Одиночество Мередит
Шрифт:
В большинстве случаев мое категоричное объявление работает. Но время от времени в дверь звонят, даже когда я не жду доставки, которая требует подписи или не помещается в ящик для посылок. И, придя в себя от неожиданности, я не могу игнорировать звонок, потому что это может оказаться кто-то, кто мне небезразличен. Ну, или когда-то был небезразличен.
Сегодня не тот случай. Правда, и не попытка продать мне двойные стеклопакеты. Это мальчишка с большой щелью между зубами, в руке у него болтается большое ведро. Кажется смутно
— Здравствуйте! — радостно поприветствовал меня он. — Я живу через дорогу. Можно я помою вашу машину за пять фунтов?
Я сфокусировалась на его веснушчатом лице, вытесняя из поля зрения уличный фон.
— Что ж, спасибо за предложение… Но у меня нет машины.
Его зеленые глаза расширились:
— У вас нет машины?
— Нет.
Я прислонилась к дверному косяку.
— Вы шутите? — Он огляделся по сторонам, будто пытаясь обнаружить спрятанный автомобиль и уличить меня во лжи.
— Нет.
— Ничего себе. И как вы добираетесь? Типа на работу и все такое.
— Я работаю дома.
— Правда?
— Ты же слышал про интернет?
— Ну да, конечно. Но мама отключает вайфай, когда мы с братом слишком долго сидим за компом.
Он засмеялся. И в этот момент я увидела в его счастливом веснушчатом лице что-то такое, от чего сразу захотелось рассказать ему всю правду — что я уже несколько лет вообще нигде не бываю и все мои прогулки ограничиваются пределами этого дома. Но я не решилась, потому что тогда он навсегда запомнит меня как ненормальную тетку из дома напротив, которая никуда не ходит. Лучше пусть этот мальчуган думает, что я каждое утро иду на станцию и жду на платформе электричку, как все нормальные люди. Что я и делала раньше, совершенно об этом не задумываясь.
— Так ты живешь через дорогу?
— Ага. — Он махнул рукой в сторону дома с вишневым деревом на участке.
— Мне очень нравится ваше дерево, — сказала я ему. — Такое красивое. Когда оно цветет, я понимаю, что пришла весна. Иногда сижу в гостиной и просто смотрю на него.
— Вы серьезно? — Он поморщился.
— Конечно. То есть… когда не работаю и ничем не занята. Ну а ты почему моешь машины? Копишь на что-то?
— На следующей неделе у мамы день рождения. Хочу купить ей ожерелье. С сердечком и маленьким голубым камнем. Она его видела в интернете.
У меня перед глазами возникла картинка: тонкое изящное украшение на шее женщины, обнимающей своих сыновей.
— Звучит красиво. Твоей маме будет очень приятно.
Он пожал плечами:
— Оно дорогое, так что придется вымыть много машин. Я лучше пойду. До свидания.
— Можешь звать меня Мередит.
— Прикольное имя.
Я засмеялась:
— Думаешь? А тебя как зовут?
— Джейкоб Аластер Монтгомери. — Он выпятил грудь. — Мне десять лет.
— Хорошо, Джейкоб Аластер Монтгомери. Слушай, у меня нет машины, но как насчет того, чтобы помыть снаружи мою дверь и порожек?
—
— Давай ведро, я налью тебе воды. Идет?
— Идет.
Я оставила его наедине с теплой водой, моющим средством и губкой. Сама села у окна и взяла в руки книгу, но взгляд все время возвращался к вишне во дворе Джейкоба. Она уже скинула листву, но пройдет совсем немного времени, наступит весна, и вишня снова зацветет. Я всегда поражаюсь, как так получается: сегодня дерево голое, а на следующий день уже покрыто бело-розовой шапкой.
Десять минут спустя он позвонил в звонок. Я не торопясь осмотрела дверь и присела, чтобы взглянуть на порожек.
— Отличная работа, Джейкоб. Ты молодец.
— Я еще эту штуку почистил. — Он показал на ящик для посылок. — На нем были птичьи какашки.
— Что ж, спасибо тебе большое. Я и не знала, что у меня на двери столько грязи. Повезло, что ты зашел.
Я достала из заднего кармана джинсов пятифунтовую купюру и протянула ему.
— Спасибо. — Он посмотрел на меня с довольным видом. — Мои первые пять фунтов.
— Ты с моего дома начал?
— Нет, сначала звонил к соседям, но они не открыли.
— Может, их не было дома? Или звонок не услышали?
— Может быть. А может, просто не захотели.
— Хочешь, я помою твое ведро, пока ты не ушел?
— Спасибо, Мередит.
День 1229
Четверг, 29 ноября 2018
Том вернул мне книгу Эмили Дикинсон в целости и сохранности, и мы вновь принялись за наш флорентийский проект, одновременно ведя приятную беседу о достоинствах Сильвии Плат и Теда Хьюза. В этот четверг все складывалось прекрасно, пока Том вдруг все не испортил.
— Мередит, а где твой отец?
Я уставилась в кружку с чаем:
— Понятия не имею. Он ушел, когда мне было пять лет, и с тех пор я его не видела.
— Ох, прости.
— Все нормально. Я его почти не помню.
Если Тому и стало не по себе, он этого не показал.
— Наверное, это тяжело — не иметь поддержки семьи.
Я пожала плечами:
— Справляюсь.
Том посмотрел на меня, и я вновь подняла на него глаза.
— Может, выпьем еще чаю? — предложил он.
— Давай. — Я привставала, но он жестом остановил меня.
— Позволь я сам, для разнообразия. Немного молока, без сахара, верно?
Я закусила губу и кивнула. Мне уже очень давно никто не готовил чай. Откинулась на спинку дивана и прислушалась, как Том хлопочет на кухне. Непривычные для меня звуки, но я знала, что все в порядке, что он просто ищет чайные пакетики и сахар. А вот то, как он роется в моих мыслях, меня напрягало.
— Мои родители погибли. Автокатастрофа. — Он сказал это сразу, когда вернулся в комнату.