, здесь он – Фаустов). Кажется, эти страницы писались с оглядкой на ту «нехорошую квартиру» из булгаковского «Театрального романа», где обитает режиссер Иван Васильевич. Тут тоже странности громоздятся одна на другую. Мало того, что ошеломительная живопись, но еще удивительная Дарьюшка (конечно, имелась в виду Наталья Акимовна).

Супруга Фаустова говорит рассказчику, что ее муж пишет книгу о Панкове, а затем шепотом добавляет нечто совсем невероятное.

«– Вместе гуляют.

– Панков жив? – Я удивился.

– Не в том смысле… Сам-то убит в сорок первом… Но мой как бы вместе с Панковым гуляет в пространстве картины.

Взглянула – не понял? Опять пояснила:

– Стоит здесь, около этого стула, но вообще-то его нет, он там, в пейзаже».

Поначалу у отца преобладали вопросы. Что связывает автора двадцатых – и автора пятидесятых? Любителя Набокова и Хлебникова – и создателя книг, настолько неопасных для цензуры, что на их обложках можно было писать: «Мин нет»?

Должно было пройти какое-то время, чтобы Гор ему открылся – вместе со своим ранним романом «Корова» и повестями о людях Севера. Теперь он не только его слушает, но внимательно читает. Начинает различать, где он настоящий, а где не похож на себя.

Главное, они стали ближе. Чувствуют друг друга не только «учителем» и «учеником», но родными людьми. А что это означает, по Ивану или Ланжеро? Или, если хотите, с точки зрения Натальи Акимовны? Любящий не только восхищается, но старается уберечь.

Надо сказать, поводов для беспокойства хватало. Вот критик В. Соловьев [189] объясняет горовские тексты его депрессией (запись от 15.1.77). Или всеобщая защитница Наталья Акимовна всем дала верный совет, а мужа не остановила – и он согласился сократить роман (записи от 28.8.71, 14.7.72). Всякий раз отец комментирует остро, даже запальчиво. Так же резко он бы реагировал, если бы защищал жену или мать.

К тому же отец пытается «стать Гором». Осилить столько книг, сколько прочел Геннадий Самойлович, невозможно, но он старается изо всех сил. Целыми страницами переписывает в дневник взятых у него Шестова и Франка.

189

Соловьев В. И. (род. 1942) – писатель, критик, журналист. Автор книг «Роман с эпиграфами», «Призрак, кусающий себе локти», «Три еврея», «Не только Евтушенко» и др. Жил в Ленинграде и Москве, с 1972 г. – в Нью-Йорке.

Поделиться:
Популярные книги

Долг

Кораблев Родион
7. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Долг

На грани развода. Вернуть любовь

Невинная Яна
2. Около развода. Второй шанс на счастье
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
На грани развода. Вернуть любовь

Титан империи 2

Артемов Александр Александрович
2. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 2

Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Алая Лира
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.30
рейтинг книги
Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Мимик нового Мира 4

Северный Лис
3. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 4

Не отпускаю

Шагаева Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.44
рейтинг книги
Не отпускаю

Тайны ордена

Каменистый Артем
6. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
7.48
рейтинг книги
Тайны ордена

Я – Орк. Том 2

Лисицин Евгений
2. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 2

Вперед в прошлое 3

Ратманов Денис
3. Вперёд в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 3

Предатель. Ты не знаешь о сыне

Безрукова Елена
3. Я тебя присвою
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Предатель. Ты не знаешь о сыне

Кукловод

Злобин Михаил
2. О чем молчат могилы
Фантастика:
боевая фантастика
8.50
рейтинг книги
Кукловод

Назад в СССР: 1985 Книга 4

Гаусс Максим
4. Спасти ЧАЭС
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Назад в СССР: 1985 Книга 4

Идеальный мир для Лекаря 13

Сапфир Олег
13. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 13

Неожиданный наследник 2

Яманов Александр
2. Царь Иоанн Кровавый
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Неожиданный наследник 2